Когда молодящаяся сорока-с-чем-то-летняя докторица Соколова в клинике, где им ежемесячно проводили профосмотр и делали аборты, предложила сохранить беременность и продать двойняшек бездетной даме, готовой щедро заплатить, Антонина охотно согласилась. Богатая дура отвалила такую сумму, что Серова смогла купить классную квартиру, тем более что хозяин все чаще намекал, что пора бы ей съезжать, загостилась, типа. Ясно: новую одалиску себе уже присмотрел, из свеженьких. И Антонина без колебаний заключила сделку с Кристиной Станиславовной. Двое новорожденных мальчиков отправились в ВИП-корпус. А через месяц Тоня ржала до изнеможения, увидев, как какая-то крутая телеведущая катит перед камерами по Летнему саду шикарную двойную коляску и взахлеб вещает, как ей помогли чудодейственные воды исландской Голубой Лагуны и как она обрела долгожданное счастье на пороге полтоса. "Интересно, знает ли эта ботоксная мымра, У КОГО купила своих бэбусов?" - злорадно хихикая, думала Тоня, восседая перед огромной "плазмой" в новенькой гостиной собственной квартиры.

Она же, понимая, что не за горами тот час, когда придется бросать работу "милашкой", предложила Соколовой свою помощь. С тех пор именно Антонина подыскивала и направляла к Кристинке подходящую "милашку"; нимфетку, залетевшую сдуру и жутко боящуюся трепанации черепа от предков или моряцкую жену, которая загуляла со скуки, пока муженек в море, и теперь не знает, как грех прикрыть. Конечно, все они охотно соглашались решить проблему так, чтобы все было шито-крыто, да еще и радовались хорошим деньжатам, которые платили бабы, покупающие младенцев. Фарт попер. Тогда же к ней и начал похаживать сосед Антон. Его жена, светский хроникер, все чаще допоздна тусила со звездами на пати, презентухах и премьерах, и мужик придумал, как скрашивать одинокие вечера. Забеременев от симпатичного гинеколога, Тоня решила рожать. В браке у Антона детей не было; какие-то проблемы со здоровьем у Инги. Это очень огорчало супругов. Макарова пыталась лечиться, ездила к чудотворным иконам, ко всяким бабкам-шептухам, но пока все было без толку. Тоня уже решила, что, родив ребенка, тут же сделает анализ ДНК и положит его на стол перед Антоном. А может, он и анализа не потребует, а сам из штанов выскочит от радости, став, наконец, отцом. Родилась Яся. Впервые увидев дочь в родильном зале, Антонина растаяла сама. Теперь весь ее мир вращался вокруг дочки. У Ярославы должно быть все самое лучшее. Девочка должна жить в Питере, в самом престижном районе, а не на периферии, где мужики только и знают, что бухать после работы, а бабы выскакивают в 18 лет за первого встречного, тянут лямку, считают копейки до получки, рожают кучу детей и к 30 годам превращаются в унылых теток без возраста. В Питере же сорокалетние порхают в мини и стрейчах, блестят глазами и выглядят, как девочки. И Антонина решила, что из Питера не уедет. Любой ценой за него зацепится покрепче и будет жить, как королева, чтобы Яся при ней была принцессой.

Поглощенная своим новым счастьем, она не сразу заметила, что Антон уже давно отдалился от нее и все реже навещает, чтобы повидать Ясю. И близкие отношения с Тоней практически сошли на нет.

Когда стих шум последнего скандала, и Инга на психе вылетела из квартиры с помойным ведром, на ходу засовывая в карман пачку сигарет и зажигалку, Тоня поскреблась к соседу и поставила вопрос ребром: когда он наконец разведется и что-то решит насчет нее и Яси? Ребенку нужен отец!

Момент был неподходящим. Антон, распаленный ссорой с женой, вспылил и потребовал прекратить наезд. И вообще, с чего Антонина взяла, что он собирается на ней жениться?

- Зачем мне жена, которая с 17 лет в борделе зарабатывала?! - орал он. - Да мне с тобой неловко будет на людях показаться: тебе всюду будут бывшие клиенты подмигивать, а я буду ходить, как дурак, под ручку с женой, которая весь Питер с областью обслужила? Нашла идиота!

Оказывается, у Антона уже полгода продолжается роман с женщиной, ради которой он и решил разводиться с Ингой. И, конечно, Антонина и в подметки не годится новой Антоновой пассии.

Последней каплей для Тони стало предположение Антона, что Яся - вовсе не от него, и ему "каких-то потаскушечьих нагулышей и на фиг не надо".

Опасаясь нового вируса, который, если верить интернету и СМИ, был повсюду, Тоня не выходила из квартиры без латексных перчаток, которых как-то сперла в клинике у Кристинки дюжину. А на глаза попались сначала скалка, потом - стойка с набором кухонных ножей...

- Это что? "Так не доставайся же ты никому"? - спросил Коган, пока следователь Углов записывал показания Серовой.

- Понимайте, как знаете, - пожала плечами молодая женщина, - и вообще, тогда я потеряла над собой контроль, когда он о моей дочери такое сказал. Сама не помню, как скалка и нож в руках очутились. Опомнилась, когда он уже на полу лежал. С женщинами после родов иногда бывают временные помрачения сознания, разве вы не знаете?

- И ведь правда бывают послеродовые психозы, - задумчиво сказала Белла, - и поди опровергни...

- Но потом вы ОЧЕНЬ быстро снова обрели ясный ум, - хмыкнул Коган.

- А то, что из-за вас жену Антона могли осудить за убийство, вас не волновало? - спросила Наташа. - Хотя, это явно риторический вопрос. Ваши коллеги ненавидят замужних женщин за то, что те презирают их. Но далеко не все "милашки" в отместку так подставляют.

- А как они с нами? - Антонина откинулась на спинку кресла, закинув ногу на ногу. - Матерят, избивают, могут изуродовать или обвинить в краже, и им все с рук сходит, а нам никто не верит или считают, что мы сами виноваты. Вот пусть на себе прочувствуют, каково это, когда твоим словам грош цена и тебя за человека не считают. Что посеешь, то и пожнешь. И ваша подруга, кстати, та еще штучка. Вы ее спросите, что за парень на красной "бэхе" к ней прикатывал, пока Антон в клинике дежурил! Вы думаете, они наедине "Евгения Онегина" вслух читали? Да тем же самым и занимались! А сама ходила, как королева, смотрела свысока и даже не краснела.

- Хотите сказать, что в лице Инги вы отомстили женам за всех избитых, изуродованных или оклеветанных сослуживиц? - спросила Наташа. - Или просто переводили стрелки, отводя от себя даже тень подозрения? Кстати, вам это почти удалось. Если бы не рижский бальзам, который вы приправили лекарствами и кот, любящий спать на постельном белье!

- Прочтите и распишитесь на каждой странице, что с ваших слов записано верно, - Углов подвинул к Антонине протокол допроса.

- А причем тут кот и постельное белье? - спросила Серова, пробегая глазами первую страницу. - Фу, ну и почерк... Как у врача. Глаза сломаешь.

Углов покраснел и сжал зубы. Ефим подавил ухмылку.

- Антон сделал в шкафу тайник, двойное дно, где держал свои кредитные карточки и каталог "милашек" с вашим фото на развороте, - пояснила Наташа. - А Ингин кот сломал днище, когда по привычке полез на стопку простыней...

- Ненавижу кошаков и озабоченных дедуганов с биноклями! - с чувством сказала Антонина, расписываясь внизу страницы.

Когда она подписала все страницы, Углов вызвал конвой.

- Можете уводить и оформлять, - сказал он двум вошедшим в кабинет женщинам в форме.

От дверей Серова обернулась к Ефиму:

- Вы мне обещали насчет Яси... Помните?

- Я сдержу слово, - ответил Коган.

Антонину увели.

*

Наташа и Белла встречали Ингу у ворот Лебедевки. Изолятор готовился ка закрытию; уже почти всех "сидельцев" перевели в другие учреждения, но Инге повезло: из краснокирпичного здания в конце улицы Лебедева она отправилась не на Арсенальную или в Колпино, а домой.

Объятий и поцелуев не было - пандемия пока еще диктовала свои правила, и все трое не снимали масок, но радостные возгласы и прыжки были такими, что растроганно заулыбалась даже надзирательница, которая вывела Ингу на улицу.

- Девочки, я никогда не забуду, что вы для меня сделали, - сказала Инга уже в машине. - Ведь мне никто не верил, что я этого не делала. Даже соседки по камере, хоть и сочувствовали. Я не знала, как доказать, что говорю правду.

- Купи лучше килограмм самого лучшего корма своему коту, - сказала Наташа. - Если бы он не полез в шкаф и не сломал тайник, мы еще долго блуждали бы в потемках.

- Я ему золотой ошейник куплю и трехэтажный дом для кошек! - воскликнула Инга, выслушав историю о том, как Тишка помог Наташе найти тайник, устроенный Антоном.

- Думаю, корм со вкусом кролика порадует его намного больше, - ответила Белла.

У парадного алел "БМВ-745". Возле него стоял брутальный красавец Стас Вяземский, еле удерживая огромный букет роз, таких же ярких, как его машина.

- Вот так встреча! - Наташа с улыбкой посмотрела на зардевшуюся, как девочка, Ингу.

- Ексель-моксель, все же еще закрыто, кроме товаров первой необходимости, где он раздобыл такую клумбу? - изумилась Белла, глядя на букет.

*

Ефим Коган вез в Бернгардовку родителей Антонины, Никиту Евсеевича и Екатерину Степановну Серовых. Они были признаны законными опекунами трехмесячной внучки - Ярославы Антоновны Серовой. Яся безмятежно спала на заднем сиденье в детской автолюльке рядом с недавно обретенной бабушкой. В багажнике Ефимова внедорожника еле уместилось все немалое приданое малышки, включая и розовую коляску. Деньги со счета Антонины были перечислены ее родителям.

Пережив потрясение от известия об аресте дочери, Серовы тут же приехали, чтобы забрать внучку.

- Что же она в приюте будет, когда у нее дед с бабкой живые? - воскликнула Серова-старшая, прижимая к груди Ясю.

- Вырастим, поднимем, родная же кровь, своя ведь, - вторил ей муж, - а там, может, и Тонечка вернется...

Ефим промолчал, щадя чувства Серовых. Незачем им было знать, как Антонина подрабатывала у Соколовой и принесла соседу бутылочку "приправленного" бальзама... Пусть считают дочь случайно оступившейся заблудшей овечкой. "С ними я тоже не воюю", - решил он.