Глава 23 РИВЕР

Злость кипит, пока я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Но это трудно. Чертовски трудно видеть вину на лице Рейна, когда он поворачивается ко мне. Добавь к этому злорадную ухмылку Ромэна, и я уже готов распустить руки.

Но я не такой и никогда не буду.

Даже когда ядовитые слова Ромэна «Это из-за него?» прозвучавшие как мерзкое оскорбление, привлекли мое внимание, я был в порядке. Даже когда вошел в комнату посмотреть, как все разыграется между ними, я не хотел его бить.

А сейчас я думаю... как он, блядь, посмел?

Я знаю, что у Ромэна и Рейна были незаконченные дела, но, черт возьми, как он мог устроить подобное прямо у меня на глазах? Черт побери, поцеловать Рейна, как будто имеет на это право? Не знаю, когда он понял, что я наблюдаю за ним из дверного проема, но когда он посмотрел на меня, я знал, что он делает это, чтобы быть мудаком.

И если б это все, что было, я мог с этим жить. Повозмущался бы немного и забыл.

Но хуже всего то, что Рейн не вырвался. Он блядь стоял и принимал это. Я видел, как он расслабился, как напряжение покинуло его, приняв то, что делал Ромэн. Словно ему было все равно, что я могу войти в любую секунду, или что мы спали вместе последние пять ночей, или что он трахал меня большую часть времени, пока мы были здесь.

Ему было все равно, что его целует Ромэн..

Рейн хочет что-то сказать, но я поднимаю руку, не давая ему начать.

— Я не хочу ничего слышать.

— Но, Ри...

— Я сказал, — рычу я сквозь стиснутые зубы, — что не хочу! Ничего! Слышать!

Он замолкает, сжимая губы, а я перевожу взгляд на Ромэна. На его лице нет ни капли раскаяния за грязную игру и полушутливую попытку заставить Рейна сбежать с ним. Ромэн посмотрел мне в глаза, перед тем как поцеловать Рейна и сказать всю эту чушь насчет дать ему еще шанс. Чтобы они могли быть вместе.

Да ну на фиг.

Но при таком раскладе я не удивлюсь, если это сработает.

Боже, я знал, что было глупо приезжать сюда с ними обоими, но все равно сделал это. Я позволил своему сердцу взять верх над разумом. И посмотри, куда это меня привело. Под перекрестный огонь двух парней, которые явно не могут понять, что, черт возьми, они значат друг для друга. Даже когда моя интуиция подсказывала мне разобраться с этим самому.

Но я идиот, я впустил Рейна. Снова.

В мое тело, в мой разум и в мое гребаное сердце.

Я ненавижу то, что в очередной раз мы доказали, что мы всего лишь никто.

И почти... все.

И осознание этого разрывает меня на части.

Я качаю головой и тихонько смеюсь, глядя на Ромэна.

— Я не знаю, почему я вообще удивляюсь. С самого момента как я переступил порог этого дома ты ясно дал понять, что не питаешь особой любви ко мне.

Ромэн ничего не говорит, просто пожимает плечами и улыбается, и это разжигает во мне огонь. Для него это игра, наполненная душевной болью и агонией, и он в большинстве случаев был кукловодом. Питался моей неуверенностью, позволял мне предполагать самое худшее.

И все ради чего? Чтобы Рейн был его содержанкой, любовником или как там это еще можно назвать?

Эта ситуация настолько смехотворна, что мне хочется засмеяться, но я не могу. Потому что на кону стоит моя жизнь и парень, которого я люблю. Человек, ради которого я бы прошел сквозь огонь и воду, за которого я боролся, но такое чувство, что борюсь только я один.

Если я не откажусь от Рейна, то никогда не выберусь из этого дерьма живым и не стану похожим на себя прежнего.

— Он тебе нужен? — спрашиваю я Ромэна, в моем голосе звучит спокойствие, которого я не чувствую. Следующие слова выходят с привкусом лжи на языке. — Забирай. Он мне на хрен не нужен. Мне надоело бороться.

Глаза Рейна расширяются в панике.

— Рив, я не...

Я пригвоздил Рейна взглядом, который заставил его остановиться на месте.

— Я слышал столько вранья от тебя, что хватит на всю жизнь. — Оглянувшись на Ромэна, я насмешливо произнес. — А ты? Ты не лучше. Для тебя, как и для всех вас в этом тайном обществе, которое ни хрена не помогло нам разобраться в этом бардаке, обман — это и есть суть вашей игры.

Рейн шагнул ко мне, но я отпрянул, не решаясь подпустить его ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Я уже все решил, как только увидел, что он поддался Ромэну. Но знаю, что у меня не хватит силы воли противостоять ему, если он дотронется до меня.

— Все, что вы оба делаете, это вносите хаос в жизнь всех вокруг. Вы пара, созданная в аду, и вы, блядь, стоите друг друга.

Они оба молчат. Да и что они скажут? Мы все знаем, что я прав.

Облизнув губы, я криво усмехнулся, чтобы скрыть массу эмоций, захлестнувших меня, когда я снова обращаюсь к Ромэну.

— Считай, что угроза устранена.

Я не даю ни одному из них шанса что-либо сказать, выбегаю из кабинета и бегу в спальню, где на полу лежит моя сумка. Хватаю ее и начинаю запихивать свои вещи так быстро, как только могу. Потому что я не могу оставаться здесь ни минутой больше.

Можно во второй раз оказаться в дураках из-за этой дебильной штуки под названием «надежда», а можно попросить судьбу трахнуть тебя в задницу в третий раз. Я не собираюсь торчать здесь из-за этого дерьма.

Застегивая сумку, я слышу звук открывающейся двери и тяжелые шаги.

Я знаю, что это Рейн, как всегда. Просто знаю, еще до того, как он заговорит. Черт, я не удивлен, что он последовал за мной сюда.

Но когда слышу, как защёлкивается замок на двери, я срываюсь.

— Какого хрена ты делаешь?

Рейн поднимает бровь.

— Я? Какого хрена ты делаешь… — Его слова обрываются, когда он замечает сумку в моей руке. — Ривер, положи сумку и дай мне объяснить.

— Я ухожу, сейчас, — шиплю я. — Я сглупил, когда приехал сюда. Черт, застрять с тобой в хижине на пять недель итак было сущим кошмаром. Не знаю, зачем согласился на еще одну неделю, если я уже видел это шоу раньше. Это всегда заканчивается разочарованием.

А еще пошел ты на хрен, если думаешь, будто заслуживаешь хоть какого-то шанса на объяснение, когда я дал тебе, блядь, все.

Я крепко сжимаю сумку, когда понимаю, что у меня нет выхода. Рейн стоит напротив единственной двери из этой комнаты.

— Ты не уйдешь. Это небезопасно, — говорит Рейн, скрестив руки на груди. — Тед здесь. Так что извини, mo grá, но ты не исчезнешь из моего поля зрения, пока вся эта ситуация не разрешится. С помощью Анклава или без. Потому что в данный момент он в отчаянии, и я не позволю тебе подвергать себя опасности.

У меня сводит челюсти, когда я бросаю сумку через всю комнату и подхожу к нему.

— И с чего ты взял, что у тебя есть право голоса, что мне делать или куда идти? Ты не мой опекун, Рейн. Я взрослый человек, способный принимать свои чертовы решения, так что перестань относиться ко мне как к гребаному ребенку.

Рейн снова ударяет кулаком по двери, и я наблюдаю, как ярость загорается в его глазах.

— Тогда, может быть, тебе стоит перестать вести себя как ребенок, Ривер. Например, прямо сейчас и вместо этого просто выслушать меня, пока я пытаюсь все...

Я насмехаюсь.

— Да ты издеваешься надо мной. Это, что, шутка, да?

Его взгляд мечется между моими глазами, а ноздри раздувались.

— Чертовски серьезно. Потому что, вопреки тому, что ты обо мне думаешь, ты мне небезразличен...

Я закатываю глаза.

— Пять минут назад ты выглядел так, будто я тебе чертовски небезразличен, пока язык Ромэна был у тебя во рту, — рычу я, толкая его в грудь.

Это все, что мне нужно сказать, чтобы остановить его на месте. Потому что никто из нас не может обманывать себя, думая, что это не так уж важно. Один шанс — значит один. Блядь. Шанс.

Рейн просто смотрит на меня, ища на моем лице хоть какую-то подсказку или знак того, что я могу думать, потому что ему недостаточно моих слов.

— Просто отпусти меня. Пожалуйста, — тихо произношу я, позволяя себе эту уязвимость перед ним на кратчайшую секунду. — Я дал тебе второй шанс, и мы им воспользовались. Так позволь мне принять решение за нас обоих, потому что ты явно не можешь. И я не хочу просить тебя выбрать между нами.

Рейн продолжает наблюдать за мной, оценивая мои слова и искренность моего тона. И я говорю искренне. Каждое чертово слово. Я уйду с дороги и позволю ему разобраться в своем дерьме с Ромэном без меня. Я говорил серьезно, когда сказал, что с меня хватит борьбы. Очевидно, это нужно было сделать давно. Даже если это убьет меня.

— Бесполезно с тобой спорить, поэтому просто скажи. Ты действительно этого хочешь? Потому что если да, то я больше не буду тебя останавливать, — шепчет Рейн через минуту, и мне требуется вся сила воли, чтобы не рассмеяться над ним.

Нет, это полная, блядь, противоположность тому, чего я хочу.

Есть миллион вещей, которые я хотел бы или попросил бы в этот самый момент, но то, что он позволил бы мне уйти и прекратить все между нами, стоит на последнем месте в списке.

Наверное, эти мысли отражаются на моем чертовом лице, потому что выражение лица Рейна смягчается, и он делает шаг ближе ко мне. Потом еще один и еще, пока не оказался прямо передо мной. Он обхватывает мое лицо, зарываясь пальцами в мои волосы, и я изо всех сил стараюсь не прижаться к нему.

— Ты ведь этого не хочешь? Ты просто хочешь изобразить мученика.

Я ненавижу его за то, что он читает меня как открытую книгу, но не могу винить никого, кроме себя. Я никогда не умел хорошо играть в покер. Но я могу держать свой чертов рот на замке и убраться отсюда.

Он отпустит меня, разберется с Тедом, по крайней мере, с помощью Ромэна. Потому что я видел взгляд Ромэна — он никуда не уйдет. Наплюет на приказы своего отца.

Ромэн прав, я здесь не нужен ни Рейну, ни ему.

Рейн закрывает глаза, прижимаясь лбом к моему, и трется носом о мой.

— Мне нужно, чтобы ты сказал вслух.

Я не слушаюсь. Не только из-за своего упрямства, но и потому, что сосредоточился на ощущении его кожи на моей, впитывая его и запоминая этот момент.

Разочарованный вздох, почти как рык, вырывается из глубины его горла, и он отрывается от меня всем телом. Смотрит в мои глаза, испепеляя своим огненным взглядом. Который сразу же говорит мне, что меня сейчас изрешетят.