- Блин, как пусто, - сказала притихшая Ольчик. - А я слышала, девчонки говорили, будто коронак - это фейк, типа, пугачку для дураков придумали, чтобы нал отменить и всех на карты перевести... А вы как думаете?
- Не знаю, - честно призналась Наташа. - Я много разных версий уже прочла и услышала за эти недели. На то людям и дар речи дан, чтобы говорить. Про меня вот тоже говорили, будто я в своем городе вокзал взорвать хотела...
- Вау, - оживилась Ольчик, - это фильм был такой, про вокзал. Мужик свою подружку подставил, на нее вину свалил, а она из тюрьмы сбежала и доказала, что это он бомбу притащил... Блин, как же он называется?..
- "Узница спецблока"? - спросила Наташа.
- Ага, точно! Вечно я все забываю!
- Ничего, бывает. Этот фильм снят по моей первой книге, на основе реальных событий. Можно сказать, моя автобиография.
- Ухтышка! - восхищенно посмотрела на нее Ольчик. - Фильм классный, мне понравилось. Сначала героиню было жалко, она же не виновата, а ей не верят, а этому уроду все с рук сошло. Я думала: хоть бы всех хорошо закончилось, ну, чтобы она доказала, что говорит правду, а этого гада посадили!
Наташа вспомнила Вальтера, ныне отбывающего наказание в "Полярной сове" и не стала развивать эту тему.
- Ну, вот мы и приехали, - она свернула к дому, где располагался офис юридической компании Ефима.
- Ого! - Ольчик чуть не выпала из окна при виде величавого особняка с кариатидами, массивной кованой ограды и ворот с позолоченными шпилями, - шикардос, как в кино! Это тут ваш друг работает?
- Он хозяин юридической фирмы, - Наташа завела машину во двор на служебную парковку и вышла первой. - И очень хороший адвокат. В 2015-м они спасли меня, и тебе тоже помогут.
- Нехило адвокаты бабло косят, - восхищенно выдохнула Ольчик, увидев на парковке машины Ефима, Игоря и Уланова и последовала к мраморному крыльцу за Наташей.
*
Коган, Никольский и Уланов уже ждали в зле для совещаний и корпоративов. Белла задерживалась; она поехала в лабораторию, чтобы забрать заключение экспертов об исследовании бежевой блузки Инги.
Ольчик замешкалась на пороге. Роскошь обстановки повергла девушку в легкий ступор, и она не решалась ступать своими дешевыми поношенными кроссовками по золотистому паркету коридоров и пушистому ковровому покрытию в зале.
Коган поднялся с кресла и приветливо улыбнулся:
- Добрый день, барышня, проходите, пожалуйста, без страха и сомнения. Мы не волки, а мирные адвокаты и кусаем только следователей и прокуроров за дело и за другие места, а свидетелей не обижаем.
Ольчик невольно хихикнула, и первая робость отступила.
Наташа отошла к кофе-машине, пока Ефим и Игорь беседовали со свидетельницей. Рядом остановился Уланов и потыкал в кнопки второго крана.
- Что ты узнала? - спросил он.
- Жуткую дрянь, - ответила Наташа, подставляя чашечку для эспрессо. - Роддом очень изменился с тех пор, как там рулит Соколова. И опять то же, что было со мной: она считает, что есть люди второго и третьего сорта, с которыми можно не церемониться. А есть избранные (к ним она причисляет себя), которые выше всех норм и границ и имеют право свободно распоряжаться судьбами "низкосортных" людей... Гадость какая, - с отвращением сказала Наташа, - знаю, что это сплошь и рядом, но все равно каждый раз с души воротит.
- Хуже, когда к такой дряни и гадости привыкают, и она становится нормой, - ответил Виктор, забирая свой американо с молоком. - А сейчас все устойчивее тенденция: одних не считать за людей: планктон, биомасса, расходный материал. Другие же мнят себя действительно выше закона, морали и этики. Те же селебритис... Мало ли историй о том, что кто-нибудь из них оскорбил, избил или покалечил человека? Они уверены: их обязаны правильно понимать и не обижаться; они же гении и имеют право на нестандартное поведение, у них стресс, кризис и так далее. Много таких: думают, что, если они поют, снимаются в кино и сериалах или преуспели в профессиональном спорте, то могут вести себя как угодно, а окружающие должны утереться и стерпеть.
- А Соколова пошла еще дальше. Она использует "милашек" для того, чтобы исполнить мечту богатых женщин, мечтающих о ребенке, а девушек потом уничтожает за ненадобностью или чтобы не досаждали "первосортным".
- Она всего лишь продолжила логическую цепочку, о которой я тебе говорил. Один обматерил кого-то, другой ударил, третья явилась на ток-шоу с мусорным мешком для оппонентки, а Соколова построила свой бизнес на "милашках", которых эксплуатируют и хозяева, и клиенты, а обыватели презирают и не считают за людей - то есть, с ними, как подумала госпожа доктор, можно делать что угодно, никого это не волнует. Такая вот цепочка, Наташа.
- Отвратительная цепочка.
- Согласен.
Вернулась Белла и с порога сообщила Наташе и Уланову, что заключение экспертов подтвердило их с Ефимом версию. На блузке Инги не было следов крови.
- Обвинение сыплется на глазах, - торжествовала Измайлова, - нам бы еще найти настоящего убийцу и доказать, что Инга не была с ним в сговоре.
- Всего ничего осталось, - невесело улыбнулась Наташа. - Слушай, Лестрейндж, сегодня я в очередной раз поняла, какие есть дрянные люди...
- А мы это "открытие" делаем регулярно.
Отправив Ольчика на одну из конспиративных квартир КУНИ и строго-настрого приказав не выходить из дома для безопасности (впрочем, девушка и не отказывалась: "А че? Нормально, - ответила она. - Или в моей каморке без окна в стены плевать, или в отдельной квартире пожить! Да вы мне прям курорт устроили!"), Ефим плюхнулся в кресло:
- Белка, сделай-ка мужу кофе покрепче!
- Это ты мне должен его в постель подавать, молодую жену надо баловать, - закапризничала Белла, тыкая в кнопки...
- Устал, как собака, - признался Ефим, - но после показаний этой Ольчика Еремеевой Соколову можно отдавать в разработку ребятам из СледКома! Я только одного не понимаю: за что эта шайка-лейка убила Антона? По идее, с такого умелого врача пылинки надо сдувать, тем более если он работает в ее "свите". А по словам старшего Никодимова, Антон не первый год был "придворным" у Кристины.
- Значит, спросим об этом у нее самой, - сказала Наташа. - И хорошо бы поймать ее с поличным, чтобы им нелегко было отвертеться!
- Этим пусть уже Углов занимается, - Коган с удовольствием отпил глоток кофе, приготовленного Беллой, - пусть хоть раз использует свою энергию, да в мирных целях и спасибо нам скажет за помощь. Я его сейчас озадачу!
- И заодно надо проверить дно Смоленки, - добавила Наташа, - судя по тому, что мы узнали, там могут найтись пропавшие девушки...
- А вот что делать с их детьми, я не знаю, - признался Ефим. - С одной стороны, приемных родителей тоже надо привлечь к ответу за участие в преступной сделке. А с другой... Их - под суд, если удастся доказать вину, ребенка отнимут и что его ждет? Матери у него нет, отца даже она не знала, родственники, если и есть, то им тоже не нужен ребенок неизвестно от кого. И куда его отправят? В приют. А какие условия в приютах, вы, девчата, знаете. Я бы не хотел, чтобы моими усилиями туда кого-то отправили. В приемной семье ребенок растет как родной, его любят, жалеют, обеспечивают. А в приюте он больше затрещин получит, чем добрых слов и заботы.
- Или дети, матери которых живы, - тихо сказала Наташа. - Та же Ольчик мне говорила: что она может дать дочери? Комнату без окна, коммуналку, бедность?.. Есть мамаши, которые умеют устраиваться: требуют материальную помощь, льготы, субсидии, права свои и статьи нормативных актов наизусть заучили и шпарят ими, как ваши коллеги. В магазинах такие заявляют: "Ну что вам, жалко отдать эту шоколадку или игрушку?! Ребенок же просит, а я одинокая и не могу купить!". В интернете публикуют душераздирающие истории с банковскими реквизитами в конце; требуют все самое лучшее: "Вы мне все должны!"; из-за таких уже всем перестаешь доверять. Чуть что - жалобы, иски, письма на ток-шоу. И в итоге недурно живут. Но та же Ольчик так не умеет. Она другая... И, уйдя со своей "работы", будет нуждаться. И поэтому и отдала свою дочь без споров; хотела для ребенка лучшей жизни.
- Дилемма, - помрачнел Ефим, - каждый адвокат, наверное, хоть раз в жизни с такой сталкивается. Куда ни кинь, всюду клин. С одной стороны получится, что мы даем остаться безнаказанными сообщникам противозаконного мероприятия. А проявим строгость и принципиальность - дети, уже осиротевшие, из нормальных условий приемной семьи будут отправлены в Дом ребенка, где никто не будет так о них заботиться и оберегать. Воспитанников там много, все надо успеть, а нянечки - не осьминоги... Дети мои, я запутался, - развел руками Ефим.
- И не только ты, - сказала Белла. - С одной стороны, мы нарушили бы закон и мораль, а с другой - поступили бы жестоко по отношению к детям. Я тоже в растерянности: как же быть с ними? Закон или доброта?..
*
- Помнишь, Лестрейндж, как я пришла к тебе за помощью в 2015-м? - спросила Наташа. - Убегать из-под стражи тоже было противозаконно. И тот, кто укрывал беглеца, тоже нарушал закон. Но иначе мне присудили бы "четвертак", а Вальтер так и остался бы безнаказанным. Думаешь, это было бы лучше и правильнее, если бы мы поступили по закону?
Белла выпрямилась и сверкнула черными глазами:
- Если бы можно было это повторить, я снова поступила бы точно так же! - ответила она. - Я верила, что ты невиновна, и хотела помочь тебе восстановить справедливость.
- Ты считаешь, что лучше оставить детей в приемных семьях и не трогать усыновителей? - потер подбородок Уланов. - Да, Наташа, я тоже об этом думаю. Да, по закону нужно изымать незаконно усыновленных детей и привлекать к ответу их приемных родителей. Но потом дети будут отправлены в казенное учреждение. Там никто не будет к ним относиться так, как в семье, заботиться и любить их, да и условия... Нет, я бы не смог.