Глава шесть

Глава шесть

Роза

– Не можешь ли ты остаться еще ненадолго? ― воскликнула я и тут же внутренне скривилась от паники, прозвучавшей в моем голосе.

И судя по тому, как брови Алехандро моментально сошлись в недовольстве, он тоже это услышал.

– К сожалению, я пробыл здесь дольше, чем следовало. Ты забыла, что у меня своя свадьба, которую я должен посетить, когда вернусь домой, ― объясняет он, заставляя меня вцепиться зубами в нижнюю губу от этого мрачного напоминания.

Где-то там есть еще одна девушка в таком же положении, в каком оказалась я, встревоженная и напуганная тем, что ждет ее в будущем, рядом с мужчиной, который всю ее жизнь считался ее главным врагом. Мой эгоизм в желании, чтобы мой брат остался на все время свадебного торжества, внезапно рассеивается, поскольку я понимаю, что он тоже должен пойти на такую же жертву, как и я, во имя мира.

Однако мне не нужно особо придираться, чтобы осознать, что наши обстоятельства далеко не одинаковы. В действительности в жизни моего брата ничего не изменится, за исключением того, что он теперь будет привязан к совершенно незнакомому человеку. В отличие от меня, Алехандро по-прежнему сможет жить в том же доме, в котором мы выросли. Он сможет наслаждаться обществом Хавьера и Франческо каждый день, если захочет. Он будет ходить по знакомым коридорам нашего дома или бродить по нашему саду, ощущая на своем лице теплое мексиканское солнце.

Он будет проходить по знакомым коридорам в нашем доме или бродить по нашему саду, чувствуя на своем лице теплое мексиканское солнце.

А ночами мой брат может спокойно спать в своей постели, и единственным отличием, если он откроет глаза утром, будет то, что рядом с ним будет лежать враг.

Шесть дочерей печально известных преступных семей, составивших договор, не смогут похвастаться тем же, ведь мы навсегда изменимся. Оторванные от семьи, дома и всего, что когда-либо знали - всех нас отправят жить в города, в которые нас с рождения предупреждали не соваться. Предполагается, что мы должны общаться и доживать свои дни с совершенно незнакомыми людьми, а также согревать постели мужчин, которые когда-то предпочли бы обхватить нас руками за горло и погасить свет в наших глазах.

Даже когда мужчины в нашем мире приносят жертвы в той или иной форме, это никогда не бывает так жестоко и грубо, как то, с чем сталкивается женщина.

– Мне грустно, что не смогу присутствовать при твоей свадьбе, hermano - брат, ― говорю я наконец с нежной улыбкой. – Желаю тебе счастья в этом мире. Кто знает? Может быть, однажды я смогу ее увидеть.

– Это может случиться раньше, чем ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не хочу обнадеживать тебя, но твой муж вчера вечером намекнул мне, что он не прочь посетить Мексику, если тебе захочется повидаться с семьей.

– Правда? ― Мои глаза расширились от удивления, осматривая большой переполненный зал для приемов в поисках человека, о котором идет речь, и не находя его среди многочисленных гостей. – Ты ему веришь? ― с надеждой спрашиваю я.

– Такие люди, как мы, рождаются обманщиками, Роза, но есть вещи, которые мы свято храним. Если мы даем слово, то оно так же обязательно, как обручальное кольцо на твоем пальце, ― ровно говорит он, глядя на мое обручальное кольцо, от взгляда на которое у меня на шее словно затягивается петля.

– В таком случае, думаю, мне есть чего ждать, ― я предлагаю ему еще одну маленькую улыбку, молясь, чтобы он не увидел, насколько я действительно несчастна. – Иди, hermano - брат. Я не хочу, чтобы моя потенциальная невестка сердилась на меня за то, что ты опоздал на свадьбу.

Лицо моего брата по-прежнему неподвижно, но по тому, как дергается его челюсть, я понимаю, что он испытывает отвращение к тому, чтобы оставить меня здесь наедине с Келли.

– Пять лет, милая сестра. Они пролетают быстрее, чем ты думаешь.

Мое горло сдавливают слезы печали, которые грозят утопить меня, но, как ухоженная принцесса картеля, которой являюсь, я одариваю его утешительной улыбкой, надеясь, что она приглушит его беспокойство по поводу того, что он бросит меня здесь, в этом гадючьем гнезде.

– Безопасного путешествия, брат. Пожалуйста, сообщи всем, кто вернулся домой, о том, что я думаю о них.

Он кивает, берет мои руки и нежно сжимает их, отлично зная, что если он обнимет меня прямо сейчас, я разобьюсь на тысячу кусочков.

После его ухода я возвращаюсь на свое место за большим столом во главе зала, не обращая внимания на любопытные взгляды, которые следят за каждым моим движением. Я должна привыкнуть к ним, так как уверена, что они будут моими спутниками на протяжении всего моего брака, или, как минимум, пока не исчезнет блеск новизны.

Но по мере того, как проходили часы и алкоголь лился рекой, гости Келли проявляли свое истинное отношение ко мне. Я ерзаю на своем месте, когда мужчины перебрасываются непристойными замечаниями о моей предстоящей брачной ночи, в то время как они болеют за здоровье и сексуальное мастерство своего короля. Король, не сказавший мне больше двух слов, не считая угрозы, которую он произнес в лимузине по дороге сюда.

Он назвал меня лгуньей.

Мы не успели полноценно поговорить друг с другом, а я уже вызвала его недовольство.

Инцидент ничуть не омрачил его внезапное радостное настроение. В лимузине он вел себя так, словно наша свадьба была траурным событием, но как только мы вошли в зал регистрации, его расположение духа изменилось на все сто.

Я сидела в стороне и наблюдала, как Тирнан танцует с каждой красивой девушкой и пьет из всех протянутых ему чашек. Он не сделал ни одной попытки вовлечь меня в празднование, и я не настолько наивна, чтобы полагать, что его веселое настроение как-то связано с радостью от нашего союза. Похоже, что этот свадебный прием - лишь предлог для того, чтобы в последний раз повеселиться с его мужчинами, а не отметить клятвы, которые мы дали сегодня.

Не желая смотреть на развлекающегося мужа, я оглядываю его гостей, чтобы понять, есть ли среди них лица, сочувствующие моему положению. Любой, кто может стать другом в этой стране, полной врагов.

Мой взгляд сначала останавливается на менее чем очевидном выборе, моих родственниках - Найле и Сирше Келли.

– Добро пожаловать в семью, Роза, ― это единственная фраза, которую сказала мне Сирша, когда Алехандро представил нас друг другу. Она сказала это таким тоном, который не содержал в себе никакой враждебности, но и особой привязанности в нем тоже не было. Мой свекор, напротив, стоял рядом с ней неподвижно, не делая никаких попыток посмотреть на меня.

Конечно, я не рассчитывала, что они будут встречать меня с распростертыми объятиями, так что меня не обидело их теплое приветствие. Но по мере того, как этот день сменялся ночью, у меня появилось ощущение, что свадьба с их первым сыном тоже не входит в список их забот.

Во время одной из моих многократных вылазок в дамскую комнату, чтобы побыть в столь желанном одиночестве, мои подозрения подтвердились, когда я услышала, как несколько женщин сплетничают о том, что младшая дочь Келли, Айрис, вероятно, выходит замуж за одного из братьев Волковых в Вегасе, пока они разговаривают.

От этой пугающей мысли у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

До этого момента я никогда не задумывалась о том, что брак с семьей Келли предпочтительнее по сравнению с некоторыми другими семьями - Братва была одной из них. Может быть, ирландская мафия и является непокорными дикарями, как утверждал мой брат, но ходили слухи, что даже сам Сатана боится Волковых и следит за тем, чтобы они остались неповрежденными, дабы выиграть время до того, как они войдут в его адские владения и посеют хаос в аду.

Немудрено, что мои родственники не могут сегодня улыбнуться. В отличие от моего отца, очевидно, что они думают только о дочери, которую они больше не могут защитить.

Не имея возможности видеть столько сдерживаемых страданий, мой взгляд продолжает осматривать просторную комнату и обнаруживает еще одного человека, который выглядит таким же несчастным, как и я.

Колин Келли.

Алехандро непреклонно требовал, чтобы я держался от него подальше, и если бы он не предупредил меня, что этот человек опасен, то одного быстрого взгляда в его сторону было бы достаточно. На удивление, причина моего желания держаться от него подальше никак не связана со следами ожогов на левой стороне его лица. Просто это шрамы войны, и Колин не может нести ответственность за зло других людей. В его зеленых глазах была пустота, подсказавшая мне, что я должна быть осторожна, когда окажусь в его присутствии в будущем. Пусть это детское мнение, но я всегда считала, что глаза - это окно в душу человека. А в случае с Колином, он сказал мне, что у него ее нет.

Бездушный.

Безжизненный.

Безжалостный.

Чтобы его душа была настолько повреждена, он пережил слишком много ужасов, которые невозможно сосчитать, что в конечном итоге заставило его выдать собственные кошмары. Неудивительно, что громкие, мучительные крики и слезные мольбы о пощаде были для него как колыбельные песни. Клейма, оставленные на его коже, - предостережение о том, что он должен был сделать, чтобы выжить. Подобные ему люди, может быть, и не рождаются злыми, однако они точно становятся таковыми.

Испугавшись, что Колин каким-то образом может почувствовать ужасающие образы, возникающие у меня в голове, я отвожу взгляд и продолжаю смотреть, пока кто-нибудь не застает меня за этим занятием. Мое горло сжимается, когда любопытные глаза Шэй Келли встретились с моими из другого конца комнаты.

В отличие от Колина, у Шэй на лице нет ни одного изъяна или шрама, заметного невооруженным глазом. Я никогда не считала себя поверхностной личностью и не строила свое отношение к человеку исключительно на внешности, но даже я должна признать, что привлекательные черты лица Шэй слишком выражены, чтобы их игнорировать.