ГЛАВА 16

Орион приняла решение.

Смерть Жаклин набила обещание мести прямо на ее костях. Вынудила добавить еще одно имя в список людей, покинувших этот мир из-за монстров. Орион оплакивала её по-своему. Тихо всхлипывая в душе. Смотря гребаную «Игру престолов».

Она не ходила на ее могилу, потому что Жаклин там не было. Кладбище — это просто грязь, кости и надгробия. Ни больше, ни меньше.

Так что да, из-за Жаклин план напомнил о себе.

И Мэддокс этому посодействовал.

То, что она сказала Шелби и Жаклин в ту первую ночь в отеле, не было пустым звуком. Она имела в виду каждое слово. В ту ночь она была бы готова подписать клятву на крови и доказать, что она полна решимости выследить доктора, которого узнала, и заставить его заплатить.

Тогда она была словно животное. Свободная и выпущенная в мир, в котором она чувствовала себя дикой, управляемой своими эмоциями, но в то же время напуганной. Она боялась до костей.

И за эти месяцы, проведенные здесь, в реальном мире, если он действительно таковым являлся, ее будто снова приручили. Она поняла, что на самом деле, в этом мире, что был наверху, люди не убивают тех, кто причинил им зло внизу.

Ее жажда мести никуда не делась, но решимость пошатнулась. Она не боялась потерять деньги, свободу, жизнь, потому что все это было поверхностным. Это было не важно. Она сбежала не потому, что хотела питаться итальянской едой, влюбиться и жить долго и счастливо. Эти потребности не были достаточно сильными, достаточно инстинктивными, чтобы преодолеть годы пыток и насилия.

Это была месть.

Вот из-за чего она сбежала.

Тот пьяный поцелуй с Мэддоксом вернул ее в то животное состояние. Это подчеркнуло ее цель. Потому что, как только она вошла в свою квартиру, как только Мэддокс почтительно ушел и пожелал ей спокойной ночи, ее затошнило. Она жаждала разорвать свою кожу, потому что не хотела, чтобы ее грязь касалась его. В тот момент она была уверена в том, чтобы ни говорила Эйприл или психотерапевты, у нее больше никогда не будет первого поцелуя.

Мэддокс был первым парнем, который поцеловал ее. И он же будет последним.

Ту ночь она провела в замешательстве, разрываясь между ощущением его губ на своих и жизнью лучшей подруги, которую она до сих пор оплакивала. Орион все еще чувствовала присутствие Жаклин, иногда даже слышала ее. Жаклин не исчезла, как втайне надеялась Орион. Она преследовала и подталкивала ее к мести и кровопролитию.

Орион вытерла слезящиеся глаза, схватила ноутбук и принялась за работу.

Ей нужно было о многом подумать, провести исследование. Понаблюдать. Например, выбрать место. Самым очевидным местом был его дом. Уже некоторое время она следила за ним. Теперь у нее были права, ее «Range Rover» вписывался в уличную обстановку, так что никто даже дважды не взглянул на нее. Она узнала время, когда его жены и детей не было дома, и оставался только он. Запомнила расписание каждого члена семьи. Было одно свободное окно, когда его жена встречалась со своим личным тренером, а ребенок посещал какую-то спортивную секцию. Она не заметила рядом с домом никаких уличных камер, и в радиусе пяти миль не было никакой крупной автомагистрали. На всякий случай, она повесит на машину другие номера. Сойдут от любой случайной машины. Она избавится от них, когда закончит дело. Пока она будет ехать с предельной скоростью и соблюдать правила дорожного движения, ни один полицейский не станет тратить время на проверку регистрационных номеров.

Некоторые моменты должны были ее беспокоить. Его жена. Ребенок. Семья, которую она разрушит. Это должно было ее беспокоить, но не беспокоило. Она поставила себя на место его жены. Знала ли она, что всю жизнь жила грязной ложью? Она представила себе, что эта женщина сама пошла бы на это, если бы знала. Или, возможно, она была одной из тех степфордских жен*, которые всё знали, но игнорировали. В таком случае наказание в виде разрушения семьи казалось более чем справедливым.

В любом случае, ее не волновало, какие последствия будут для семьи после его смерти, так как в ту ночь она решила, что не будет делать этого в доме. Она не могла позволить ребенку стать свидетелем такой кровавой бойни. А это именно то, что испытает этот ублюдок. Кроме того, это было слишком рискованно. Слишком многое могло пойти не так: камеры в каждом углу дома, ребенок мог заболеть или растянуть лодыжку. Жена могла передумать трахаться со своим личным тренером. Неожиданный гость мог заглянуть на чашечку кофе. Слишком у многих людей была возможность оказаться в это втянутыми. Превратиться из свидетелей в жертв. Нет, ей нужно было сделать это быстро и на улице. В каком-нибудь темном и безлюдном месте, как в том, откуда ее забрали, или в том, где она провела так много лет своей жизни.

Она заснула с ноутбуком на коленях и злыми помыслами в голове.

***

Орион хотела только за ним понаблюдать.

Это должно было стать всего лишь еще одним наблюдением. Она еще не выбрала правильное место. Она уже выяснила, как ориентироваться в «Даркнете»*, и потратила часы на то, чтобы ее передвижения и IP-адрес никогда не смогли отследить.

Было интересно, как быстро она овладевала всеми этими гнусными навыками. Она задавалась вопросом, было ли это в ее природе, нечто темное, что всегда скрывалось внутри нее. Как судьба. Как то, что она рассказала Эйприл той ночью за текилой. Что-то таилось в её венах. В её ДНК.

Или, возможно, это была просто жгучая потребность отомстить. Ей нужно было быстро этому научиться, чтобы получить то, чего она жаждала.

Не важно, почему она была хороша в этом деле. Не важно, почему во всем быстро разобралась. Имело значение лишь то, что она это делала.

И поскольку она была хороша в этом, она знала, что было важно все тщательно спланировать. «Даркнет», как она выяснила, был полон темных вещей. Можно было нанять киллера, но она не собиралась отказываться от своей мести. Можно было купить поддельные документы, — что она и сделала на случай, если дела пойдут плохо и ей придется исчезнуть. Можно было заказать наркотики, — чего она не сделала по очевидным причинам. Даже можно было заказать женщин, и это приводило ее в ярость. Она снова чувствовала себя той юной девушкой с цепью на лодыжке.

Орион пыталась отследить эти сайты и людей, стоящих за ними, пыталась получить любую информацию. Но ее навыки, в лучшем случае, были примитивными, и было очевидно, что это организованная и сложная сеть. Она могла часами сидеть перед экраном, пытаясь найти хоть крупицу полезной информации, или же могла воспользоваться тем, что имела, и что-то предпринять.

Ей нужно было спланировать, как замести следы и сделать все идеально. Терпеливо. Со знанием дела. Все эти годы она размышляла на счет того, что знание — это сила.

Но не имело значения, как много она знала о монстрах. Пока в их руках был ключ от цепи на ее лодыжке, вся сила и власть принадлежала им.

Но так было в темном подвале, где у темных нужд не было ни привратников, ни законов, ни свидетелей. Это был реальный мир, или, по крайней мере, достаточно людей верили, что это было именно так. Таким образом, Орион пришлось играть по другим правилам.

Она знала это. До мозга костей понимала, что все зависит от её силы воли. Её самообладания.

И до сих пор у нее это было, не так ли?

Но что-то сломалось внутри нее той ночью. Треск был таким громким и сокрушающим, что ослепил и оглушил её. Той ночью она просто должна была снова проследить за ним, наблюдая, как он идет к стоянке в нескольких кварталах от своего любимого стрип-клуба. У старого, доброго доктора оказалось больше пороков, чем издевательство над молоденькими девушками, и когда Орион впервые увидела это место и убедилась, что в клубе он был постоянным гостем, она поняла, что именно здесь должно было свершиться убийство. Это была лучшая возможность. Затемненные и немноголюдные улицы делали его идеальным. Но в ту ночь она была еще не готова, не чувствовала, что это было правильно. Она просто должна была закрепить свой план.

Но следующее, что она осознала, словно движимая своими внутренними демонами и всей этой ненавистью, так это то, что она затолкала его в темный переулок и вонзила в него нож, который всегда носила с собой.

Это было неразумно.

Это не был закрытый переулок. Любой, кто проходил мимо, увидел бы, что происходит, хотя было уже поздно, и она никого больше не видела. Но там могли быть камеры. И он не был самым мелким парнем в мире.

Он обернулся, подняв руки и широко раскрыв глаза, очевидно, ожидая увидеть кого-то гораздо более крупного, чем женщина, стоявшая перед ним.

Когда выражение его лица впервые сменилось с шока на отвращение, она вонзила нож прямо ему в живот. Когда она вытащила нож, отвращение сменилось яростью, он со всей силы замахнулся на нее, ударив кулаком прямо в челюсть, и на мгновение она увидела звезды.

Он снова замахнулся на нее кулаком, схватившись другой рукой за свой живот, но Орион не собиралась принимать еще один удар. Она снова вонзила в него нож, заставив его опустить руку, защищаясь, а затем продолжила свои удары.

Она не знала, сколько именно раз вонзила нож в его плоть, но этого было недостаточно, чтобы удовлетворить ее потребности. Недостаточно, чтобы он перестал бороться за свою жизнь.

Он не был крупным мужчиной, не был слишком мускулистым, поэтому ему нравились несовершеннолетние девушки, привязанные к кровати. Но это не означало, что он не был на шестьдесят фунтов тяжелее нее и не мог дать отпор.

Он ударил ее снова, на этот раз слабее, но, тем не менее, она опешила. Ее лицо словно горело огнем. И закружилась голова.

Еще один кулак врезался ей в живот, и она согнулась пополам. Доктор отшатнулся, кровь сочилась из многочисленных ран на его животе. Он втянул воздух, перевел взгляд со своего живота на нее и усмехнулся.