И, может быть, они это унюхали.

Бешеные.

Потому что это принесло их, целый рой.

Они выползали и выпрыгивали из тени, как гиены за новым мясом. Они двигались извращённым, скользким движением, как будто они были скорее змеями, чем людьми, бескостными и текучими. Они выползали из-за громадных машин, из выходов переулков, через разбитые окна и, да, из канализационных люков.

Господи, их было так много.

Они пришли, шипя и раболепствуя. Нечеловеческая толпа, ухмыляющаяся жестокими губами, прорезанными красным на фоне белых лиц клоунов, со зловещими жёлтыми глазами, огромными и немигающими, со скрюченными пальцами, спутанными копнами париков вместо волос. Обнажённые, одетые, одетые в лохмотья и что-то вроде окровавленных шкур домашних животных и людей.

И звуки.

Бормотание, свист и хриплое рычание. Пронзительные звуки труб и шумный шёпот по мере их продвижения.

Девушка-подросток выскочила на четвереньках, кричала, щёлкая зубами.

Джонни разнёс её пополам дробовиком, перезарядил его и убил ещё двоих.

Менее чем за тридцать секунд на тротуаре лежали пять тел, конечности всё ещё подёргивались, рты всё ещё чавкали, зубы всё ещё скрипели.

Джонни и Лиза сделали перерыв, когда бешеные напали на своих павших товарищей.

Лиза, мозг которой превратился в улей стремительного шума, однажды оглянулась и увидела их.

Уже десятки, раздирают, пируют и дерутся.

Но больше всего её шокировал вид маленькой девочки, не старше пяти или шести лет, одетой в жёлтую пижаму, поднимающей обезглавленную голову, этот кусок окровавленного мяса. Она подняла её и прижала к груди, как футбольный мяч, и умчалась вместе с ней в тени.

Вот что заставило Лизу закричать.

Лу Фроули смотрел на туфли под дверью кабинки.

Они не двигались, ничего не делали. Как нож в тени, они ждали его, ждали, пока его мягкая шея окажется в пределах досягаемости.

Что-то застряло у него в горле.

Было холодно и скользко. Когда он проглотил это обратно, оно толстым слоем угодило ему в живот, как дрожащий комок свернувшейся слизи. Он не может быть переварен, не может просто исчезнуть. Он висел там, разводя щупальца тошноты и вызывая сильнейшую рвоту.

Это был ужас. Да, ужас настолько абсолютен, что физически проявился.

Он задавался вопросом, как долго сможет человек жить на такой диете, вызывающей этот постоянный ужас? Как долго до того, как это приведёт к сердечному приступу или инсульту?

Он крепко сжал тридцать восьмой калибр в кулаке и подошёл к двери кабинки.

Свет в ванной комнате гудел над головой, как будто люминесцентные лампы были полны ос. По спине побежала струйка пота. Каждый раз, когда ему казалось, что он больше не знает страха, никаких трепетных предчувствий, этот город бросал в него что-то новое. Его меню ужасного безумия было неисчерпаемым.

Он остановился в нескольких футах от двери кабинки.

Достаточно далеко, чтобы тот, кто был там, не смог бы открыть дверь и прыгнуть на него. Он стоял там, гадая, что ему делать - убираться к чёрту или смотреть этому в лицо и убить его, если оно действительно нуждается в убийстве.

Он обошёл дверь и оказался вне досягаемости.

С влажными от пота ладонями он потянулся к защёлке двери.

Он тут же решил, что, если дверь заперта изнутри, он не станет заморачиваться с ней. Ни за что, чёрт возьми, он не полезет ни под дверь, ни над дверью.

Чертовски опасно.

И так было достаточно плохо.

Он прекрасно чувствовал запах владельца этих туфель. Пахло так, как будто он просто насрал в штаны. Но там был и другой запах - резкая, затяжная вонь, от которой плоть Лу напряглась. Выпучив глаза, сцепив зубы, он взялся за защёлку и слегка потянул за неё.

Незапертая дверь бесшумно распахнулась.

На унитазе сидел мужчина, его глаза были остекленевшими, как у мёртвой рыбы на отравленном пляже, и смотрели в пустоту. На нём была тёмно-синяя полицейская форма со значком на месте. В руках он сжимал дробовик, дуло воткнулось ему под горло. За его головой было большое пятно тёмного липкого материала.

Лу потянулся, чтобы прикоснуться к нему, его мозг кричал:

Он это сделает? Он это сделает? Он...

Он коснулся руки мужчины.

Та была твёрдой и непоколебимой.

Мёртвый, да, конечно.

Лу вздохнул, позволяя некоторой части ужаса покинуть его, как будто кто-то выдернул сливную пробку где-то в его душе. Он утих.

Он ткнул копа пальцем в плечо.

Дробовик и руки, которые его держали, соскользнули на несколько дюймов, и его лицо сразу упало. Не только его лицо, но и вся передняя часть его головы соскользнула, как лёд с крыши, и приземлилась ему на колени с мокрым, кровавым шлепком, несколькими фунтами сырого гамбургера.

Лу развернулся, стиснув зубы, его живот содрогнулся от рвотных позывов.

Конечно, он снёс себе голову. Нечего было бояться.

У этого копа были яйца. Когда то, что захватило этот город, поселилось и в нём, он покончил с собой. Для этого требовалось мужество и дальновидность. Ибо даже смерть была лучше, чем стать животным, подобным тому, что бродит по улицам.

Лу почти представлял, как он входит сюда, возможно, даже спокойно, с инфекцией, терзающей его мозг. Садится в туалете и делает то, что, как он знал, нужно сделать.

Да, этот парень - на его бэйдже было написано "ФРЭНК КОНВЕРС" - был силён.

Слабые были снаружи.

Лу закрыл дверь кабинки, оказывая Конверсу единственное уважение и уединение, возможное в этом запутанном первобытном мире, который много лет назад назывался Кат-Ривер. Он пробормотал какую-то полузапоминающую молитву из своего детства и вышел из уборной.

На станции он нашёл другой выход со стороны комнаты предварительного заключения.

Никакой двери, только коридор. Но там было темно, ужасно, невыносимо. Как вход в пещеру какого-то прожорливого зверя. Такая темнота... как будто кто-то повесил одеяло по ту сторону дверного проёма. Он кровоточил в комнате предварительного заключения, щупальца страха ползли в полуночной тьме.

К чёрту это.

Лу пошёл дальше, прямо вдоль стены. Сразу нашёл выключатель, включил.

Он подумал, что это что-то вроде дежурной комнаты.

Ещё столы, доска объявлений, шкафчики у стены. Ничего страшного, только его возбуждённое воображение на этот раз создавало монстров прямо с пустого места.

Но если он не имел права так думать, то кто?

Им, конечно, было где спрятаться: под столами, за шкафами. Всегда были места. Но к тому моменту его восприятие стало сверхъестественно острым. Инструмент инстинкта возродился в разрушенном мире компьютеров и биотехнологий.

Нет, это место было безопасным.

Он быстро осмотрелся, надеясь на что-нибудь, что угодно, что могло бы дать ему ключ к разгадке этого шоу ужасов и того, как это произошло. Но ничего не было. Список служебных обязанностей на доске объявлений. Тут и там обрывки бумаги с номерами телефонов или номерными знаками, адресами владельцев, описаниями машин.

Нет, здесь нет ответов. Только ещё вопросы.

За рядом шкафчиков, установленных в маленьком уголке, виднелась тяжёлая стальная дверь с клином из небьющегося стекла в двух третях высоты. Справа от неё был красный знак:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

ТОЛЬКО УПОЛНОМОЧЕННЫМ ЛИЦАМ.

ЗОНА СОДЕРЖАНИЯ.

Зона содержания?

Лу подошёл к двери и посмотрел в стекло. Там было ярко освещено внутри. Было что-то вроде трёх или четырёх небольших камер содержания. Наверное, держали плохих парней здесь до тех пор, пока их не доставляли в изолятор округа.

Он собирался отвернуться, когда увидел, как в дальней камере сместилась тень.

Он действительно видел это?

Он прижался лицом к прохладному стеклу. Да. Кто-то сидел там, сгорбившись в углу. Он продолжал наблюдать за ним. Тот не совершал агрессивных или сомнительных движений.

О чём действительно было беспокоиться?

Он, чёрт возьми, сидел в камере.

Только в фильмах маньяки или монстры прорывались сквозь железные прутья.

Лу открыл дверь, и послышалось громкое жужжание тревоги.

Он знал, что, если войдёт и позволит двери за собой закрыться, выхода не будет; он увидел, что в качестве меры предосторожности нужен второй человек, который выпустил бы его с другой стороны.

Хорошо, что он это заметил.

Он позволил двери закрыться, нашёл стул и перетащил его туда. Он снова открыл дверь, и это проклятое жужжание снова зазвучало. Он поставил стул перед дверью. Но она была тяжёлой и закрывалась автоматически. Она тащила за собой стул, но не могла полностью закрыться.

Он перелез через стул в зону содержания.

Камеры у стены, напротив небольшой письменный стол с клавиатурой. Конечно, кнопки открывали ячейки. Если он не прикоснётся к ним, он будет в безопасности.

Он подошёл к дальней камере.

Какой-то парень сгорбился в углу. Он не двигался.

Лу обрёл голос.

- Привет! - сказал он. - Как ты там?

Голова резко повернулась.

Какой-то молодой парень, небритый, с дряблым лицом, глаза выскакивают из орбит.

- Ты... ты не один из них? - спросил он, как будто не мог в это поверить.

- Нет, я нормальный. А ты?

Парень вскочил и подошёл к решётке так быстро, что Лу отступил.

- Господи... чёрт... забери меня отсюда, пока она не вернулась. Поторопись! - он прижался лицом к решётке, нервно глядя на дверь. - Если она вернётся, она убьёт нас обоих. Я притворялся мёртвым каждый раз, когда она заходила сюда. Давай, чувак! Не стой там, блять!

Лу подошёл к столу и прикоснулся к клавиатуре. Он нажимал одну кнопку за другой. Раздалось гудение, и каждая дверь камеры с металлическим щелчком открылась на дюйм или два.

Выбежал парень, радостно схватив Лу за плечи.

- Я Стив! - сказал он.

- Лу.

- Хорошо. У тебя есть пистолет. Отлично. Может, он понадобится.

Он всё время смотрел на дверь настороженно, как будто ожидал, что дьявол войдёт в любой момент. Ему было не больше двадцати двух-двадцати трёх лет, но глаза у него были как у старика.