Такого я никогда прежде не испытывал.

Он по-прежнему смотрел на меня огромными глазами, держа моё лицо в ладонях.

— Ох, блядь, — выдавил он, потянувшись ко мне губами. И пока я был внутри Мэтта, пока моё тело дрожало от удовольствия, он рукой схватился за собственный член, кончая и выплескиваясь горячей спермой между нами.

Я так и не отстранился.

Зачем?

Я хотел остаться внутри Мэтта навсегда.

Когда он лениво открыл глаза, я чмокнул его блаженно ухмыляющийся рот и неохотно вытащил член. Перекатился на бок, притянул Мэтта к себе, закинув ногу на его бедро. Я обнял его, поцеловал в висок и спросил:

— Тебе хорошо?

— О, нереально хорошо, — усмехнулся и пробормотал он.

Я невольно рассмеялся.

— Это было… Мэтт, это было потрясающе.

Он крепче прижался к моей груди, оставляя поцелуи на коже, пока мы оба пытались отдышаться. Провёл ладонью по рёбрам, по ягодице, прильнул бёдрами. Коснулся моего слегка твёрдого члена и поёжился.

— М-м-м. Всё ещё возбуждён. Хочешь больше?

Я хохотнул, посчитав вопрос риторическим, но Мэтт снова подался пахом вперёд, и член дёрнулся.

— Однозначно больше. — Мэтт выпутался из моих объятий и лег на постель лицом вниз.

— Мэтт…

Он лишь сжал в кулаках простынь над головой, разводя ноги в стороны и поднимая задницу.

Я подумал было сказать, что вполне доволен, но он знал меня слишком хорошо. Поэтому я погладил свой член, Мэтт простонал. И задрал ягодицы выше. Я почти зарычал, вставая позади него на колени и склоняясь вниз. Прошептал на левое ухо:

— Ты дразнишься.

— Просто трахни меня уже.

Я тихо рассмеялся.

— А ещё много командуешь.

Мэтт повилял задницей, потираясь об меня, и я дал ему желаемое. Прижался членом к до сих пор влажному входу и надавил.

Легко скользнул внутрь. Мэтт запрокинул голову и глухо простонал, подаваясь мне навстречу. Иногда ему именно это и нужно было — качественный жёсткий секс.

Я накрыл ладони Мэтта своими, вбиваясь и даря ему желаемое. Даря желаемое самому себе. Мэтт хотел, чтобы его взяли, а я хотел заявить свои права. Нам необходимо было восстановить нашу связь.

Я поцеловал его плечо, прикусил. Мэтт стонал громче и раскачивал бёдрами мне навстречу. Удовольствие нарастало с каждым движением, и вскоре я вновь кончил.

Навалился сверху, взмокший и удовлетворённый, оставляя поцелуи на месте укусов. Когда решил пошевелиться и отстраниться, он меня остановил.

— Останься внутри.

Я поцеловал любимого в затылок.

— Мы устроили беспорядок. Нужно вымыться.

Некоторое время мы не двигались, успокаиваясь, пока Мэтт не засмеялся подо мной. Я отодвинулся, позволяя ему перевернуться на спину, и вновь устроился сверху. Он обнял меня и руками, и ногами, смеясь по новой.

— Что такого забавного? — поинтересовался я, с удовольствием наблюдая за его счастьем.

Он поцеловал меня с улыбкой.

— Посмотри, какой я. Покрыт смазкой, потом и спермой.

Его глаза сияли, и он был настолько доволен, что я не мог не захохотать в ответ. Потащил его в душ, где мы скрючившись в тесноте вымыли друг друга. Я очистил его волосы от смазки, а он сделал мне бороду из пены. Взяв душевую насадку, я попытался отмыть тело Мэтта, что привело к водяной битве, и в итоге всё закончилось истерическим смехом, полностью залитой ванной комнатой и мокрыми счастливыми поцелуями.

Мэтт высушил мою голову полотенцем.

— Мне нравятся твои длинные волосы.

— Думал, тебе по вкусу короткие и торчащие.

Он искренне озадачился.

— Не могу решить.

Я рассмеялся, повязывая полотенце на талии. Притянул Мэтта для очередного поцелуя.

— Спасибо, — проговорил я. — Мне это правда было нужно.

Он посмотрел на меня, склонив голову. Его улыбка не угасла, но в глазах появился вопрос.

Я пояснил.

— Нужно было время с тобой, пусть даже час. Нужен был смех.

— Мне тоже.

— Лучше бы нам прибраться и ехать в город. — И посерьёзнел, вспомнив, что нам предстоит планировать похороны Руби. — По возвращении домой нас ждут не самые приятные дела.

Мэтт выпрямился и обхватил моё лицо руками.

— Детка, мы разберёмся. Вместе мы осилим что угодно.

Я повернул голову и поцеловал его ладонь. Его слова, его убеждённость согрели меня.

— Да, осилим.