– Да, кстати, у меня за сегодня к тебе куча вопросов возникла…

– Ответ оттуда же, откуда спички в парафине… На воде, особенно когда на лодке далеко от берега, костер не разведешь, а горяченького хочется. Вот я и вожу в своей лодке хорошо закрытую жестянку с негашеной известью. Насыплешь ее в баночку, водички чуть-чуть брызнешь, известь и гасится, а при этом тепло выделяется. Ставь кружку с чайком и грей себе на здоровье!

– Чудеса!

– Вот и я о том же! А твоя маман меня спрашивает: как называется реакция, сопровождаемая выделением тепла? Ну, «пару» и влепила… А мне плевать, как она называется!

– Экзотермическая…

– Ну и пусть… Я тут по случаю «Органическую химию» для десятого купил, почитал на досуге… Формулы – во! – Николай раздвинул ладони на полметра. – На страничку не поместятся… В нашем селе любую бабку на куски режь, она не признается, что формула спирта – це два аш пять о аш. Зато кило сахара в литр этого же самого спирта, по-нашенскому – самогона, с закрытыми глазами превратит, лишь бы сумела дрожжи достать… А то и без дрожжей, на проросшем ячмене…

– За самогоноварение наказывают…

– Если на продажу – да! А если для собственного употребления – травы настаивать или ревматизм растирать, – то даже милиция слова не скажет… Или читаю – производство ацетилена. Неплохо описано, как для сварки металлов применяют. Я этим летом сам щеколду на калитку приварил – пробовал. Получилось! Но это все! А я, кстати, этим же карбидом бутылочку зарядил, рыбку глушанул и супчиком тебя накормил… Об этом в учебнике химии – ни-ни! В физике – и то не напрямую, а косвенно…

– Про рыбку? Где?

– Да не про рыбку! А когда про идеальные газы формулы учили… Ну, про давление на стенки сосуда.

– Так ацетилен – это газ, а карбид – такие камешки, белые и вонючие.

– Не белые, а темные; вонючие – это и есть ацетилен. Если карбид водичкой полить, то ацетилена навалом выделяется, а карбид в известь превращается… В моей бутылке трубка была, куда водичка и налилась. Через тонкую трубку ацетилен не успевал вытекать, давление внутри увеличивалось, бутылка не выдержала и рванула. Давление со скоростью звука в воде побежало в стороны, если на пути рыбка попалась, то ее подводной волной и стукнуло. Не успела она очухаться, как в котелок попала… Вот и весь ужин!

– Жуть как интересно! А еще про фокус с бутылочкой расскажи…

– С какой еще?

– А как ты из одной и той же бутылки огурчики и сало поливал. Огурчики – постным маслом, а сало – уксусом…

– Так это опять закон Архимеда! Масло легче уксуса, а друг с другом они не смешиваются, поэтому я и вожу их в одной бутылке. Надо масло – надливаю из бутылочки сверху, нужен уксус – затыкаю горлышко пальцем, переворачиваю бутылочку вверх дном, жду, пока масло не всплывет снова вверх, и потихоньку уксус сцеживаю!

– Ты прямо как Сайрус Смит!

– О, я Жюля Верна обожаю! Тринадцать томов из полного сочинения прочел! Остальные из нашей библиотеки кто-то украл…

– Так ты и книги читаешь? А по литературе у тебя…

– Так не интересно мне про Базарова. И Печорин никакой не герой. Придурок и лодырь. И Каренина ваша любимая сдуру под колеса рванула… Не понимаю я их… Ушло их время и никогда не вернется!

– Так и время Жюля Верна ушло.

– Ничего подобного! Его время только начинается! Из пушки на Луну – это, конечно, слабовато с точки зрения физики, но вместо пушки теперь ракеты. Идея почти та же, только техническая реализация другая… А Сайрус Смит и через сто лет людям пригодится… Он и думать умеет, и делать…

– Если тебя послушать… Точнее, если за тобой понаблюдать, то выходит, что ты и физик, и химик, и биолог, раз в растениях разбираешься… А почему говоришь, что химию не любишь? И все то, что мы учим в школе.

– То, что мы учим в школе – сплошная химия. Взяли жизнь, растворили ее в кислоте, погасили душу щелочью, разложили на молекулы, на атомы, и преподносят каждый урок по штучке. А жизнь, она и сложнее, и интереснее. Когда еще цельная…

– Теперь мне начинает казаться, что ты прав, Коля.

Николай уже не мог остановиться.

– Школа – сплошная теория. С этой теорией ты в жизни – ноль без палочки. Подхожу в мае к Двойному Ване, спрашиваю: «Как мне транзисторный приемник сделать, чтобы он без батареек работал? Батарейки – страшный дефицит». Думал, физик наш молодой еще, наукой не испорчен… А он мне песню заводит про вечный двигатель, КПД и прочую дребедень из учебника… Целую доску формулами исписал, а у меня от его формул зубы начинают болеть. Мрак!

– Но он же прав!

Николай полез в вещмешок, достал оттуда пластмассовую коробочку из-под игры в «пятнадцать». У Томы дома была такая игра, она одно время ею увлекалась, поэтому коробочку сразу узнала. Только в Колиной коробочке было аккуратно насверлено множество маленьких дырочек, под ними – круглое колесико, а сбоку приделан миниатюрный выключатель. Щелкнула кнопка, и в домике тихо-тихо полилась мелодия. Парень покрутил колесико, и Тома убедилась, что приемник берет несколько станций. Потом Коля снял заднюю крышку. В свете костра Тома убедилась, что внутри нет никакой батарейки. Кусочком провода из середины коробочки Коля присоединился к штырю, торчащему из носа лодки. Мелодия зазвучала чуть громче…

– Жаль, что еще громче сделать не могу… Если ветер шумит, то плохо слышно. Но для меня главное – время узнавать.

Тамара смотрела на Николая с нескрываемым восхищением.

– Слушай, Коленька! Ты же изобрел вечный двигатель!

– Чушь! Законы физики нарушить невозможно. Это тебе не устав комсомола…

– Пи-пи-пи-пи-пи-пи-и-и… В Москве – двадцать три часа. Вашему вниманию предлагается концерт по заявками радиослушателей… – вмешался в их разговор далекий диктор.

– Но у твоего приемника нет источника питания!

– Чего нет?! Все! Хватит, отличница! Ты меня достала до самых печенок! Давай будем укладываться спать – завтра рано вставать.

Перелом

– Коленька, давай мириться, а?

– Кому это нужно?

Тамара глубоко вздохнула.

– Мне… Наверное, мне… Ты мне скажи, что тебе надо взамен, и я все для тебя сделаю…

– Хорошо, Коля! Ты ложись, а я где-нибудь рядышком погуляю…

– С какой стати?

– Ну… Как бы тебе объяснить? Кружка у тебя одна, ложка одна…

– Дура! Ненормальная! Выйди и стань за костром! Стой молча! Еще слово скажешь – утоплю!

– Хорошо. А можно твой приемник пока послушать?

– Да!!! На!!! Дарю!!! На вечную память! Ну и дура! Ошибка природы!..

Николай схватил топорик и скрылся в темноте. Некоторое время где-то поблизости стоял стук и треск, потом парень появился с двумя довольно прямыми кольями толщиной в руку. Вытащил из мешка рыболовную сеть, разложил на траве, потом сложил вдвое, несколько раз бегал в домик и обратно, что-то примеряя и привязывая. Тамара внимательно следила за его действиями и одновременно слушала приемник, прижав его к уху. Минут через двадцать Николай произнес:

– Иди сюда!

Тамара подошла. Четко выговаривая каждое слово, Коля отчеканил:

– Видишь? Это почти гамак! На нем лежит спальный мешок. Сейчас я выхожу наружу и придерживаю лодку, чтобы ты, раскачиваясь, ее не свалила. Ты взбираешься на гамак, втискиваешься в спальный мешок, застегиваешься изнутри и подаешь мне сигнал, что ты готова. Для особо умных теоретиков намек: если ты свое самое мелкое одеяние прижмешь к своему телу покрепче, то оно высохнет побыстрее, потому что скорость высыхания напрямую зависит от температуры. Если ты этого не сделаешь, то нам придется завтра утром задерживаться, чтобы все это высохло на солнце…

– А ты думаешь, что утро будет солнечным?

– Уверен.

– Почему?

– Ты лягушек слышишь?

– Слышу.

– Много их?

– Немного.

– Это ответ. Плюс цвет заката, который мы с тобой наблюдали, плюс ревматизм моей бабушки, плюс прогноз погоды, который передавали по радио…

– Понятно. Спасибо… Стой! А как же ты? Где ты будешь спать?

– Если ты раскроешь глаза, то увидишь, что прямо у тебя под ногами лежит надувной матрац. Когда ты уляжешься, я его надую и улягусь прямо под тобой… Если ты ночью свалишься, то грести до самого села тебе придется самой. Похороны тоже за твой счет. Кстати, не споткнись…

– Давай я помогу тебе надуть.

– Сгинь!

– А можно я приемник с собой возьму?

– Да хоть съешь его! Раз я тебе его подарил, то он твой!

– А как же ты время будешь узнавать?

– По звездам. По солнцу. По ветру. А завтра я новый спаяю. Чтобы был погромче.

Тома вздохнула.

– Ладно, я полезла…

Она присмотрелась к гамаку. Две суковатые палки были продеты в ячейки рыболовной сети, концы палок были веревками привязаны к чему-то в лодке. Как просто!

…Коля надул матрац, завесил вход в домик плащ-палаткой, улегся и затих…

Тома еще некоторое время слушала приемник, но быстро почувствовала, что засыпает. Сказывалась и предыдущая бессонная ночь, и переохлаждение, и нервное напряжение последних пяти дней. Уже проваливаясь, она почувствовала какую-то тревогу. Такое чувство у нее появлялось тогда, когда она вспоминала о чем-то невыученном.

– Коля!.. – прошептала она. – Ты спишь?

Николай неопределенно хмыкнул.

– Коля, а ты хотел бы со мной дружить?

– Так мы вроде бы никогда врагами и не были...

– Я не это имела в виду.

– Не знаю… Мне такая мысль и в голову не приходила…

– А ты над этим подумаешь?

– Подумаю… Спи!..

– Спокойной ночи!

– Спокойной…

– Коля! Я забыла тебе сказать: ты очень хороший… и умный… Спасибо тебе!

– Пожалуйста! Кушайте на здоровье! Спи…

Вот теперь все задания на сегодняшний день были выполнены. Тома сладко заснула. Последнее, о чем она успела подумать, это насколько ей тепло, уютно и спокойно… Никогда еще ей не было так хорошо!

…На рассвете Николай превращал домик снова в лодку. Тома бегала вокруг него и все время приставала:

– Давай я тебе чем-нибудь помогу!..

В итоге только мешала. Чтобы девчонка отстала, Николай ткнул ей в руки обмылок:

– Иди отмывать со своей физиономии шелковицу. Вернешься грязной – оставлю на острове!