- Вам что - жить надоело?! - гаркнул Коган, дав по тормозам и стукнувшись грудью о руль. - Ядрен батон, глаза разуйте!

Оставив машину на парковке, он зашагал к тренажерной площадке: "Чует моя чуйка, тут что-то неспроста!".

Оттуда действительно доносились возня, стоны и истошный собачий лай.

Двое парней с бритыми черепами методично пинали кого-то, лежащего на гаревом покрытии площадки. Третий наводил травматик на испуганную девушку с сиреневой шевелюрой. Она еле удерживала на поводке хрипнущую от лая золотистую красавицу колли.

На шаги Когана детина обернулся. И тут же полетел на землю от синхронного удара кулаком в подбородок и пинка по лодыжке.

- Извиняюсь, барышня, похозяйничаю, - Ефим на лету поймал вылетевший из руки бандита пистолет. Другой рукой он ловко отстегнул карабин от поводка. Собака тут же совершила красивый, совершенно "киношный" прыжок к двоим, колотившим парня в джинсах и худи. Один из бандитов заорал от боли. Собака на лету цапнула его за могучий зад, не прикрытый короткой курткой.

- Капец штанам, а? - ухмыльнулся Ефим, наводя травматический пистолет на сбитого с ног бандита. - Да и сесть будет не на что, как товарищу Саахову!

- А-а-а!!! Спасите! Полиция! - орал третий громила, карабкаясь на один из тренажеров и пытаясь лягнуть собаку ногой по морде. - Уберите ее! А-а-а! Кыш, тварь!

- Я и не думал, что колли так классно прыгают, - комментировал Ефим, - думал, брешут киношники... Как же вам не стыдно, парни: трое на одного?..

- Хотели малехо жизни поучить, было за что, - ответил побитый. - Да ладно, уберите "волыну". Наш хозяин вас знает, а мы уважаемых людей не трогаем!

- Это вы его за то, что он к вашим рекламкам приписки делает? - весело изумился Ефим. - Так на правду же не обижаются! Или девочки-милашки ваши и впрямь к клиентам Байрона в оригинале читать приезжают?

- Все, все, уходим, - громила поднялся, потирая ушибленный подбородок, - только угомоните собаку, она же нас сожрет!

- Блонди, фу! - крикнула девушка. - Ко мне!

Неожиданно колли подчинилась. Девушка снова пристегнула поводок. Парни, опасливо косясь на угрожающе порыкивающую Блонди, удалились.

- Вы че, пахан, что ли? - Вася, охая, сел и вытер грязное лицо рукавом худи. - Че они от вас лыжи навострили-то?

- Я адвокат, - объяснил Ефим. - Очень хороший. Известный.

- Блонди, сидеть, - велела девушка собаке и подошла к Васе, чтобы помочь ему подняться и отряхнуть одежду.

- Уроды, - кряхтел младший Никодимов, - твари... И ребята, блин, сразу слились... Тоже, блин, друзья!

- Может, скажешь мне спасибо? - Коган погладил Блонди по голове, и собака в ответ завиляла пушистым хвостом. - Я тебя все-таки выручил... Ты Василий Никодимов, верно?

- И че с того? - насторожился Василий.

- Может, в знак признательности ответишь мне на пару вопросов?

- Какие вопросы?

- О том, от чего ты вчера предостерегал мою жену и ее подругу. Помнишь, на остановке возле родильного дома... Ну вот, я хочу знать: чего следует остерегаться в роддоме и почему ты так боишься разговоров на эту тему?

- Ага, так я вам и сказал, - ощетинился Вася. - Мне че, жить надоело?!

- Я умею беречь свидетелей и гарантирую тебе безопасность.

Парень замялся с ответом. Но Ефим был уверен, что сможет его разговорить.

*

В то время, как Коган разыскивал Василия по всем линиям, проверяя скверы и тренажерные площадки, Игорь Никольский вошел в парадное дома на Большом проспекте и позвонил в дверь квартиры его родителей. Он был уверен, что профессор с женой сейчас дома - в эти недели мало кто из людей старшего возраста отваживался покинуть жилье.

Ждать пришлось долго. Потом глазок потемнел и приглушенные толстой дверью мужской голос откликнулся:

- Кто там?

- Адвокат, - ответил Игорь, - юридическое агентство КУНИ.

Дверь приоткрылась на цепочке.

- Позвольте узнать, чем обязан вашему визиту?

"Какой контраст: у отца - безупречная литературная речь интеллигентного петербуржца, а сын, по рассказам Наташи и Беллы, - настоящий гопник..."

- Мы проводим адвокатское расследование дела, над которым сейчас работаем, - Никольский раскрыл удостоверение, - и в сферу нашего внимания попал родильный дом, который ранее возглавляли вы. Сейчас там работает ваш сын...

- Боюсь, что вряд ли смогу быть вам полезен, молодой человек, - после заминки отозвался профессор, - я уже давно отошел от дел, - дверь открылась.

Высокий, статный седовласый Никодимов-старший дома ходил в брюках от синего костюма с наглаженными "стрелками", белой рубашке с галстуком и домашней атласной куртке. Он напоминал английского лорда, какими их было принято изображать в фильмах об Англии. Его легко было представить в очередной канонической экранизации "Пуаро" или "Мисс Марпл" в роли хозяина поместья или лондонского денди в домашней обстановке. Но видно было, как постарел и осунулся профессор. Его бледное лицо красноречиво указывало на то, как он редко выходит из дома. Одной рукой он поднес удостоверение Никольского к самым глазам, а другой опирался на палку, и его руки довольно сильно подрагивали.

- Вы можете ответить на вопросы об одном из ваших бывших сотрудников? - спросил Никольский. - Антон Макаров.

- Конечно, я его помню, - Никодимов вернул Игорю удостоверение и гостеприимным жестом пригласил пройти в глубь квартиры. - Весьма даровитый юноша, хороший специалист. Проходите, пожалуйста, в большую комнату. Прошу извинить за небольшой дискомфорт: жена еще не делала уборку.

В большой и просторной квартире Никодимовых, несмотря на слова хозяина о дискомфорте, царили почти больничная чистота и безупречный порядок. Вот только видно было, что несколько лет назад благосостояние семьи резко ухудшилось и сейчас хозяева не имели возможности сделать даже косметический ремонт, хоть и старались держать квартиру в респектабельном виде.

Приоткрытая дверь одной из спален являла резкий контраст с обстановкой квартиры. Там царил настоящий первобытный хаос. Вперемешку валялись одежда, обувь, диски, спортивные ботинки, наколенники и пакеты из-под чипсов и сушеных кальмаров.

Сильно прихрамывая, профессор подошел к этой двери и прикрыл ее.

- Прошу извинить, - сказал он, - это комната сына. Василий обещал навести в ней порядок, но, к сожалению, пока не удосужился выполнить свое обещание.

В гостиной Игорь сел в кресло, явно не стилизованное под старину, а настоящее, старинное, добротное. На столике кое-где протерлась полировка. Одна плешинка довольно нахально выглядывала из-под белой льняной салфетки, прикрывающей столик. В комнате витал легкий запах антисептика, а на камине лежали пачка бактерицидных салфеток для очистки поверхностей и тюбик геля для рук. "Примета времени", - констатировал Игорь.

Книжный шкаф закрывал почти всю стену. На полках ровными рядами выстроились книги в тисненых переплетах - русская и мировая классика, медицинские справочники, историческая литература, кравеведческие труды, альбомы художников и фотоальбомы разнообразных уголков земного шара. Несколько полок занимали детективы, но не "покеты" в аляповатых переплетах, а классика жанра: Агата Кристи, Конан Дойл, Эд Макбейн, Джеймс Хэдли Чейз. На другой стене висела акварель, изображающая белую ночь над Дворцовой набережной и силуэт разведенного моста.

Заметив, что Никольский задержал взгляд на картине, хозяин с улыбкой пояснил:

- Это подарок. Муж одной пациентки преподнес свою работу в благодарность. Тогда я еще работал обычным врачом и принимал роды у его жены. Случай был трудным, но, скажу не хвастая, я спас жизнь матери и детям. Три девочки, и сейчас им должно быть... - Алексей Владимирович на секунду замялся, - по двадцать четыре года.

- Я сразу узнал стиль Селина, - сказал Игорь, - это только он пишет такие акварели белых ночей.

- Приятно встретить человека, разбирающегося в живописи, - оживленно откликнулся Никодимов. - Да, недаром Селина называют "поэтом белых ночей", а его картины - "черемуховой песней". Это его любимая тема: петербургский май, цветение черемухи и сирени... Для меня большая честь - получить в подарок одно из его полотен. Но мы несколько отклонились от темы. Вы упомянули Антона. Я готов ответить на ваши вопросы, Игорь Аркадьевич. Но для начала позвольте спросить: что-то случилось с Антошей?

- А почему вы считаете, что с Антоном Валентиновичем что-то случилось? - Никольский, как мог, оттягивал момент, когда придется сообщить пожилому профессору шокирующую новость.

- Предполагаю, - профессор снял очки и стал протирать стекла микрофибровой салфеткой. - К сожалению, когда я вынужден был оставить работу... Я не люблю злословить, но в данном случае это констатация факта. Так вот, освободившееся место заняла молодая особа, которая на первое место ставит не служение клятве Гиппократа, а получение личной выгоды. И Антоша еще на моих глазах попал под ее влияние. Я предполагал, что дружба с ней до добра не доведет.

- Вы говорите о Кристине Соколовой? - спросил Игорь. - Дело в том, что Антон Валентинович напротив отзывался о ней исключительно в уважительном тоне и с симпатией.

- Да, о ней, - профессор снова надел очки. - Не буду отрицать: у Кристины острый ум и сильная воля. Но мало иметь только эти качества - нужно еще уметь правильно их использовать, помня о принципе "не навреди". А вот это гораздо сложнее и не всем под силу. А почему вы говорите об Антоше в прошедшем времени? - обеспокоенно осведомился Никодимов.

Дальше оттягивать было уже невозможно. И Игорь со вздохом ответил:

- Пять дней назад Антон Валентинович был найден убитым в своей квартире. По подозрению в убийстве задержана его жена, Инга Михайловна. Ее защиту взял на себя мой начальник, Ефим Коган. Но у него серьезные сомнения в виновности подзащитной. И он решил провести независимое адвокатское расследование. Наши дознаватели побывали на месте работы Антона Валентиновича и побеседовали с Кристиной Станиславовной. Некоторые моменты разговора их насторожили. А на обратном пути они встретили вашего сына Василия, который настоятельно отговаривал их от дальнейших действий в роддоме. По его словам, Василий хотел предостеречь наших сотрудниц от какой-то опасности, таящейся в родильном доме.