Друг друга.

Или даже когда мы подслушивали личные встречи Теда с моим отцом в детстве, где они обсуждали подпольный Анклавный контракт. Я никогда не вставал и не высказывал своего мнения, зная, что это противоречит кодексу, по которому нас учили жить.

Каким бы наследником я тогда был?

Особенно сейчас, когда собираюсь вырвать страницу из «книги» отца и заключить частный контракт за спиной своих братьев.

— Скоро увидимся, — шепчу я в трубку.

Мне отчаянно хочется оставаться на линии и продолжать слышать голос Рейна, но, зная, что нужно подготовиться, я отключаюсь, прежде чем он успевает ответить.

Переключая внимание на дорогу, я набираю номер пилота, благодарный, что у меня хватило предусмотрительности взять его с собой, пока я заканчивал последнюю часть обучения в Таиланде.

Я мчусь обратно в город из тренировочного центра, приказав ему подготовить самолет в течение часа, останавливаясь только для того, чтобы забрать самое необходимое из квартиры и броситься обратно в машину, чтобы отправиться в аэропорт.

Это глупо, я знаю. Безрассудно и опасно по многим причинам, и не только из-за сверхзвуковых скоростей моего «ламборгини», пока я продолжаю мчаться по тускло освещенным улицам. Сейчас почти час ночи.

Никто не должен знать, напоминаю я себе. Все думают, что ты здесь. Они не будут тебя искать, и уж тем более ожидать, что ты окажешься в Колорадо.

Эти мысли немного успокаивают мой разум, и я начинаю ставить галочки на всех пунктах, дабы убедиться, что не осталось ничего, чего бы я не учел.

Мой тренер находится у меня на службе, так как каждому наследнику Анклава разрешено нанять одного для обучения любого предпочтительного метода самообороны, и мой — тайский бокс. Я знаю, что мужчина никому ничего не скажет, если я не разрешу. Даже моему отцу.

Остальные наследники вернулись в Орегон, либо заканчивают курсы, либо остаются в Поместье.

Отец, как обычно, в Вашингтоне. Остальные старейшины тоже на своих постах, в зависимости от того, где они нужны. Ближайшие — в Москве, за тысячи километров отсюда.

Все будет хорошо.

И я действительно в это верю, пока не добираюсь до аэропорта и не припарковываю свою машину, только чтобы вспомнить про GPS-трекер. Мера предосторожности, сказали они, устанавливая его в Орегоне, как только я ступил на территорию Поместья. Четыре года назад.

Чтоб меня.

На данный момент у меня нет другого выбора, кроме как оставить машину здесь и молиться, чтобы никто не заметил, что она стоит в аэропорту, Бог знает сколько времени. Но даже когда я думаю об этом, то понимаю, что облажался.

— Мы готовы взлететь? — спрашиваю я пилота, взбегая по ступенькам самолета.

— Да, сэр. Просто жду разрешения от авиадиспетчера. Пожалуйста, присаживайтесь. Если удача на нашей стороне, мы окажемся в воздухе меньше чем через пять минут.

Удача.

Я чуть ли не смеюсь, осознавая, что это единственное, что мне нужно, но сомневаюсь, что она на моей стороне. Не в этой ситуации.

Они поймут. Узнают, что я уехал.

Бросил свое обучение. Поставил что-то — кого-то — выше своих обязанностей. Рискуя раскрыть некоторые из наших секретов.

И на долю секунды мне становится все равно. Кажется, оно того стоит.

Потому что дело не только в этом. А в жизни и смерти.

Защите тех, кого любишь.

Потому что я чувствую себя... свободным. Как будто убегаю от них так же, как и бегу к нему.

И на минуту я позволяю себе поверить, что все именно так.