- Ребенка же она не продавала, - вслух размышляла Наташа. - Одно из двух: или Яся у нее - не первый ребенок, или Серова помимо своей основной "профессии" подрабатывала еще где-то за более высокие гонорары.
- Второе наиболее вероятно, - Гарин побарабанил пальцами по столу. - Жилплощадь в этом районе очень дорогая, да и сама Серова впечатления малоимущей не производит. В первый раз я действительно разговаривал с ней во дворе, во второй - отправил сотрудницу, которая опрашивала Антонину Никитичну дома. Так вот, моя сотрудница хорошо разбирается в моде и сказала, что у Серовой тренировочный костюм, который дама носит дома, от какой-то фирмы, забыл название, и стоит немало, а в прихожей в гардеробе висела куртка из натуральной кожи, тоже с брендом, а у ребенка - кроватка... От "Феррари", что ли? И как только женщины все эти названия запоминают?
- "Феретти", - поправила Наташа, которая три года назад выбирала кроватку для Младшенького и досконально изучила все марки детской мебели. - Весьма дорогая марка.
- Я еще удивился: почему вещи для младенцев стоят так дорого? - разоткровенничался Гарин. - Они ведь используются несколько месяцев, от силы - год, а потом ребенок из них вырастает, и больше они уже не нужны... Мы с женой за приданым для сына поехали на Удельный рынок, чтобы на все хватило. Так, - он черкнул что-то в блокнот, - надо присмотреться к этой особе. Может, конечно, квартиру, одежду и мебель ей обеспечил отец ребенка. Но проверить информацию надо.
- А теперь давайте подумаем, как оформить мою находку так, чтобы в суде нам этим альбомом по морде не дали, - Наташа подтолкнула к Гарину каталог и папку с кредитками. - Карточки я в руки не брала, футляр не открывала.
- Уже лучше, - Гарин задумался. - Значит, можно попробовать сделать так... А насчет альбома я позвоню Вячеславовичу... Это наш старший оперативник, зам начальника отдела, сорок лет в МВД, в оперработе собаку съел.
- Надеюсь, не японского хина? - пошутила Наташа.
- Обижаете. Волкодава, не меньше.
- Ну тогда ладно, - улыбнулась Навицкая.
- А то и алабая, - Гарин набрал номер. - Кажется, он сегодня дежурит. Алло, добрый вечер, Геннадий Вячеславович! Гарин беспокоит. По делу Макарова. Я тут на квартире потерпевшего. У меня к вам вопрос как раз по вашей части...
Через некоторое время проблема была решена. Капитан забрал каталог и папку. Наташа заторопилась на Лебедевку. И тут ей повезло. Из парадного они выходили вместе, и Гарин предложил:
- Если хотите, я вас подвезу до Лебедевки, мне как раз в ту сторону, - он открыл перед Наташей дверцу своей "девятки". - А вы подпишите книгу для моей жены. Сегодня утром купил новую - "Загадка Обводного канала". Решил сделать сюрприз, завтра подарить на день рождения. А если она будет еще с вашим автографом, Поля от счастья запрыгает.
Наташа взяла твердый блестящий томик из серии "Детектив из ВДВ". Корешок камуфляжного цвета; мрачный пейзаж Обводника под низко нависшими тучами на обложке. Машинально перевернула книгу, споткнулась взглядом о ценник: "Ого... Он что, нарочно искал самый дорогой магазин? Или это я за карантикулы отстала от жизни, и сейчас повсюду книги столько стоят?". Затем Наташа открыла книгу и быстро написала: "Полине, в день рождения, с наилучшими пожеланиями от автора".
- Прекрасный подарок для Поли, - Гарин бережно завернул книгу в хрусткий пакет из книжного магазина и завел мотор.
- И вы меня порадовали, - ответила Наташа. - Я рада узнать, что моя книга станет хорошим подарком для читательницы.
Они выехали по Биржевому мосту на Кронверкскую набережную, пересекли ее, встретив не больше дюжины машин и полюбовавшись по дороге на таблички "Закрыто в связи с пандемией" на Артиллерийском музее, входе на Иоанновский мост и дверях кафе. У берега скучали укрытые брезентом прогулочные катера. "Аврора" на Петровской набережной тоже выглядела одинокой и печальной. А ведь обычно возле крейсера с "той самой пушкой" всегда царило такое оживление! Толпились туристы, бойко торговали сувенирами ларечники, ходили ряженые, предлагая фото. Иногда там можно было встретить аккордеониста, пожилого весельчака, не скупящегося на веселые шутки и комплименты. Сейчас мимо корабля неспешно шагали только трое полицейских с овчаркой. Собака на ходу зевала, широко открывая белозубую пасть и показывая язык. "И животных тоже задолбала эта ситуевина, - вспомнила такого же истосковавшегося "эрмитажного кота" Наташа.
Машина пересекла Сампсониевский мост. Внизу, у самой воды, расположились несколько человек со спиннингами. Залихватски размахиваясь, они закидывали крючок чуть ли не на середину Невки.
- Нарушают, конечно, - заметил Гарин, - ну да ладно. Расстояние они держат, да и, может, живут поблизости.
Проехав мимо известной теперь всему Питеру Боткинской больницы, автомобиль свернул на улицу Лебедева.
В бюро передач у окошка стояла всего одна женщина, хлопотливо выгружая продукты и туалетные принадлежности из пухлого клетчатого баула. Уже через полчаса Наташа протянула в окошко пакет с серым свитером. Хмурая женщина в камуфляже и плотной марлевой маске отбросила веточки сушеной лаванды: "Не положено!", тщательно прощупала свитер и протянула Наташе бланк.
За воротами Наташа закурила и посмотрела на часы. Прекрасно, она еще успеет дойти пешком до Литейного, где сейчас живет Ольчик. До шести часов времени еще достаточно.
*
Пребывание в квартире на Литейном проспекте пошло Ольчику на пользу. Исчезли затравленность и нервозность, лицо заметно посвежело, и девушка уже не выглядела таким затравленным и замотанным волчонком, как еще несколько дней назад.
Снимая в прихожей куртку и ботинки, Наташа отметила, что в помещении не осталось ни пылинки и ни одной вещи, находящейся не на своем месте. Видимо, впервые оказавшись в нормальной квартире, которая хоть и временно, но единолично принадлежала ей, Ольчик на радостях приложила все силы для того, чтобы навести и поддерживать порядок в жилище.
- Как там в городе? - спросила девушка, провожая Наташу в большую комнату. - Я и не выхожу почти. А то еще прицепятся менты, а у меня и пропуска-то нет. С ними сейчас ваще лучше не связываться, - девушка предложила Наташе мягкое кресло у кофейного столика, а сама забралась с ногами на пуфик у окна, скинув домашние туфли в виде котят.
- Ну, как? Все закрыто, людей на улицах мало, - ответила Наташа. - Только счастливчики с пропусками бегают, да кто-то отчаянный прошмыгнет.
- А это реально, что Кристинку закрыли? - жадно поинтересовалась Ольчик. - Бли-ин, я по телику смотрела, как маски-шоу роддом брали. Офигеть, как в кино. И про Смоленку репортаж видела, всех девчонок наших пропавших там нашли... Я-то просекла фишку и права не качала, сколько дали, столько и взяла. Мне еще пожить охота. Я учиться хочу, - призналась девушка, - на дизайнера. Мне интересно, как можно квартиру отделать покруче.
- Хорошая профессия, - кивнула Наташа, - без куска хлеба не останешься. Город постоянно растет, строятся новые районы, люди покупают квартиры "под ключ", то есть только голые стены и пол. И им нужен дизайнер интерьеров. А если освоишь еще и ландшафтный дизайн, к тебе будут обращаться и хозяева коттеджей. За дизайн дома с участком платят лучше, чем за квартиру.
- Супер! - Ольчик покусывала ноготь. - Другие девчонки хотят парикмахершами или маникюршами стать, а мне это не заходит. Неохота в чужих волосах ковыряться или ногти кому-то полировать. Да и тетки есть капризные. Не понравится ей прическа или гель, она всем мозг вые... ну, в смысле, выест, - вовремя нашла замену привычному ругательству девушка. - Слушайте, а Кристинка не соскочит? Она может! Стерва поганая, я бы ее саму в Смоленку скинула!
- Пока не знаю, - ответила Наташа, - пока идет предварительное следствие, потом будет суд. А у нас это может затянуться надолго.
- Ясный пень, - шмыгнула носом Ольчик. - У нас одну девчонку загребли, типа за то, что она у мужика часы сперла, "Монблан", офигенно дорогие. Олеську целый год на Лебедевке держали. А потом, прикиньте, оказалось, что он эти часы в карты проиграл. Жена заметила, что часов нет, это она ему их и подарила на полтос, и пристала: куда дел? А он и ляпнул, что Олеська сперла, г...н. Целый год не могли это выяснить! Да и не выясняли, небось. Мы всегда во всем виноваты получаемся.
- Большинство мужей скорее признаются в карточном проигрыше, чем в визите к девушкам по вызову, - заметила Наташа.
- Так и есть, но эти двое - долбанутые на всю голову, - скривилась Ольчик. - У них, типа, свободная любовь без предрассудков, они друг от друга ничего не скрывали, даже обсуждали, кто, с кем, куда и сколько раз. А вот в карты играть она ему запрещала. Он же на них повернутый, - заржала Ольчик, - как колоду увидит, так весь и затрясется. Будет играть, пока до трусов не проиграется. Жену это задолбало, она ему и велела: в сторону карт не смотреть. Так он втихаря по всяким хазам шмыгал, где втихаря играют... А следак ни фига по этому делу не работал, только раз в два месяца бегал продлевать, типа, некогда ему, куча дел на горбу висит.
- И как же выяснилась правда? - спросила Наташа.
- Да через год барыгу одного прихватили, - девушка шлепнула себя по коленкам. - И у него-то те "котлы" и всплыли. Прикиньте? Спрашивают: откуда? Он говорит: такой-то сдал. Кидала один, лохов в покер отряхивал и нехило зарабатывал. Его взяли за шкирман: где взял часы? Он и говорит: в карты выиграл там-то. Вау... Во сейшен был! - расхохоталась Ольчик. - Хозяев той квартиры тут же прижали за незаконное казино, они всех своих клиентов сдали вчистую. Следаку таких люлей надавали за тупизм! А того придурка жена прямо на допросе матом обложила и как даст сумочкой по башке! А Олеську только через месяц выпустили и даже не извинились. Типа, скажи спасибо, что вообще вспомнили, иди на фиг, не до тебя сейчас. Она мне говорила, там, бывает, И два, и три года суда ждут... Капец ваще!