- Значит Ваша мама передала дар Вашему отцу, а он Вам? – Сашка во все глаза смотрел на лежащие на столе кулоны.

- Это была вынужденная мера. Они защищали Вас маленького. Вы еще не родились, а ее уже искали, чтобы использовать способности перехода. Яков спрятал семью в другом пространстве и времени, дар был разделен. Но ненадолго. В день трехлетия любого зеркальника выбрасывает в его время и следующие три года он должен прожить там. Происходит закрепление временного контура. Иначе у зеркальника не будет стабильности, и через несколько лет самопроизвольные переходы приведут к истощению силы. Если не будет наследника, дар исчезнет. Зеркальники вообще рождаются не часто, где-то раз в тысячу лет. И только у Миррор дар передавался по наследству. Просто отслеживай наследников и все. У кого проявился, того и бери тепленьким. Натали обладала спонтанным даром, но очень сильным. У таких как она, наследник или наследница дар стабилизируют и придают ему небывалую силу.

- Они движутся! – Вовкин возглас прервал дедов рассказ, указывая на кулоны.

Камни словно вытекали из оправ, стремились друг другу, образовывая две зеркальные лужицы. Лужицы вытянулись ручейками, закрутились спиралью. Маленький водоворот распался на несколько серебристых нитей, образовался замысловатый узор. Руны наполнились светом. Мягкое сияние превратилось в светлый лучик, метнувшийся к Наталье. В воздухе возникло зеркало. Тишину комнаты прорезал глубокий низкий голос:

- Ты, Натали Миррор, хранительница дара, принимаешь ли его обратно?

Растерянный Добрый Ангел произнесла:

- Я ничего не понимаю, честное слово!

- Они ей память стерли, - догадался Сашка.

- Тогда, смотри! – зеркало подернулось дымкой, пошло рябью, как в старом телевизоре. «Настраивается», - захотелось не вовремя хихикнуть Вовке.

Кто-то там видимо покрутил ручкой, и изображение стало ясным и четким. На ожившей картинке в небольшую гостиную с выпечкой в руках спешит полноватая молодая женщина в доме детский праздник, шары, ждут гостей. Женщина останавливается перед большим зеркалом в резной раме, говорит своему отражению:

- Не бойся, все будет хорошо, спрятались мы.

Вдруг появляются темные тени, сгущается мрак. Черные щупальца тянутся к ней.

- Отдай его нам, отдай, - свистящий шепот наполняет комнату.

Женщина пятится, упирается спиной в зеркало.

- Отдай, иначе хуже будет! – тени подбираются ближе, резкий выпад, щупальце метит в голову, промазывает, лишь слегка задевая волосы.

- Нет! – в женщину летит раскаленный красный шар.

«Кино» замедляется. За секунду до вспышки видно, как она проваливается в зеркало. Огненный шар оплавляет стекло, разрушает стену и с тихим шипением тает в воздухе.

- Уходим. Он будет недоволен. Дар уничтожен. Жаль.

Зеркало опять подернулось дымкой, прояснилось. Следующий кадр. Опушка леса. Вспышка. На прошлогоднюю листву падает маленькая фигурка в нарядном синем платье.

Снова рябь. Осень. Старушка-травница учит кого-то:

- Ты не так, не мни, корешок-то нужен будет.

- Ох, не мое это, баба Матрёна!

Зеркало потухло.

- Ты помнишь? – кивок головы и судорожный вздох в ответ. – Ты принимаешь дар? – Натали замотала головой, с ресниц сорвались соленые капли.

- Кому отдашь его? – непреклонное зеркало продолжало допрос с пристрастием.

- Сыну! – твердо ответила Натали. – От меня толку мало, он защитит дар лучше!

- Так быть по сему!

Зеркало исчезло. Кулоны слились полностью. Большой крупный камень застыл в двойной спирали золота. Украшение поднялось в воздух, замерло перед обладателем дара. Михаил протянул руку. Цепочка змейкой стекла в ладонь, аккуратно на золотой горке расположился массивный зеркальный камень. По всему телу разлилось приятное тепло. Напряжение спало, стало легко и спокойно.

- А отец-то мой двоеженец, - весело заметил Михаил и подмигнул матери, - свергнем Зинаиду?

Миша обнял мать.

- Это дело Якова, она не в чем не виновата, - шмыгнула носом Ангел.

Глава 5, кафедральная.

Изольда Борисовна внимательно смотрела из-под очков на медлительных студентов. Двигались они словно во сне. Такое началось около недели назад, сначала один-два, дальше – больше. Изольда чувствовала черную магию, но определить, откуда она идет, не могла.

«Сегодня обсудим», - ручные часики показали пять минут до звонка.

Студенты медленно водили ручками по тетрадям. На простое и понятное задание ранее требовалось пять-семь минут. Теперь же не хватало и часа.

- Прошу всех сдать работы. До свиданья! – Изольда вылетела из классной комнаты. Студенты-выпускники плавно, словно на кинопленке, поднимались с мест, собирали вещи, кто-то вообще «зависал» на несколько мгновений. Странное поведение осталось незамеченным для сокурсников.

- Вы опаздывайте, сударыня! – Павел Петрович Суров посмотрел на жену. – На двадцать минут!

- Паша, занятие закончилось только-что!

Маленькие часики Изольды показывали без десяти двенадцать, хотя на больших часах с маятником уже было десять минут первого. Странно.

- И дошла я быстро, не то, что мои студенты. Как мухи осенью, у них все замедлилось, даже речь!

- Даже речь, говоришь? – Богдан Николаевич задумчиво тер переносицу. Очки в роговой оправе не спешили украсить массивный нос профессора.

- Так мы ничего и не решили, - начал было Дмитрий Васильевич.

- Постой, постой… мухи, двадцать минут…

- Так он у них время ворует! – Изольда аж вспыхнула от догадки. Темные волосы приобрели красноватый отлив, в глазах загорелись огоньки. Взрывной (в прямом смысле) характер представительницы семейства демонов-огневиков проявлялся редко, но в полную сокрушительную мощь, искусно сдерживаемую на занятиях и выходившую в домашней гончарной мастерской. Возможно, Изольда Борисовна, увлекавшаяся в молодости темной магией, и стала бы могущественной и страшной колдуньей, да влюбилась по самые уши в Пашку. Веселый потомок эльфов не соответствовал ни фамилии, ни общепринятому облику своего клана, ни физическим развитием, объяснявшим нелюбовь к светлым одеждам «лесного народа». Задрапировывать гору мышц в легкую тунику Пашке было откровенно лень, поэтому он обходился «стандартным», пошитым на заказ костюмом. Эльфа в нем выдавали заостренные уши и длинная белая коса, сводившая с ума студенток. Кроме Изольды. Неприступную красавицу, казалось, не волновал алогичный ухажер, но… Проявились чувства оригинальным образом.

Пашку угараздило ввязаться в сомнительную историю по раскрытию и распутыванию связей руководства Школы с потусторонним миром. «Темное» увлечение Изольды давало ей возможность быть там, где светлому эльфу и не снилось. Не могло ему и присниться каменное подземелье, и скорая расправа с тайным агентом, коим Пашка являлся. Молодой колдунье повезло подслушать планы относительно эльфа, и она, не долго думая, взорвала логово врага, не оставив камня на камне. Пашка был спасен. Изольда почти выгорела, израсходовав огромное количество силы. Враг разбит. Неожиданно и бесповоротно. Также неотвратимо эти двое влюбились и уже столько лет были вместе.

- Время, время…нет у нас времени загадки разгадывать!

- Время воруют через что-то добровольно отданное.

- Тетрадки добровольно отдают студиозы наши.

- Надо ж как обстряпали! Красиво – не подкопаешься! Все по «почти взаимному согласию». С Толобовым.

- Гипнозу он студентиков наших «обучал». Во всех группах. – Богдан Николаевич лихо насадил на нос очки и яростно листал расписание и списки студентов. – Твоих прогульщиков только не было.

- Два ВУЗа «тащить» сложно, - вступилась за внуков Елена Юрьевна.

- Значить нежить за свое взялась, - подытожил Павел Петрович.

- Энергию им опять подавай! – фыркнула Изольда.

- Перекос где-то вышел. Запасы свои они истратили. К нашим потянулись.

- Опять… - повисло неопределенное молчание.

Елене Юрьевне вспомнился давний разговор с внуками:

- Энергия не может быть плохой или хорошей. Она есть и все. Вопрос в том куда её направить, как получить-отдать. Легко добыть энергию вызывая негативные эмоции. Тебя обидели – ты ответил, вспылил, отдал безвозвратно и почувствовал опустошение. Причем отдал добровольно-незаметно. Взяли-то чуть-чуть. Вампиры, энергетические, так и «работают». Из многих «чуть-чуть» образуют «очень-очень много».

- Ба, значит они плохие, вампиры эти.

- Ну, плохие, конечно. Если поддаешься им. Так ведь сам ты и виноват. А они вроде мелких пакостников. Навредить сильно - кишка тонка, а задуматься над поведением помогают. И энергия движется. Она как вода в реке. Еже ли быстро бежит, то чистая. Застоится – тиной затянет, протухнет, болотом станет.

- А двигать энергию только так можно?

- Есть и другой способ. Дари свою, тогда получишь умноженную во сто крат.

- Как в старом мультике про обезьянку, банан и удава.

- Точно!

- А тухлая энергия куда девается?

- Кому-то покоя не дает. Мысли разные в голову приходят. Возомнит такое существо себя владыкой мира, дров наломает, переворошит все. Эх… Как говорят: «Эту бы энергию, да в мирное русло!»

- Ба, а от избытка энергии большой «бум!» быть может?

- Может, может. А что бы не было – надо выход энергии дать. Направленный.

- Ой! Это как лед на реке взорвать!

- Правильно!

- Или как засор почистить!

- Тоже верно!

- Вот я бы им устроил! «Бабах!» - Сашка вскочил на кровати и руками показал какой «бабах» бы он сделал.

- Нет, Саш, такой «бабах» уже был. Горя людям много принес. «Бабахать» нужно в одну точку, но сильно.

- Как стрелой из лука! Я сегодня стрелял! Ой! – Вовка испугался и укрыл голову одеялом. Последствия утренних упражнений юных робин гудов предков не порадовали, ибо теплая вода для полива чудесным образом вылилась, а в эластичной мембране тары красовалась пестрая «индейская» стрела.