Игорь умолчал о том, что Василия застукали за порчей объявления о розыске одной из пропавших девушек, и Наташе пришлось слегка наподдать расхамившемуся парню.
Никодимов слушал его очень внимательно, выпрямившись в кресле, и руки, лежащие на столе, уже заметно дрожали.
- На месте гибели Антона, - продолжал Никольский, - осталось орудие убийства. Эксперты обнаружили на нем микрочастицы голубого латекса, обработанного антисептиком. А наши дознаватели установили, что именно перчатки из голубого латекса носят врачи в родильном доме, где работал Антон Валентинович, и регулярно обрабатывают их антисептиком.
- Вот как... - произнес Никодимов. - Значит, Антоши больше нет... Вы принесли мне горькую весть, Игорь Аркадьевич. Я знал их обоих. И Кристина, и Антон были моими студентами с интервалом в десять лет. И когда мне пришлось оставить работу, я не хотел, чтобы мое место заняла Кристина. Она - хороший руководитель и организатор, она смогла улучшить материальное положение клиники и сделать ее популярной. Кристина - хороший врач. Но если взять моральную сторону... Увы, она у Кристины далеко не на высоте. Конечно, в современном социуме тактичные и деликатные люди редко преуспевают. В бизнесе выше всего котируются решительность, напор и умение шагать по головам. Но, если врач начинает вести себя так же и для него все средства оказываются хороши ради прибыли или рейтинга, это означает, что, как врач, он закончился.
- Вы считаете, что с Кристиной Станиславовной произошло именно это? - уточнил Игорь.
- К моему великому сожалению, да.
- А в чем выразилось то, что Антон Валентинович, по вашим словам, попал под ее влияние? О нем говорили, как об очень хорошем враче, готовом самоотверженно помогать людям.
- Я готов сказать о нем то же самое. Но в последнее время он входил в "свиту" Кристины. Видите ли, Игорь Аркадьевич, я давно заметил у нее царственные наклонности. Еще в университете она стала негласной королевой факультета. И довольно быстро у нее появилась "свита" - друзья и поклонники, взирающие на нее снизу вверх. Подруг себе она выбирала из числа девушек, не блистающих красотой, чтобы выглядеть более эффектно на их фоне.
Игорю было знакомо такое явление. Пожалуй, немного найдется коллективов, где не было бы своих "короля" или "королевы", окружающих себя "подданными" и казнящих тех, кто проявлял инакомыслие или впадал в немилость у "венценосца". С лидером считаются, во всем с ним соглашаются, его воля непререкаема. Это начинается еще в школе, - адвокат вспомнил "Чучело". И при этом "онижедети" могут быть изобретательно-жестоки, а вожак, опьяненный властью и преклонением - беспощадным к тому, кто так или иначе его задел. В вузе тоже может появиться его или ее "величество" - "мажор" или харизматичный лидер, умеющий сплотить вокруг себя обожателей и "завоевать аудиторию". И в рабочих коллективах может появиться "серый кардинал", власть которого окажется едва ли не больше, чем у официального руководителя. Многие "величества" любят свою способность подчинять себе людей, лелеют и культивируют ее. Плохо, когда они используют свою харизму для самоутверждения или сведения счетов с неугодными...
По словам Никодимова-старшего, такой "королевой" на факультете стала Кристина Соколова. Через двадцать лет после этого она сменила его на посту главного врача родильного дома N. Тенденцию окружать себя "свитой" она перенесла из университета на работу. К ней тут же потянулись желающие погреться в лучах ее величия и на всякий случай - а вдруг поклонение "королеве" принесет впоследствии дивиденды. Вот почему Инга была недовольна тем, что Антон так обхаживает начальницу. Это была не только женская ревность. Вполне возможно, что она узнала о Кристине Станиславовне нечто неблаговидное или даже противозаконное, и попыталась удержать мужа от влияния Соколовой, чтобы он не оказался втянутым в какой-нибудь криминал...
- Кристина умеет убеждать, - продолжал профессор, - она так аргументирует свою точку зрения, что ей оказывается нечего возразить. Она знает, как произвести нужное впечатление, и умело пользуется этим. Но только ей известно, какие демоны таятся в ее душе, - Алексей Владимирович понизил голос, - не побоюсь такой формулировки... Одно мне очевидно: Кристина убеждена, что все должно приносить прибыль, ну а то, что не прибыльно или исчерпало свой ресурс, должно подвергнуться естественному отбору. Порой ее суждения шокируют, но она умеет так их подать, что аргументов против просто не находится...
В этот словесный портрет вполне укладывалась версия, что Соколова могла основать в родильном доме какой-нибудь нелегальный бизнес и собрать вокруг себя желающих подработать к скромной врачебной зарплате. И в этом свете возникает вопрос: на самом ли деле профессор стал случайной жертвой хулиганов? Впору предположить, что нападение было заказано Кристиной, которая решила, что Никодимову пора уступить место ей. Но она "пожалела" бывшего преподавателя и начальника и велела "всего лишь" покалечить его...
И пропавшие девушки, о которых рассказывали Наташа и Белла, тоже могли быть жертвами этого "бизнеса" в клинике. И грубиянка Ольчик с подругой Тамилой вписывались в эту схему...
Надо будет обсудить это в офисе. Интересно, что нароет Ефим у младшего Никодимова и о чем поведает Уланову Инга. А девушки сейчас ищут информацию о родильном доме в интернете и ждут, когда можно будет позвонить Ольчику. Если с девушкой все благополучно...
"Да, чем больше мы работаем над этим делом, тем больше оно напоминает айсберг: над водой выступает лишь малая часть... Что же мы еще узнаем, расследуя обычную, казалось бы, "бытовуху"?"...
*
Наташа с тревогой набирала номер, нацарапанный на вырванной из книги странице. А вдруг она услышит механический женский голос, занудно бубнящий о недоступности абонента? Это может означать все, что угодно. Она пока могла только предполагать, что происходит за респектабельным фасадом клиники доктора Соколовой, но после гибели Антона, многочисленных объявлений "Пропал человек" и истории нападения на профессора Никодимова ничего хорошего не ждала...
Алексей Владимирович поведал Никольскому о том, как несколько раз закрасил черной краской номера телефонов "милашек" в своем дворе и на проспекте возле дома. Его возмутила наглость "бизнесменов", вовлекающих в свои сети юных девчушек. И еще он не хотел, чтобы его сын начал названивать какой-нибудь "веселой девочке", тратить деньги на продажную "любовь". И чтобы Вася чего доброго сам не попался бы на крючок к хозяевам "милашек" и "веселых девочек"... Разве не бывает так, что неискушенных пареньков, жаждущих поскорее приобщиться к "настоящей мужской жизни", при помощи соблазнительных красоток без комплексов втягивают в какую-нибудь преступную авантюру?.. Профессор знал, что его сын не особенно умен, но болезненно самолюбив и мнение компании ставит превыше всего. Кто знает, на что Василий пойдет, желая доказать друзьям, что он "не лох, а реальный пацан"? Знал профессор и то, что парой зачеркнутых номеров он проблему не решит. Но бездействовать Алексей Владимирович тоже не мог. "А что тут поделаешь, что я могу?" - не было отговоркой для Никодимова-старшего.
И однажды его встретили по дороге домой. Алексей Владимирович в молодости был неплохим спортсменом, до самого нападения увлекался байдарочными походами по горным рекам и для своего возраста сохранил отличную физическую форму. Но долго противостоять троим здоровенным "качкам", у одного из которых к тому же оказался кастет, он не смог. Предательский удар по затылку решил исход столкновения. "Не ты даешь объявления, папаша, - на прощание сплюнул жвачку один из громил, - так и нечего замазывать, ясно? Девчулям тоже деньгу надо зарабатывать, кто как умеет, не всем же профессорами быть; им жрать нужно, жилье оплачивать, одеться-обуться... Жадным-то быть нельзя, грех это!".
После этого Алексей Владимирович хромал на правую ногу, мучили головные боли и появился тремор в руках. И заместительница, Кристина, будто бы переживая за начальника, терпеливо, но упорно подводила его к мысли об уход на пенсию по состоянию здоровья. И почти сразу заняла его место, ловко оттерев возможных конкурентов...
Вася почти дословно повторил Когану то же самое, но в отцовских бедах считал виноватыми в первую очередь "милашек", которым "деньгу зарабатывать надо". А о роддоме говорить отказался: "Вы че?! Даже не спрашивайте... Сегодня я язык развяжу, а завтра меня в Смоленку кинут вслед за теми дурами, которые детей своих продали, а потом возбухать начали... Кристина же никого не жалеет, для нее люди - пыль под ногами, она богато жить хочет и ради этого по трупам пойдет! Своих личинок еще она любит, в ж... им дует и за границей учит, и ради этого через всех переступит!" Больше Ефиму ничего из Васи вытащить не удалось, хотя Ефим хорошо умел разговорить любого свидетеля. "У меня бы и Герасим сорокой затараторил бы!" - любил хвастаться Коган. Но Василий был напуган почти до оцепенения. Он далеко не все понимал, но главную суть происходящего осознавал четко: опасаться надо в первую очередь начальницы...
Версия Наташи подтверждалась. И она боялась за Ольчика. Девушка тоже была очень напугана при встрече в больничном коридоре, и очень рисковала, передавай Наташе записку с мольбой о помощи.
После восьмого гудка в трубке раздалось слегка напряженное "алло?", и Наташа узнала совсем еще детский голосок розоволосой девчонки. "Уф! Слава Богу, жива!".
- Да, сегодня выписали, - Ольчик шмыгнула носом. - Все ок, а че еще может быть? А вот Анька...