Глава 1 КИРАН

Кажется, меня сейчас стошнит.

Я давлю на газ, ощущая, как пальцами до боли сжимаю руль Вранглера. Я отчаянно хочу убраться из аэропорта. Из этого города.

Подальше от него, даже если он — единственный человек, к которому я должен спешить.

Ривер.

Слово «опустошение» даже не описывало выражение его лица. Я не смог бы выразить словами эту эмоцию, если бы она не соответствовала ощущению в моей груди, когда я обернулся и увидел Ривера, стоящим менее чем в восемнадцати с половиной метрах от меня.

Гнался за мной, словно мы в каком-то гребаном ромкоме.

Разве он еще не понял? Это не что иное, как ужасающий кошмар.

Не стоило удивляться, что Ривер поехал за мной. Я видел его в спортзале, когда проходил мимо. Он как раз делал подход вместе с Гарретом. Если честно, именно поэтому я пошел поговорить с тренером об изменении графика тренировок.

Потому что знал, что там будет Ривер... И мазохист во мне умирал от желания его увидеть.

Особенно после всего, что я наговорил ему вчера. Всей той лжи, которая вырывалась из моего рта и жгла, словно кислота. И видеть Ривера в спортзале, после всего сказанного… Из меня словно душу вынули.

Потому что я знал Ривера. Наверное, даже лучше, чем самого себя. Я знал, что творилось у него в голове, когда он сел в машину и поехал за мной. Что именно Рив хотел сделать.

Он находился здесь, чтобы бороться за меня. За нас.

Даже когда я сделал все, чтобы не было никаких нас.

— Дружище? — Я вздрагиваю, услышав голос, донесшийся с пассажирского сиденья, и вспоминаю, что нахожусь не один, даже если ощущаю себя именно так.

Я смотрю на Ромэна — парня, который когда-то был моим лучшим другом. Того, кто держал всю мою жизнь в своих руках...

Какое-то время я думал, что они с Ривером ужасно похожи: оба любят дерзить и относятся ко всему беззаботно. Черт, я даже был уверен, что моя любовь к Риверу вызвана чувствами к Ромэну, которые все еще были живы.

— Что? — спрашиваю я, прочищая горло и снова устремляя взгляд на дорогу.

— Я спрашивал тебя, кто он, — повторяет Ромэн, нахмурив брови.

Любовь всей моей жизни.

— Никто, — отвечаю я, но слова застревают у меня в горле. Как будто мое тело отвергает идею, что Ривер — незнакомец.

Ромэн издает дымный смешок, чуть более глубокий, чем тот, который я помню.

— Ну мне-то не лги, Рейн.

От звука прозвища, слетающего с его губ, у меня на лице дёргается мышца, и кажется, будто что-то давит на мое сердце. Я почти смеюсь над иронией ситуации, в которой оказался. Я терпеть не мог, когда Ривер звал меня Рейном, потому что был убежден, что они с Ромэном похожи. Оба казались мне настолько похожими, что я считал, будто позволить Риверу называть меня так, было предательством по отношению к Ромэну.

Потому что... Мне казалось, оно будет связано только с моим лучшим другом.

И, как бы отвратительно это ни звучало, отчасти я считал, что если позволю Риверу так себя называть, то таким образом попытаюсь заменить Ромэна другим человеком. Позволю себе быть с кем-то, кто напоминал бы мне парня, в которого я, казалось, был влюблен много лет.

Но теперь, когда я все понял и осознал правду? Скажу честно, я не выношу этого имени ни от кого, кроме Ривера.

Даже от Ромэна. Теперь в его устах оно звучит неестественно.

Потому что, если бы передо мной стоял выбор, я не стал бы думать дважды.

Это был бы Ривер.

Пока не погаснут все звезды на свете.

А, может, и даже тогда.

Мой разум повторяет его слова, сказанные две ночи назад.

Боже, неужели прошло всего две ночи, когда я в последний раз лежал с ним рядом? Такое ощущение, что пролетела целая жизнь, а не сорок восемь часов.

— Просто товарищ по команде, — ворчу я и, когда смотрю на Ромэна, мой взгляд становится жестче. Тот, который кричит: «не дави на меня, мать твою».

А поскольку Ромэн не Ривер... он не давит.

Совершенно не похожи.

— Как скажешь, — издает смешок Ро и поворачивается к окну, наблюдая за улицами Боулдера.

Отчасти я не могу поверить, что он действительно здесь. В Колорадо. В моей машине.

Боже, просто не верится, что Ромэн ответил на мой звонок, не говоря уже о том, что согласился помочь с ситуацией, в которой я оказался… С Тедом, прессой и просто... жизнью. После всех этих лет, когда я обращался с ним так, будто Ро не существовал, удивительно, что он согласился.

Но ведь это Ромэн, а кое-что никогда не меняется.

— Спасибо, — говорю я, с трудом сглатывая ком в горле.

Взгляд его зеленовато-карих глаз снова фокусируется на мне, и в нем плескается замешательство.

— За что спасибо? Я ничего не сделал.

— Ты приехал, чтобы помочь мне. Думаю, одно только это заслуживает благодарности, учитывая обстоятельства.

Ромэн вздыхает, качает головой, прижимая указательный и средний пальцы к виску, а локтем упираясь в дверцу.

— Не знаю, какую помощь смогу оказать, дружище. Не без привлечения своих товарищей, чтобы справиться с катастрофой, которая называется твоей семьей. Но я, конечно, попытаюсь.

От упоминания о моей семье я тут же напрягаюсь.

Даже не напоминай.

Эти двое — Тед и моя мать — причина, по которой я уезжаю от единственного человека, который мне дорог. Просто, чтобы защитить его.

Я со стоном откидываю голову на спинку сиденья, испытывая ненависть за то, что оказался в подобной ситуации.

— Мне не хочется втягивать тебя в неприятности. Знаю, что, будучи здесь, ты сильно рискуешь, хотя должен отдыхать... тренироваться, ну, или что ты там планировал.

Ромэн пожимает плечами, сверкая хорошо знакомой ухмылкой.

Я всегда считал, что улыбка ему шла, и, похоже, за четыре года это ни черта не изменилось.

— Не переживай. Я знал, на что подписываюсь, когда выезжал за пределы Анклава. — Его взгляд скользит по моему лицу, как будто он запоминает каждую черту, отчего в моей груди ноет. — Я просто рад тебя видеть…

Резко сглотнув, я одариваю Ромэна самой убедительной улыбкой, на какую только способен. Что не так уж и много, учитывая, что мое сердце осталось на асфальте аэропорта, а мой бывший лучший друг сидит рядом, готовый помочь разобраться с моим ублюдком-отчимом.

А я-то думал, что в кои-то веки у меня будет нормальный семестр в колледже.

Ромэн улыбается в ответ, но по его глазам ясно, что он чувствует ложь. И все равно ничего не говорит, и не спрашивает. Как всегда.

Мои мысли тут же возвращаются к доктору Фултон и нашему давнему разговору о Ромэне и Ривере.

Черт!

Ривер.

Внутри меня идет война. Отчасти мне хочется развернуть машину и поехать обратно к Риву. Рассказать ему все, включая то, что я люблю его и ужасно сожалею о том, что наговорил в прошлый раз.

Но, с другой стороны, мое сознание цепляется за слова Ромэна. О том, что ему нужно подключить своих товарищей. О катастрофе, которая постигла мою семью.

Мне нельзя втягивать в это Ривера. Просить его слепо мне доверять, потому что, что? Что? Я люблю его?

Это бред.

— Итак, что стоит на повестке первым? Уверен, ты как можно быстрее хочешь, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Уберем этого мудака раз и навсегда, чтобы жизнь, наконец, вернулась в нормальное русло? — спрашивает Ромэн, протягивая руку, чтобы включить радио, и отрывая меня от собственных мыслей.

Я качаю головой и смотрю на его руку, прежде чем перевести взгляд на дорогу.

— Даже не знаю, с чего начать, но да. Думаю, план не помешает.

Откинувшись на спинку сиденья, после выбора радиостанции, Ромэн вздыхает:

— Ну, думаю, первое, что мне нужно знать — общался ли он с тобой вообще с тех пор, как началось расследование.

Мои глаза вспыхивают, когда я вспоминаю последний разговор с Тедом.

Это было в тот вечер в Портленде, когда он велел мне приехать домой на День благодарения.

А потом я обнюхался кокса и видел мертвого Дикона на кофейном столике, затем пошел в туалет, и трахнул… не помню, как там ее зовут, и мне привиделся Ромэн.

Прочистив горло, я продолжаю следить за дорогой.

— Пару месяцев назад, незадолго до Дня благодарения.

— А Тед уже знал, что ты в Боулдере? Знал, где тебя найти?

Меня охватывает нервозность.

— Не могу сказать, знал ли он, что я перевелся в другой университет, но, когда случилась вся эта шумиха, меня не было в Боулдере. — Облизывая губы, я смотрю прямо перед собой и выдавливаю слова: — Вообще-то я находился в Портленде. У нас была игра с «Утками».

Все нормально, Рейн. Ты вполне мог находиться в том же штате, что и Ромэн. Это не значит, что он видел, как ты трахался с фанаткой футбола в туалете клуба.

Но когда я нахожу в себе силы взглянуть на Ромэна, то вижу, что он удивленно на меня смотрит.

— Что? — спрашиваю я, тяжело сглатывая.

— Ты был в Портленде и не догадался меня навестить? — Ро не выглядит сердитым, просто удивленно вскидывает бровь.

Я прочищаю горло, снова избегая его пронизывающего взгляда.

— На самом деле у меня даже не было возможности... э-э... куда-то выйти. Игра закончилась поздно, а вылетали мы рано утром, — лгу я.

Он бы сказал что-нибудь, если бы той ночью видел меня в клубе. Так ведь?

Ромэн одаривает меня легкой улыбкой, сверкнув идеальными белоснежными зубами, прежде чем снова повернуться к окну:

— Я просто дразню тебя. Расслабься.

Расслабься.

Да уж. Легче сказать, чем сделать.

Как будто у меня нет отчима, который, вероятно, ищет миллион способов, чтобы стереть меня с лица земли, лучшего друга, которого я не видел много лет, сидящего рядом и готового помочь, и человека, в которого я влюблен, и чье сердце наверняка разбил. А я даже не знаю, что со всем этим делать...

— Рейн, — зовет Ромэн, вырывая меня из буйных мыслей. — Я же сказал, расслабься. Не надо так крепко сжимать руль.

Я перевожу взгляд на руки, замечая, что те побелели до такой степени, что, если сжать их чуть сильнее, я мог бы... что-нибудь сломать. Будь то руль или пальцы.

Качая головой, я расслабляю руки, пытаясь глубоко дышать и позволить облегчению от присутствия Ромэна рядом окутать себя изнутри. Но у меня не получается. Я слишком взвинчен, как умственно, так и эмоционально.