- Это правильно, - сказала она, - думаю, что у Соколовой наблюдались в ВИП-крыле и жены высокопоставленных людей, и женщины, которые сами занимают высокие посты... Если они узнают, то либо предупредят Кристину, либо постараются замять дело по-тихому, опасаясь засветиться со своими детьми...
- Фима тоже это понимает.
- А не смог бы он достать парочку врачебных костюмов? - спросила Наташа. - Если Соколову и ее "свиту" не поймать за руку, с поличным, они могут и отвертеться от обвинений. А их надо именно припереть к стенке, чтобы крыть было нечем.
- Кроме мата...
- Чтобы им только это и осталось. В этом плане масочный режим играет нам на руку. "Скафандр" обезличивает. Пока человек не заговорит, трудно даже понять, женщина перед тобой, или мужчина. Лица за очками и респиратором не разглядишь. И под респиратор можно пристроить устройство, меняющее голос. Хочешь - включаешь фальцет, хочешь - шаляпинский бас.
- Это прекрасная идея, - одобрительно кивнул Уланов, - конечно, для Ефима не проблема - достать врачебные костюмы... Но, если ты подводишь к тому, что в больницу должны проникнуть ты или Белла, я не согласен. Это очень рискованно. Расследованием занимаются капитан Гарин и майор юстиции Углов, вот пусть они и отряжают своих оперативников работать под прикрытием...
- Витя, ты забываешь, где я служила, - спокойно возразила Наташа, готовая к такой реакции мужа. - В ВДВ, а не в штабе. В боевой роте, а не кофе генералам подавала! И в "горячих точках" я не на узле связи работала и не в столовой.
- Я это помню, но...
- Ты думаешь, что после увольнения из армии я стихийно поглупела и утратила свои навыки?
- Все равно ты не должна так рисковать... - Уланов запоздало понял свою ошибку. Наташа никогда не любила, когда ей говорили "ты должна или ты не должна", пытаясь что-то запретить. Ее вольнолюбивая натура бунтовала против такого принуждения. Тем более сейчас, после двух недель в изоляции, новостей о гибели Антона и аресте Инги и того, что удалось выяснить о родильном доме в ходе расследования... Но было уже поздно; слово - не воробей.
Наташа поднялась, отложила яблоко и сжала кулаки. Ее глаза опасно потемнели. Уланов надеялся, что жена не будет, подобно герою Никиты Михалкова в "Жестоком романсе", разбивать яблоко кулаком. А она разбила бы; Виктор не раз видел, как Наташа на пари разбивает ребром ладони доски и кирпичи, вспоминая прошлое...
- Я умею быть осторожной и, если иметь в голове мозги, то из любой переделки выйдешь без потерь, - после паузы сказала Наташа, справившись с гневом. - И еще, Витя, у меня есть преимущество перед оперативниками Гарина и Углова. Я лежала в родильном доме N три года назад. Меня там продержали больше недели, хотя я и чувствовала себя прекрасно. Уже на другой день я смогла встать, а на третий пошла гулять... И за восемь дней исходила все корпуса и прилегающую территорию. Ты же меня знаешь, я на месте долго не усижу и все люблю исследовать. Так что я лучше знаю родильный дом и легче в нем сориентируюсь, чем человек, впервые туда попавший.
Она снова взялась за яблоко и торжествующе посмотрела на мужа: "Ну? Что ты на это мне скажешь?".
- Возразить мне нечего, - после паузы сказал Уланов. - Но тогда я попрошу Ефима раздобыть не два костюма, а три.
- Хочешь сказать, что пойдешь с нами? - посмотрела на него Наташа. - Витя, я помню, как лихо ты нырял в Оккервиль за Вальтером и носился на байке с Беллой и Томским, обгоняя автобус, но все-таки ты не Рэмбо...
- А я не про себя говорю, - ответил Уланов. - Мы уже изучили послужной список капитана Гарина. Он хорошо проявил себя в спецоперациях и в армии на срочной служил в ДРГ. И, если вы с Беллой настаиваете на том, чтобы самим идти под прикрытием в родильный дом, пусть вас прикроет профессионал... Два профессионала в группе лучше, чем один, - спешно уточнил Уланов, увидев, что Наташа снова нахмурилась.
- Диверсионно-разведывательная группа? - приподняла брови Навицкая. - Неплохо. А ты уверен, что Гарин согласится?
- Уверен, - ответил муж, - судя по всему, они зашли в тупик с этим убийством и не хотят получить висяк и сопутствующие ему строгачи. Так что от нашей помощи не откажутся, видя, что мы продвигаемся быстрее. А тут еще есть шанс раскрыть ОПГ и может даже получить за это медаль или внеочередное звание. Какой же полицейский от этого откажется?
- Никакой, - улыбнулась Наташа.
- Так ты не возражаешь против сопровождения Гарина?
- Нисколько, - ответила Навицкая.
Обрадованный Уланов взялся за телефон. Время было уже позднее, но Гарину, Углову и тем более Когану можно было звонить в любой час. Оперативника, следователя и хозяина КУНИ роднило одно: они любили свою работу, и в ее интересах готовы были забыть о том, что такое нормированный рабочий день.
Пока Уланов беседовал с Ефимов, а потом звонил Углову и Гарину, Наташа набрала номер Ольчика.
- Я тебя не разбудила? - спросила она.
- Нет, что вы! Я ваще так рано не ложусь, - голос розоволосой девочки звучал уже более живо.
- Как ты устроилась на новом месте?
- Классно! - с энтузиазмом ответила Ольчик. - Квартира - офигеть! Одно окно на проспект выходит, второе, С балконом, во двор, там такие деревья, уже зацветают! Две комнаты, кухня, комп, телик, ванная как в кино! И все мне одной! Никто за стенкой не храпит, никто в коридоре не матерится! В ванной можно хоть полдня мыться, и никто не ломится и не орет, чтобы выходила, другим тоже надо... В холодильнике всего до фига, на кухне и тостер, и СВЧ, и кофеварка, и чего только нет! Я прямо как в сказку попала, да на такой изоляции я хоть год просижу... Не, год не просижу, - засмеялась девушка, - все равно выйти погулять захочется, но месяц - точно... Вы же за месяц Криську придавите? - опасливо спросила она.
- Может и раньше, - ответила Наташа. - И для этого мне нужна твоя помощь.
- Че делать надо? - с готовностью спросила Ольчик.
- Просто ответь мне на пару вопросов. Есть ли в родильном доме кто-нибудь из твоих... м-м-м... коллег или просто девушек, которые хотят родить без огласки и продать ребенка? И с кем из них у Соколовой и ее людей могут возникнуть разногласия?
Ольчик ненадолго задумалась, припоминая.
- Из наших, - сказала она после паузы, - Лелька-рыжая, может и родила уже, но она тихая, нарываться не будет, скажут "молчи", возьмет бабло и заткнется. И Зинка-Суслик. Она ваще такая радостная, на сохранении лежит, у нее двойню нашли, во, говорит, подфартило, за двоих бабла больше дадут. Она хочет потом к себе в Выдропужск... - Ольчик прыснула. - Сорян... Ржачное название. Я думала, это, ну, по приколу говорят, типа как Зажопинск или Мухосранск, а оказалось, реально есть такой город, я как-то ржать стала, так Зинка обиделась, пошла ты, говорит, город как город и нефиг орать как дура. В общем, она хочет домой уехать и квартиру купить. А за двойню, говорит, и на машину останется. И еще две есть, не из наших, малолетки отбитые, нагуляли где-то, теперь сбагрить хотят. Мы с ними как-то в кустах курили, так они трепались, как денег за бэбусов срубят и на юг свалят. На родителей жаловались: типа, уроды, тираны, задрали, гулять не пускают, заставляют учиться... Дуры, - сурово сказала Ольчик, - родители им плохие, б...вать не дают! Им бы моих папашку с мамашкой, алкашей конченых, узнали бы, что такое плохие родители. Я им так и сказала, а они меня матом: иди, мол, воспиталка нашлась, сама, небось, всю "Ваську" обслужила... Вот эти могут пальцы загнуть, они все треплются, как бы побольше бабок с Кристинки стрясти и на юге оторваться... Одну вроде на днях кесарить должны, говорят, у нее это, ну, какое-то предлежание, сама не родит. Вроде... - Ольчик еще немного подумала, припоминая, - дня через... какое сегодня число? Ну, завтра или послезавтра на операцию записали.
- Спасибо, Ольчик, - просияла Наташа. - Ты ОЧЕНЬ нам помогла!
*
Наташа придумала свой рискованный план проникновения в роддом под прикрытием, когда сообразила, что Кристина Станиславовна без весомых доказательств легко может выйти сухой из воды - даже если никто из влиятельных покровителей не захочет ее покрывать. Свидетельницам вроде Ольчика представители правоохранительных структур верить не склонны. Так что остановить убийственный бизнес доктора Соколовой можно, только поймав ее подельников с поличным... "Даже если в Смоленке действительно найдут тела пропавших, Кристина в самом деле может отвертеться, - мрачно думала Наташа, затягиваясь сигаретой на балконе, - скажет: откуда она знает, может, они сами утопились, может, их хозяева за что-то наказали, или какая-то разборка... В роддоме такие не рожали, вот регистрационные книги, вот компьютерная база - все фиксируется, все роженицы регистрируются, а этих пациенток у нас не было... В Обводном канале тоже порой утопленников находят, скажет она, и что - их тоже мы утопили? Или из Невы иногда вылавливают неосторожных купальщиков. Или некоторые водители забывают, что Троицкий мост на ночь разводят, поднимая только одну створку. Лихач влетает на створку, оставшуюся на месте - и ныряет вместе с машиной в реку на самом глубоком месте; водолазов приходится вызывать. И что - скажет Кристина - их тоже я утопила? И что ей возразишь? И как такую хитрую лису застать врасплох?" А потом Навицкая вспомнила Ольчика... Девочка уверяла, что все сделает ради своей спасительницы. И она действительно дала ценную наводку...
*
Молчаливая санитарка в таком же, как у всех работников роддома, "скафандре", подчиняясь властному голосу врача, покатила тележку с младенцем в ВИП-корпус через подземный тоннель.
Двое врачей шли за носилками, которые катили санитары. На каталке лежало тело, с головой покрытое простыней.
Со стороны происходящее напоминало сцену из фильма ужасов: пустынный белый коридор, залитый безжизненным светом неоновых ламп и люди без лиц, которые везут недвижное тело на носилках...