— Какое слово будет правильным? — поинтересовался Брюс. — Преданный? Отраханный?

Я с трудом сглотнул.

— Что? Никаких предсмертных речей? — Брюс двинулся вперед. — Правда ранит, не так ли? — Он издал этот нервирующий растянутый смешок.

Я облизнул губы.

— Разве я не могу узнать, почему?

—Почему что?

— Почему ты убил Роба и остальных. Энди… — внезапно я не смог вспомнить их имена.

— Я не убивал Энди. — В его голосе звучала обида. — Бог убил Энди. Это был знак того, что я на правильном пути.

— Думаешь, Бог хочет, чтобы ты убивал людей из-за розыгрыша подростков?

— Розыгрыш? Эта шутка разрушила мою жизнь. Погубила меня. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

— Так объясни.

Его глаза изучали меня через прорези для глаз в маске.

— Поверь мне, ты не согласишься с моими доводами. Я уже пытался объяснить раньше. Как тебе это? Все, что случилось со мной, произошло из-за Роберта Херси и его прихлебателей. Все.

— Это неразумно, Бр… Грант. Ты слишком умен, чтобы поверить...

Он небрежно перебил:

— Но хватит обо мне. Сейчас это касается тебя.

— Меня?

— Да, ты. ТЫ, ТЫ, ТЫ! — Он начал тыкать пальцем в воздух, выкрикивая это.

Что-то ужасающе похожее на рыдание вырвалось из моего горла.

Брюс остановился.

— Не плачь, — ласково сказал он. — Все рано или поздно умирают. — Он направил на меня ножом, как профессор указкой.

— В любом случае, это твоя вина, не так ли? Хочу, чтобы ты знал, я бы никогда не причинил тебе боль. Никогда. Ты сделал так, чтобы все, наконец, произошло. Не я. Ты всегда нравился мне, хотя никогда меня не замечал. — Его рука рассекла воздух. — НИКОГДА НЕ ЗАМЕЧАЛ...

Я вздрогнул, когда нож проделал длинную дыру в обоях в цветочек. Я пытался придумать, что делать, если он подойдет ближе к кровати. Он бы загнал меня в угол. Я уже был загнан в угол. Но тогда был бы загнан в угол в более тесном пространстве. Времени нет.

Он снова успокоился.

— Я пытался посещать все твои занятия. Раньше я всегда сидел позади тебя. Помнишь? Жалко, не правда ли? Знаешь, ты даже однажды приходил в этот дом. Не могу поверить, что ты не помнишь.

Я овладел своим голосом.

— Ты хотел, чтобы я запомнил?

Казалось, он обдумывал это.

— Когда я увидел тебя в церкви, я хотел защитить тебя от этих гребаных копов. Но правда в том, что тебе нравятся эти гребаные копы, не так ли? Тебе нравится этот блондин.

— Кстати, о копах, — вырвалось у меня. — Брюс, ты должен знать, что тебе это не сойдет с рук. Они закроют тебя навсегда.

— Я не хочу, чтобы это сошло мне с рук. Больше нет. — Он добавил: — И нет, они этого не сделают.

Заставь его говорить. Риордан должен был быть по другую сторону этой двери. Если бы я только мог добраться до него до того, как Брюс пырнет меня ножом.

— Если я смог все сопоставить, то и копы смогут.

— Я бы на твоем месте не ставил на них.

Я двинулся к двери.

— Скажи мне кое-что. Почему Клод? Что он тебе сделал?

— Кто? О, черный чувак. Что ж, и в этом тоже была твоя вина, Эдриан. Ты отменил наше свидание. Ты не стал объяснять почему, ты просто отшил. Поэтому я последовал за тобой, чтобы посмотреть, куда ты направляешься. Я припарковался дальше по улице и все время находился там, пока мы разговаривали по телефону. Я говорил по мобильному телефону. — Его голос звучал невинно, довольный собственной сообразительностью. — Переадресация вызовов.

— Ты шпионил за мной? — Не стоило спрашивать, только я, вероятно, вскоре поплачусь жизнью, и я чувствовал обиду.

Брюс ответил, защищаясь.

— Я не мог дождаться, когда увижу тебя снова. Обычно я парковался у магазина под деревьями и наблюдал за засранцем Робертом. А потом я начал наблюдать за тобой. Я последовал за тобой в тот вечер, чтобы посмотреть, что происходит, и как только понял, для того черного ублюдка все было решено. — Он пожал плечами. — Думал, это привлечет твое внимание.

Мои нервы сдали, и я бросился к двери. Брюс добрался туда первым и заблокировал собой выход. Замахнулся ножом. Его смех за пластиковым лицом звучал странно. Он поправил хватку на рукоятке ножа, чтобы удобнее было разрезать меня на ленточки. Я отступил на шаг назад.

— Я задавался вопросом, когда придет время, каково это будет, — медленно сказал он.

— Я тоже. — Я не мог оторвать глаз от ножа.

— Думаю, что у нас могло получиться.

Мое сердце так сильно колотилось в горле, что было трудно произносить слова.

— Было бы непросто, если каждый раз, когда тебе требовалось мое внимание, ты бы убивал моих друзей.

Брюс протянул руку с ножом, чтобы почесать лоб. Острие проткнуло маску, показалась крошечная капля крови. Пока я смотрел, она набухла, а затем медленно потекла вниз по лицу черепа.

— Я действительно люблю тебя, — прошептал Брюс. — У меня остался только ты. — В его голосе звучали слезы.

— Брюс, — взмолился я, — подумай.

Риордан, где ты, черт возьми?

— Мы умрем вместе, как и подобает настоящим влюбленным. Как Ромео и… — нервно хихикнул он, — Ромео.

Выболтав первое, что пришло мне в голову, я в отчаянии сказал:

— Конечно, но что будет потом?

— А что будет потом?

За окном послышалось какой-то звук. Мы оба оглянулись, а затем Брюс схватил меня свободной рукой и потащил перед собой. В этот момент в окно спальни влетел железный шезлонг, за которым последовал Риордан.

Все происходило как в кино. Он упал на пол, перекатившись через плечо, и поднялся на одно колено, направив на нас пистолет. Отделенная часть моего мозга, которая все еще делала заметки, восхищалась плавной эффектностью его движений.

Брюс прижимал меня к себе, обхватив рукой за горло, используя меня как щит. Я чувствовал его горячее дыхание возле уха. Его щека прижималась к моей. Я чувствовал его пот на своей коже — или, может быть, это был мой собственный пот. Я также чувствовал, что у него стояло, и это было самое неприятное из всего.

Я был почти уверен, что в следующую минуту или две умру. За эти годы я много думал о смерти, но никогда не представлял, что умру вот так.

— Положи нож. — Голос Риордана звучал спокойно и поучительно.

Брюс дрожал от возбуждения. Рука, держащая нож у моего горла, была твердой, а меня била дрожь.

— Нет! Опусти пистолет, иначе я убью его!

Я услышал собственные слова:

— Он все равно убьет меня.

Казалось, что лезвие сдавил мне горло, перекрывая воздух.

— Заткнись! — заорал Брюс мне в ухо.

Звезды пронзили тьму, затопившую меня. Я захрипел, позволил себе отяжелеть.

Рука Брюса расслабилась. Я глотнул кислорода. Услышал, как Риордан успокаивает его:

— Нет, он не убьет. Это было бы неразумно. Брюс слишком умен для этого, верно, Брюс?

— Заткнись.

Я глотнул кислорода. Восстановил дыхание.

Риордан все еще пытался заверить нас всех, что все под контролем.

— Брюс не хочет причинить тебе боль, не так ли, Брюс? Давай поговорим минутку. Давай поговорим о...

— Давай поговорим об этом! — Брюс сделал неожиданный жест. Под моим ухом вспыхнула яркая боль.

В то же мгновение Риордан заорал:

— Брюс, я снесу твою гребаную башку!

Он стоял всего в нескольких метрах от нас. Пистолет, нацеленный мне в голову, казался огромным. Я смотрел прямо в дуло. Похожее на туннель.

— Я размажу твои мозги по всей этой чертовой стене. — Он казался немного запыхавшимся.

— Мне все равно, — всхлипнул Брюс.

Он плакал и все равно держал нож у моего горла. Боль в моей челюсти отступила. Я почувствовал, как что-то горячее стекает по моей шее. Господи, неужели он перерезал мне горло?

— Нет, тебе не все равно. Ты хочешь, чтобы весь мир знал, какой ты умный. Ты хочешь, чтобы Эдриан знал, какой ты умный.

— Опять ошибаешься. Ошибаешься! Ты ни хрена не знаешь!

— Я знаю, что я вызвал по рации помощь. Я знаю, что через несколько минут это место будет кишеть полицейскими. Прислушайся.

Мы прислушались. Вой сирен становился все громче, но я не думаю, что слышал его до этого момента. Теперь звук оглушал.

Хватка Брюса сместилась.

— Это не имеет значения, — сказал он, и неожиданно его голос прозвучал спокойно. Безмятежно.

Инстинктивно я понял, что это нехороший знак.

Я встретился взглядом с Риорданом. До сих пор он не смотрел на меня. Я не знал, правильно ли я его понял или нет, но впился пальцами в точку давления на предплечье Брюса. Одновременно обхватил его правой ногой и дернул, выводя из равновесия. Тай-чи. Я не мог поверить, когда это сработало.

Раздался невероятный взрыв, который словно срикошетил от всех стен. Часть моего лица и волосы оказались облеплены штукатуркой. Рука, державшая меня, исчезла. Лезвие у моего горла опустилось, прочертило полумесяц на груди и ребрах, вонзилось в предплечье.

Я отпрыгнул прочь в каком-то оцепенении.

Риордан снова выстрелил, выглядя как мальчик с плаката Национальной стрелковой организации. Идеальная поза. Идеальная цель. Я смотрел, как в центре груди Брюса расцвел огромный красный цветок. Багровое пятно становилось больше. Как в замедленной съемке он сполз по стене. Вяло опустился на ковер. Красное черным размазало стену позади него. Дверь спальни открылась, бесшумно распахнувшись настежь.

Пальцы Брюса медленно отпустили нож, мягко разжимаясь. Глаза под маской были закрыты.

Мертвые не закрывают глаза.

Когда эта мысль пронеслась у меня в голове, глаза Брюса открылись. Они смотрели на ковер неподвижным взглядом, которого никогда не бывает у живых.

— Детка, ты в порядке?

Риордан подошел ближе. Тут я понял, что он обращается ко мне.

Я порылся в своей голове. Нашел слова.

— Да. — Мой голос дрогнул, и мне пришлось попробовать еще раз. — Спасибо. Спасибо тебе.

Его рука скользнула по моему обнаженному плечу, обхватила сзади за шею, притянула меня вперед. Я прижался к нему, моя голова на мгновение прижалась к изгибу его шеи и плеча. Я пытался отдышаться. Его сердце колотилось со скоростью миллион километров в час. Его грудь поднималась и опускалась. Никто из нас не произнес ни слова.

Сирены звучали так, как будто машины припарковались на кухне. Стук во входную дверь потряс весь дом. Риордан убрал пистолет в кобуру, вытащил удостоверение и встал передо мной, когда входная дверь с грохотом открылась, и дюжина полицейских ворвалась в гостиную с оружием наготове.