ГЛАВА 10

Тишину офиса нарушил звонок телефона.

Подняв трубку, я подумал, что шепот на другом конце провода принадлежал моему сталкеру.

— Алло? — резко спросил я, — кто это?

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Клод? Где, черт возьми, ты был?

— В тюрьме, если хочешь знать.

— Т-тюрьма? — Кажется, я начал заикаться. — Почему ты не позвонил мне? Почему не дал знать?

— Я не был под арестом. Меня удерживали для допроса.

— Технически это арест.

— Неважно! Мне не было предъявлено официального обвинения. Черт, Эдриан, речь не об этом. — От веселого парижанина не осталось и следа. Его голос звучал сердито и обвиняюще. — Я не собираюсь в тюрьму, чувак. Ни ради кого.

— Зачем им тебя арестовывать?

— Потому что они думают, что это сделал я! Даже забрали все ножи из кафе на анализ. Послушай меня. Мне нужны деньги.

— Сколько?

— Серьезные деньги. Столько, сколько сможешь достать.

— Ты уже говорил с адвокатом?

— Мне не нужны деньги на адвоката, чувак, я сматываюсь.

— Подожди секунду. Что значит «ты сматываешься»? Где ты?

— Это не имеет значения. Я буду в кафе в шесть.

Брюс. Я должен был встретиться с ним как раз ровно в шесть часов. Дерьмо! Я принялся соображать.

— Клод, это меньше часа. Потребуется некоторое время, чтобы собрать деньги. Почему бы нам не встретиться где-нибудь позже и не поговорить?

— У меня нет времени, Эдриан. Я знаю человека, у которого частный самолет, он обещал вывезти меня из аэропорта Бербанк, но это возможно только сегодня вечером.

Мой внутренний ребенок обнимал себя и кричал: «Этого не может быть!», но с относительным спокойствием я произнес:

— Клод, ты не знаешь, что делаешь.

— Ты мне поможешь или нет?

Он говорил как незнакомец. Почти угрожающе.

— Конечно, я помогу тебе, но...

— Хорошо. Принеси деньги в кафе в шесть. Приходи один.

Я попытался пошутить.

— Это звучит как сцена из фильма с расчлененкой...

В ответ я услышал гудки.

* * * * *

Я позвонил Брюсу и нарвался на автоответчик. Я отключился, не оставив сообщения.

К тому времени, как я закончил натягивать брюки цвета хаки и свитер с V-образным вырезом поверх белой футболки, было уже половина шестого. Я снова позвонил Брюсу. После череды щелчков и помех, пока я мысленно кусал ногти, Брюс взял трубку.

Я неловко проворчал:

— Плохие новости. Придется отложить нашу встречу.

Тишина.

Я слышал, как потрескивает линия.

— Ты здесь, Брюс?

— Да, — ответил он нелюбезно, — почему?

— Что почему?

— Почему ты отменяешь встречу?

— Я не могу… это звучит нелепо, я знаю. Не могу объяснить почему. Пока не могу.

Еще одна пауза. Очень плохая связь. Во многих смыслах.

— Да. Хорошо. Что ж, в другой раз. — Его голос звучал очень жестко.

— Брюс, поверь, обстоятельства сильней меня.

— Конечно. Никаких проблем.

Очевидно, проблема была. Я сказал:

— Я свободен в пятницу. Завтра вечером.

— Я — нет.

Черт.

— Я позвоню тебе, — сказал я недружелюбным помехам.

— Позвони.

Щелчок.

Я нарушил все правила дорожного движения, пересекая город в спешке, пока Клод не сделал что-нибудь по-настоящему глупое.

Когда я добрался до кафе, которое в это время вечера было обычно переполнено, табличка в окне гласила что оно закрыто. Я поднял глаза. Следы черных облаков зловеще тянулись по серому небу. Ко всему прочему еще и намечается дождь.

Припарковавшись, подошел к заднему входу. Подергал дверь. Она открылась со скрежетом петель, более подходящим для дома с привидениями, чем для заведения с высокой кухней. Воспоминания о сценах из фильмов, где тупая героиня идет на встречу с убийцей на заброшенный склад, или в ночной парк, или за кулисы театра, промелькнули в моем мозгу. За исключением того, что я собирался встретиться с Клодом и знал, что он не убивал Роба.

— Клод?

Я вошел в кухню, мои глаза постепенно привыкали к полумраку. Ряды чайников и кастрюль тускло поблескивали над прилавками. В воздухе висел тяжелый запах дезинфицирующего средства, смешанный с призрачным воспоминанием о чесноке, базилике, тимьяне… и легким привкусом сигаретного дыма.

Я побродил между прилавками и разделочными столами, направляясь по стрелкам аварийного освещения в столовую зону. Крошечная красная точка в темноте указывала местонахождение Клода.

— Что ты делаешь в темноте?

Должно быть, Клод был погружен в свои мысли, потому что при звуке моего голоса он дернулся и дрожащим голосом спросил:

— Эдриан? Черт, чувак. Ты напугал меня.

Я двинулся по черному ледяному полу.

— А кто, по-твоему, еще должен быть?

— Тот полицейский. Риордан.

Я сел в кабинку напротив Клода. Он был похож на призрак во мраке: только мерцание глаз и зубов и блеск стакана у локтя.

— Ты принес деньги?

— Нет.

— Господи, блядь, Христос! Почему нет?

— Потому что у меня их нет, — терпеливо объяснил я. — Даже если бы они у меня были, я бы все равно не принес.

— Почему? — воскликнул Клод. — Почему?

— Потому что я пытаюсь удержать тебя от самоубийства. Потому что я твой друг.

— Друг? Ты только что подписал мой гребаный смертный приговор. Этот коп собирается убить меня. Он убил Роберта и собирается убить меня.

Я провел обеими руками по волосам.

— Ты бы слышал сам себя. С чего ты это взял?

— Потому что он так сказал. — Клод затушил сигарету в пепельнице.

— Он сказал тебе, что убил Роберта?

— Он сказал, что собирается убить меня.

— Когда?

— Прямо перед тем, как эти свиньи выпустили меня на свободу.

— Он так и сказал? «Я собираюсь убить тебя?»

— Да! Да! — Тень Клода шевельнулась, и я увидел блеск слез на его щеках. — Эдриан, я передам тебе это место в собственность. Ты знаешь, чего это стоит. Я не могу вернуться в тюрьму. Пожалуйста.

Я накрыл его руку своей.

— Ты боишься тюрьмы или Риордана?

— И то, и другое.

— Послушай меня. Твой побег будет означать признание.

— Я этого не делал!

— Знаю. Но это не будет иметь значения. Ты все равно будешь выглядеть виновным. Тебя арестуют, и ты отправишься в тюрьму. Я думаю, что тебя могут экстрадировать даже из Франции.

— Сначала им придется найти меня. — Он вытер щеки сначала тыльной стороной, а затем всей ладонью. Поднял свой стакан.

— Я не могу поверить, что мы даже обсуждаем это. Разве ты не понимаешь? Им пришлось отпустить тебя, потому что у них недостаточно улик, чтобы выдвинуть обвинение против.

— Но они найдут их.

— Они не могут найти то, чего не существует. — Я колебался. — Верно?

Клод отпил из своего стакана и с силой поставил его на стол. Кивнул.

— Верно. Ладно. — Он снова кивнул, задержал дыхание. — Но я умоляю тебя, Эдриан...

— У меня их нет.

Клод уставился на меня.

— Ты мог бы достать их. Твоя мать...

— Я не буду просить Лизу.

— Пара тысяч. Это все, о чем я прошу. Я знаю, что у тебя много денег.

— Разве ты не слышал, что я сказал? Если ты убежишь, все будет кончено.

— Зачем ты сюда пришел? — громко потребовал Клод. Он толкнул на меня стол, сильно ударив меня ниже ребер.

— Черт возьми! — Я отодвинул столик и выскользнул из кабинки. — Я хочу спасти тебя. Ты собираешься разрушить свою жизнь. Я пытаюсь уберечь тебя от потери всего, ради чего ты работал.

— Да, хорошо! С такими друзьями как ты, кому нужны враги? — Клод вскочил на ноги. Ткнул рукой в сторону кухни. — Иди! Убирайся к черту! Ты мне не нужен. Мне не нужна твоя помощь.

— Конечно, — выпалил я в ответ, — у тебя все под контролем. Это заметно. — Я указал на вывеску на закрытых ставнями окнах и на него, крадущегося в темноте.

— Отвали! — крикнул он, поднял пепельницу и швырнул ее мне в голову. Я имею в виду, бросил ее с такой силой, что я бы умер, если бы она долетела до меня. Но я увернулся, и пепельница так сильно ударилась о стену, что разлетелась вдребезги.

Я подал Клоду универсальный знак «до свидания, мудак» и направился к двери.

— Ты маленький засранец, Эдриан, — крикнул он мне вслед. — Я бы сделал это для тебя.

Пока я отъезжал, в ушах так и стояли его слова: «Я бы сделал это для тебя». И я знал, что это правда. Если бы я был на его месте, Клод сделал бы все, что я попросил. Кто я такой, черт возьми, чтобы решать, что для него лучше?

На полпути домой я развернул машину и направился обратно в кафе «Нуар».

Потребовалось некоторое время, чтобы найти банкомат. Я снял двести с бизнес-счета, еще двести со своего личного и, наконец, последние восемьдесят баксов, которые были на депозите. Эта сумма не дала бы Клоду убежать далеко, но это было все, что я мог сделать.

К тому времени на пустой парковке уже стемнело. Провисшие линии электропередач загудели над головой, когда я вышел из машины.

Я проскользнул через черный ход и оказался в том, что Уилки Коллинз назвал бы «полная неразбериха». Я пошарил по стене, нашел выключатель. Лампы дневного света отбросили яркий белый свет на стальные раковины, полированные полы, безупречно чистые мусорные ведра.

Стояла абсолютная тишина.

На мгновение я подумал, что Клод уже ушел, но он никогда не забывал запереть кафе. Даже если не собирался возвращаться.

Я открыл рот, чтобы крикнуть. Какой-то инстинкт заставил меня молчать. Из столовой зоны я услышал слабый звук. Медленно подошел к двери и, когда достиг ее, кто-то влетел внутрь, врезался в меня и повалил на глянцевый пол.

Я в замешательстве поднял глаза. Перед глазами мелькнул темный плащ, низко надвинутая шляпа, лицо скелета, нож мясника. Видение прямо из фильма Уэса Крейвена.

Меня охватил ужас. Я перекатился, забрался под ближайший стол и схватил стул, чтобы использовать его в качестве щита. Но фигура в плаще побежала к задней двери. Черный развевающийся плащ как у пугала.

Я вылез из-под своей хрупкой крепости из ножек стола. Хотя мое сердце колотилось на всю силу, разум был странно спокоен. Каждый момент, каждая деталь казались четкими и ясными. Подумав, я все же отказался от погони.

— Клод?

Никакого ответа, только странный вздох, похожий на набегающий на берег прилив. На ощупь сквозь мрак я пробрался к настенному выключателю. Маленькие белые лампочки, похожие на огни рождественской елки вспыхнули по всей комнате как крошечные звезды.