ГЛАВА 15

— Ты сегодня такой напряженный. — Брюс наклонился, опираясь на локоть, и поцеловал меня в затылок.

Я лежал обнаженный на животе рядом с ним, чувствовал себя уязвимым, находясь к нему спиной; но чем меньше он мог прочитать на моем лице, тем лучше. Занавес на окне спальни был распахнут. Брюс не заметил этого в темноте, но я — да и продолжал убеждать себя, что Риордан был где-то там... где-то. Со мной бы ничего не случилось, если бы я руководствовался здравым смыслом.

Потом я стал переживать, что произойдет, если к нам внезапно ворвется полиция. Как отреагирует Брюс? Я не хотел бы попасть под перекрестный огонь.

— Нет настроения, — извинился я перед Брюсом. — Мое сердце немного беспокоит меня.

— Да?

Отчасти правда. Меня тошнило от страха. Но сердце держалось молодцом, несмотря на желание впрыгнуть мне в рот и там спрятаться.

Что, если бы Риордан отправился ко мне домой до того, как мы с Брюсом подъехали? Что, если он понятия не имел, где я нахожусь? Что, если прямо в эту минуту он был занят оформлением документов для подачи официального заявления против Брюса?

Брюс скользнул рукой вниз по моей спине, и я вздрогнул. Он усмехнулся.

— Холодно? — Он провел ногой вверх-вниз по моей икре.

Я напряженно прислушивался к тому, что звучало как скрип половицы. Перекатился набок и обнял Брюса за плечи. Он жадно поцеловал меня, его рот был влажным и горячим. Я издал какой-то тихий звук. Смятение.

Брюс прошептал:

— Черт возьми, твое сердце стучит слишком быстро. — Он отпустил меня, перевернулся и встал с кровати. — Схожу за твоими таблетками.

— Нет… — Я подскочил, схватив его за руку, прежде чем он смог вернуться в гостиную, где мы сбросили нашу одежду пятнадцатью минутами ранее.

Брюс пристально посмотрел на меня сверху вниз, и в свете из холла его лицо было непроницаемым.

— Все в порядке, — пробормотал я, — сердце не болит. Просто устал. Подай мне вино.

Я потянулся за розовым бокалом на прикроватной тумбочке и чуть не опрокинул часы. Светящиеся цифры перевернулись, как карточки игрового шоу, отсчитывающие последние минуты моей жизни.

Брюс снова сел рядом, поглаживая меня, пока я потягивал вино из бокала.

— Я люблю тебя, Эдриан.

Я опустил ресницы.

«Даже не ради того, чтобы спасти свою жизнь», — подумал я. Лгать об этом казалось хуже всего, ведь с ним поступали ужасно.

— Сегодня я подумал....

Я поставил бокал и откинулся на подушки. Потянулся к нему.

— Думал, ты не хочешь меня, — пробормотал он. В его голосе звучали слезы. Мне самому захотелось заплакать. Я погладил его по спине.

— Я не смог бы этого вынести, Эдриан.

— Все хорошо.

— С тобой все было по-другому с самого начала. С того самого момента, как я впервые увидел тебя. Не думал, что все еще могу так себя чувствовать, но это так. Я ощущаю это.

— Ты не обязан этого говорить.

Он положил руку мне между бедер и обхватил мои яйца. Дыхание перехватило.

Его кривая улыбка выглядела интимной.

— Нравится?

— Ты знаешь, что да.

Он кивнул, со знанием дела ощупывая меня.

— Я знаю.

Невероятным было то, что, зная то, что я знал, напуганный до смерти, и даже осознавая, что Риордан может быть где-то поблизости, мое тело отреагировало. Я действительно что-то чувствовал к нему. Помимо ужаса и страха. Я не мог забыть мальчика-подростка, который хотел умереть. Не мог забыть то, что с ним случилось — боль, страх и изгнание, которые превратили его в монстра. Чудовище, чьи слезы оставляют влажный след на кончиках моих пальцев.

Брюс быстрым движением встал на колени. Наклонился вперед, его горячее дыхание коснулось моего лица.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Эдриан. — Он навис надо мной. Массивный. Огромный. Оползень, готовый обрушиться и похоронить меня заживо. — Скажи это. Ты знаешь, что хочешь.

Я положил руку ему на лицо, погладил щетину на его щеке. Он повернул голову. Укусил меня за пальцы.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Чувство вины? Скорбь? Все вместе?

— Да, — ответил я хрипло.

Брюс уложил меня обратно на живот. Дрожали не только его руки. Я опустил лицо на сложенные ладони, сердце бешено колотилось. Его руки скользнули по моей заднице, грубо лаская и раздвигая ягодицы. Два влажных пальца скользнули внутрь без всяких церемоний. Я прикусил губу, пытаясь расслабить напряженные мышцы. Я не был девственником, но и проникновения давно не было.

Брюс пробормотал нечленораздельные слова извинения и любви.

— Все в порядке, — сказал я.

Он толкнулся в меня, и мне пришлось прикусить руку, чтобы не закричать. Дело было не только в отсутствии подготовки; на нем не было презерватива. Господи. Я вспомнил, как говорил Риордану, что я строго придерживаюсь безопасного секса, а теперь вот занимаюсь незащищенным сексом с маньяком-убийцей.

Безопасность прежде всего, Эдриан.

Я закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание, пока Брюс прижимался к моей заднице. Неуклюжий и причиняющий боль, пальцами вцепившись в мои бедра, пытаясь удобно расположить меня, дико, отчаянно толкаясь — разъяренный слепой размахивал своей тростью.

«Я сам согласился на это», — подумал я. Я позволил. Заткнись и разберись с этим, потому что, если ты закричишь, кто-то умрет. Скорее всего, ты.

Брюс вбивался все сильнее, быстрее. Он потянулся под мой живот и дернул мой член. Это было больно.

Я подавил стон в своей руке. Боролся с покалыванием в глазах.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, — выдохнул Брюс. — Ты мой. Ты это знаешь. Мой. Навсегда.

Он начал кончать, рухнув на меня дрожащей потной кучей, и тихие слезы стекали по моей спине.

* * * * *

Как только Брюс заснул, стало жутко тихо. Я боялся пошевелиться.

Я лежал неподвижно, прислушиваясь и ожидая.

Тихий звук из коридора.

Я поднял голову и в сомнениях застыл. Брюс продолжал спать мирным сном бессовестного человека. Я осторожно отодвинулся, сполз с кровати. Пружины запротестовали. Я замер. Никакой реакции со стороны Брюса. Я на цыпочках подошел к двери.

Мы оставили свет включенным, поэтому мне был хорошо виден Риордан, стоящий в дальнем конце зала. Он вытащил пистолет. Это было похоже на пушку. Он долго смотрел на меня, затем беззвучно махнул рукой, подзывая меня к себе: «Убирайся сейчас же».

Брюс сел на кровати позади меня. Я замер.

— Куда ты собрался? — Казалось, он полностью проснулся.

— Никуда.

Я колебался. Все во мне орало «беги». Но осознание того, что должно было произойти... трудно объяснить, насколько ужасающим показалось мне это видение надвигающегося насилия. Не знаю, думал ли я, что смогу предотвратить это, но был вынужден попытаться оттянуть неизбежное.

— Куда ты собрался? Возвращайся в постель.

Я хрипло сказал:

— Уже поздно. Мне нужно идти.

— Возвращайся в постель, Эдриан.

Что-то было в его голосе. Совсем недавно я лежал в его объятиях. Я все еще чувствовал его вкус. Вернувшись в постель, я сел осторожно, как будто на битое стекло.

Он спросил нежно, снисходительно:

— Что случилось?

— Ничего. — Даже я мог слышать напряжение в своем голосе.

Тишина.

Затем он решительно протянул:

— О-о-о.

Один скудный слог, но я знал. Я знал, и он знал. Весь вечер мы притворялись. Откладывали неизбежное, что мы оба знали в наших сердцах.

Одним быстрым гибким движением Брюс вскочил с кровати. Он подошел к двери спальни и захлопнул ее, погрузив нас в кромешную тьму. Я слышал свое учащенное дыхание и скрип веток за окном. Убывающая луна достаточно освещала его неподвижный силуэт у двери.

Я сидел, безмолвно убеждая себя, что Брюс не мог видеть Риордана в коридоре. Риордан нырнул назад, верно?

— Брюс, — начал я.

— Я знаю, Эдриан. — Он говорил утешительно, как будто понимал, почему я сделал то, что сделал. Его силуэт переместился к комоду и исчез в глубокой тени. Я услышал, как выдвигаются ящики. Мягкий шелест одежды. Еще страшнее было не видеть его. Затем я поймал отражение в зеркале, бледное мерцание тела. Брюс повернулся, и в полумраке я смог разглядеть очертания белого — мрачную улыбку, которая не принадлежала Брюсу. На самом деле он не был человеком. Маска. Маска в виде черепа, которую он неторопливо поправлял на голове.

Я попятился от кровати, врезался в прикроватную тумбочку и автоматически потянулся, чтобы спасти падающую лампу. Брюс пошарил в ящике, маска все еще смотрела в мою сторону. Как загипнотизированный я наблюдал, как он что-то поднимает, видел отблеск света на серебре. Клинок.

— Что ты делаешь? — Я был удивлен, услышав свой голос вообще, не говоря уже о том, что он звучал почти ровно.

— А на что это похоже? — Он направился ко мне, держа нож в руке. Вот это было зрелище. Нереально.

Я протянул руку и включил прикроватную лампу.

Как истинное порождение ночи, Брюс сделал паузу. В свете есть что-то особенное. Даже бытовое разнообразие мощностью 60 ватт.

— Выключи, — хрипло приказал он.

Я покачал головой. Я не мог оторвать глаз от ножа. Огромный. Острый. Нож мясника. Я представил, как он скользит в моей плоти. С усилием я включил свой мозг.

— Брюс, зачем ты это делаешь?

— Глупый вопрос.

— Брюс...

— Не называй меня так.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Грант?

Он стоял неподвижно, как будто проверяя силу своего имени на себе.

— Сними маску, — сказал я. — Нет необходимости притворяться.

— Мне так нравится. Знаешь почему? Потому что это символично. Ты знаешь? Все носят маски. Каждый делает вид, что хочет, чтобы ты увидел его. Даже смерть.

Быть убитым недостаточно, надо еще послушать лекцию на ночь. Это действительно было слишком.

Брюс приглушенно рассмеялся.

— И главное, ты боишься. Мне это нравится. Ты бы видел свое лицо. Удивлен, что ты еще не свалился с ног. Забавно.

— Не думаю, что «забавно» — подходящее слово.

Что делал Риордан? Чего он ждал? Через пять минут я окажусь мертвым. Через три минуты. На самом деле Брюсу не потребовалось бы больше минуты, чтобы справиться со мной. Я попытался представить, как борюсь с ним за нож и понял, что заболтать его — лучший вариант.