— Зарконе правый, — взмолился он, — неужели никто из вас за все это время ничего не сделал?!

Словно бы в ответ на его вопрос с дальней стороны поля послышались голоса и шум. Зрители не верили своим глазам — сегодня количество развлечений превышало все границы: по полю шагал отряд примерно в полтора десятка мужчин, облаченных в лохмотья формы Третьего Гольгафринчумского полка. Примерно у половины из них за поясом еще висели смертолеты, остальные же несли копья, которыми в такт ходьбе стучали о камни. Выглядели они загорелыми, окрепшими и до последней крайности измотанными и грязными. Взвод по команде остановился — один солдат упал и больше уже не поднялся.

— Господин капитан! — крикнул второй помощник — это он был главнокомандующим. — Разрешите доложить!

— О! Привет, Второй! Добро пожаловать, с возвращением и все такое. Нашли горячие источники? — спросил капитан без особой надежды в голосе.

— Никак нет, сэр!

— Я так и думал.

Второй помощник прошел сквозь толпу и встал по стойке смирно перед ванной.

— Мы открыли новый континент!

— Где же он?

— Он находится за морем… — Второй многозначительно прищурился. — На востоке!

— А, за морем…

Второй помощник повернулся кругом. Он поднял смертолет над головой. Великолепное зрелище, подумали зрители.

— Мы объявили ему войну!

По всему полю раздались крики «ура!» — развлечение превзошло все ожидания.

— Минуту! — закричал Форд Префект. — Минуту!

Форд вскочил на ноги и потребовал тишины. Через какое-то время он дождался ее — или, точнее, максимальной тишины, какую можно было рассчитывать получить в этой обстановке: волынщик внезапно взялся за сочинение государственного гимна.

— Этот волынщик обязательно должен тут быть? — рассерженно спросил Форд.

— Разумеется, — ответил капитан. — Это же председатель Союза композиторов!

Форд хотел было открыть дискуссию по этому поводу, но почти тут же сообразил, что это было бы безумием. Вместо этого он метнул в волынщика подходящих размеров булыжник и обратился ко Второму помощнику.

— Значит, объявили войну?

— Так точно! — Второй презрительно оглядел Форда Префекта.

— Соседнему континенту?

— Так точно. Войну до победного конца!

— Но он же еще необитаем!

«Гм! — подумали зрители. — Интересный поворот событий».

Второй выслушал Форда, не смутившись и не моргнув глазом. Глаза его в этом смысле напоминали двух москитов, которые целеустремленно подбираются сантиметр за сантиметром к вашему носу, и их не могут смутить ни фумигаторы, ни ваши кулаки, ни свистящие в воздухе полотенца.

— Так точно, — сказал он. — Но когда-нибудь он будет обитаем! Поэтому мы предъявили ему бессрочный ультиматум, с открытой датой!

— Чего?

— И демонтировали несколько укреплений потенциального противника!

Капитан вынырнул из своей ванны по пояс:

— Укреплений? Второй, какие такие укрепления? — спросил он.

Второй моргнул глазом.

— Укрепления, сэр, потенциального противника, сэр, как то: деревья… — Здесь секундная неуверенность миновала, и глаза Второго снова заскользили по зрителям, как лучи прожекторов. — Кроме того… — Второй возвысил голос до победного рева, — мы взяли в плен вражескую козу и подвергли ее допросу!

Второй лихо забросил свой смертолет в кобуру под мышкой и зашагал через охваченную экстазом толпу. Он не сделал и нескольких шагов, как его подняли на руки и понесли. На руках он проделал круг почета и исчез вдали.

Форд сидел и бездумно постукивал камнем о камень.

— Что вы еще тут наделали? — спросил он со вздохом после того, как стихло торжество.

— Мы насадили культуру, — заявила менеджер по маркетингу.

— Чего? — переспросил Форд.

— Чего слышали. Наш телережиссер сейчас готовит серию репортажей о пещерных людях.

— Какие же они пещерные?!

— Самые натуральные. Пещерные люди.

— Разве они живут в пещерах?

— А разве нет?

— Они живут в шалашах!

— Наверно, у них в пещерах сейчас делают евроремонт, — выкрикнул кто-то из толпы.

— Очень смешно, — огрызнулся Форд. — И что же, вы не заметили, что они вымирают?

На обратном пути Артур и Форд нашли две брошенные деревни, а по лесам тут и там попадались трупы туземцев — они уходили умирать в лес. Те, что еще были живы, выглядели растерянными и безвольными, словно на них напала какая-то болезнь, скорее душевная, чем телесная. Они бродили по земле в беспредельной тоске. У них отняли будущее.

— Они вымирают! — повторил Форд со слезой в голосе. — Вы понимаете, что это значит?

— Э-э… наверно, стоит поднять им страховые премии? — снова высказался остроумец из толпы.

Форд проигнорировал его.

— Ну постарайтесь понять, — воззвал он. — Они начали вымирать, как только сюда попали мы!

— Кстати, в репортажах эта тема освещена исключительно рельефно, — заметила менеджер по маркетингу. — Это-то и придает им ту остроту и актуальность, которые характеризуют настоящую журналистику. Режиссер никого не оставляет равнодушным…

— Оно и видно, — пробормотал Форд.

— Кстати, у меня есть информация, — менеджер повернулась к капитану, который было задремал, — что следующую программу он будет делать о вас, капитан.

— Не может быть! — немедленно очнулся капитан. — Как это мило с его стороны!

— Он нашел очень сложный и интересный ракурс — бремя ответственности, одиночество на вершине административной пирамиды…

Пока она говорила, капитан довольно хмыкал и кивал.

— Вы знаете, я бы посоветовал не перегибать в этом ракурсе, — сказал он наконец. — Никто не может быть одинок, пока с ним его резиновый утенок.

Капитан предъявил утенка собравшимся, и тот удостоился своей порции аплодисментов.

Все это время консультант по менеджменту сидел в гробовом молчании, потирая виски кончиками пальцев, чтобы всем было видно, что он ждет и может ждать хоть целый день, если это необходимо.

Сейчас он решил, что все-таки не собирается ждать хоть целый день, а лучше сделает вид, что последнего часа просто не было.

Он встал.

— Не могли бы мы, — сказал он строго, — уделить несколько минут вопросам бюджета?

— Бюджета? — переспросил пораженный Форд Префект. — Он сказал «бюджета»?

Консультант по менеджменту одарил его взглядом, достойным хорошо вывяленной воблы.

— Я сказал «вопросам бюджета», — повторил он.

— Да откуда у вас возьмется бюджет, — возмутился Форд, — если никто ничего не производит? Деньги — они же не растут на деревьях!

— Может быть, я смогу продолжить?

Форд отрешенно кивнул.

— Благодарю вас. С тех пор, как несколько недель назад было решено принять древесный лист в качестве платежного средства, размеры наших активов растут самыми высокими темпами.

К своему изумлению Форд услышал одобрительный гул и увидел, как многие ощупывают охапки листьев в карманах и за пазухами тренировочных костюмов.

— Но это, — продолжал консультант по менеджменту, — привело также к некоторой проблеме — определенной инфляции, вызванной высокой обналичиваемостью листа. Если я не ошибаюсь, сегодняшний официальный курс — три лиственных леса за один корабельный сухарик.

Собрание тревожно загудело. Консультант по Менеджменту жестом успокоил зрителей.

— В целях решения этой проблемы, — продолжил он, — и поднятия платежеспособности листа нами был принят план широкомасштабной кампании по дефолиации и… в общем, мы решили сжечь все леса. Думаю, все согласятся с тем, что в данных обстоятельствах это самый разумный шаг.

Пару секунд собравшиеся молчали, не зная, что думать, пока не начали осознавать, насколько ценнее это сделает листья, которыми набиты их карманы. Послышались возгласы, крики восторга, зрители встали и консультант по менеджменту удостоился продолжительной овации. Перед финдиректорами, экономистами и биржевиками замаячила горячая осень.

— Да вы же все рехнулись! — осенило Форда Префекта.

— Крыши у вас поехали! — оповестил он собравшихся.

— Вы же больные и не лечитесь! — сообщил он им.

Тут его рейтинг стал стремительно падать. То, что началось как восхитительное развлечение, превратилось теперь в глазах собравшихся в поток банальных оскорблений, а поскольку поток этот был направлен против них же, удовольствия для них в нем не было никакого.

Ощутив эту перемену в общественных настроениях, менеджер по маркетингу обратилась к Форду:

— Мне кажется, настало время, — сказала она холодно, — в свою очередь, поинтересоваться, чем занимались вы на протяжении последних двух кварталов? Вы с вашим компаньоном отсутствовали с самого дня прибытия.

— Мы путешествовали, — ответил Форд. — Мы отправились разузнать что-нибудь об этой планете.

— Путешествовали, — повторила менеджер с усмешкой. — Звучит чрезвычайно продуктивно.

— Продуктивно? Так вот, милочка, у меня есть для вас чрезвычайно интересные новости. Мы знаем будущее этой планеты!

Форд поглядел по сторонам, чтобы увидеть, какой эффект произвело его заявление. Никакого эффекта оно не произвело. Никто не понял, о чем он говорит.

Форд продолжил.

— Что бы вы тут ни делали, цена этому всему — песий хвост! Жгите леса, делайте что хотите — все это не имеет никакого значения. Ничего не изменится. Ваша будущая история уже известна. У вас есть два миллиона лет, а потом — каюк! Через два миллиона лет от вас не останется ничего, ни пылинки. Так и знайте! Два миллиона!

Толпа недовольно зашумела. Такие солидные люди, какими они внезапно стали, не обязаны выслушивать всякую ерунду. Может быть, бросить бедолаге пару листиков, и он уберется восвояси?

Впрочем, беспокойство было излишним. Форд сам зашагал по направлению к опушке. Он остановился, только чтобы покачать головой, поглядев на Второго, уже палящего из смертолета в близстоящие деревья.

Но напоследок Форд обернулся:

— Два миллиона! — крикнул он и расхохотался.

— Ну что же, — подытожил капитан с умиротворяющей улыбкой. — Пожалуй, хорошенько искупаться я еще успею. Кто-нибудь может подать мне губку — я, кажется, уронил ее за борт?