— Ты же знаешь, что не одинока? — Он не ждал ответа. — Потому что это так. Есть люди, которые заботятся и переживают о тебе.

Нижняя губа у Клоди задрожала, глаза увлажнились, но девочка не заплакала.

— Мы хотим, чтобы ты знала — ты можешь остаться в настоящем доме. Ты не вернёшься на улицы. Не обязательно жить прежней жизнью.

Клоди сморгнула слёзы и тряхнула головой.

— Никого у меня нет. — Её тихий голос охрип.

Мама сражалась с собственными слезами.

— Есть. У тебя есть мы. Все мы.

Клоди посмотрела на меня, на Мэтта. Она, очевидно, никак не могла взять в толк, что происходит.

— Если захочешь, — начал Мэтт, — только если захочешь, ты можешь жить с Юми и Сэлом. Они предлагают тебе остаться у них.

Клоди обернулась к моим родителям и прижалась теснее к Мэтту. Очевидно, она была в шоке и не загорелась идеей.

— Будешь спать в моей старой комнате, Клоди. — Я попытался уговорить её. — Твоя собственная спальня! С личной кроватью, а ещё можно пройтись по магазинам, выбрать новое покрывало и навести красоту.

Мама печально пожала плечами.

— Знаю, мы немного ненормальные.

— Конечно нет. — Я практически оскорбился.

Мама улыбнулась, а папа похлопал меня по ноге.

— Но Кира, так и есть.

— Вы — ненормальные, — с теплотой произнёс Мэтт. — И невероятно крутые.

Я посмотрел на Клоди.

— Мама заставит тебя есть овощи и делать домашнее задание. У тебя будут обязанности, не слишком сложные, например, убираться в комнате и бросать вещи в бак с грязным бельём. А папа? Ну, он дождётся твоего первого свидания и опозорит тебя, пробравшись тайком на задний ряд в кинотеатре.

Отец рассмеялся.

«Это было только ради тебя».

— Видимо, тебе это не грозит, Клоди, — пояснил я девочке.

Она несколько секунд молчала, и мы позволили ей подумать. Наконец, она поинтересовалась:

— А Оскар?

— Он останется со мной и Кирой, — ответил Мэтт. — Но мы будем привозить его несколько раз в неделю, и вы будете видеться у нас дома.

Клоди заморгала и посмотрела на Юми.

— Придётся идти в школу?

Мама кивнула.

— Бояться нормально, Клоди, — заговорил Мэтт.

— Я был испуган, когда умерла моя мама. Не хотел принимать никаких решений, и ничего страшного. Мне не нужно было решать всё сразу, и тебе не нужно тоже.

— Мы просто хотим показать, что ты не одна, — вступила мама. — И ты можешь жить с нами.

Оскар положил морду мне на ногу. Я почесал его за ухом, пока мы болтали на отвлечённые темы. Клоди некоторое время молчала, уютно устроившись на коленях Мэтта. Она, казалось, потерялась в собственных мыслях. Папа спросил, как долго мы планируем оставаться в хижине.

— Не уверен, — сказал я. — Послезавтра мне на работу.

— Мы с Клоди можем остаться ненадолго, — предложил Мэтт. Он слегка сжал её в объятиях. — Если она захочет.

— Нужно вернуться, Мэтт, — тихо произнесла девочка. — Куча дел до следующих выходных. Праздник же, помнишь?

Мэтт улыбнулся.

— Уверена?

Девочка кивнула и пожала плечами.

— Нельзя оставлять всё на Босса, а то он будет ворчать.

Мы все рассмеялись. Вдруг Клоди проговорила:

— Я правда скучаю по Руби.

Наш смех оборвался. Мэтт погладил ладонью по спине малышки и сообщил:

— Знаю, выскочка. И ты всегда будешь скучать. Мы поможем тебе помнить, чтобы Руби оставался вот здесь. — Он указал на её сердце. — И просто жить день за днём.

Девочка грустно кивнула, и мы погрузились в тишину. Вскоре Клоди свернулась в клубок в руках Мэтта и спросила:

— Если я поеду с ними, то буду видеться с тобой и Кирой?

— Конечно! — воскликнул Мэтт. — Постоянно. Мы успеем тебе надоесть. Ты можешь ночевать у нас по выходным и проводить время, когда Юми и Сэлу нужно будет куда-то. Уверен, Оскару это понравится.

Клоди улыбнулась впервые за три дня, пусть даже коротко и слабо. Кивнула.

— Мне бы хотелось.

Мама широко заулыбалась и наклонилась вперёд.

— Правда? Ты останешься с нами?

Клоди дёрнула плечом и кивнула.

— Наверно.

Мама почти повалила Мэтта с Клоди, бросившись обнимать.

— Мы так повеселимся. У тебя будет жильё и хорошая еда, а у меня–ещё одна девочка в доме. Обычно-то я одна среди мальчишек. Годами у них было численное превосходство.

— Мама, — вмешался я со смехом. — Ты её напугаешь.

После небольшого обсуждения было решено, что Клоди сегодня же уедет с родителями в Лос-Анджелес. Едва наступил полдень, и всего через час или два мы с Мэттом уже прибрались в хижине и убрали постельное бельё. К маме с папой мы заедем по пути домой.

Когда они уезжали, мама была счастлива, но сдержана. А ещё переживала обо мне. Её волновало то, что я был расстроен.

Пока Мэтт с папой и Клоди пошли к машине, я отвёл маму в сторонку.

— Ты уверен, что всё хорошо? — в очередной раз спросила она.

— Да. Ну, точнее будет. Я просто… — Я поискал правильное слово. — Не знаю. Всё странно.

— Могу я как-то помочь? — Она подняла на меня взгляд.

— Знаешь, что мне нужно, мам? Время. Я в порядке. Правда. Просто нужно провести немного времени наедине с Мэттом. Наверно, это эгоистично, учитывая всё, что пережила Клоди, но мне нужно побыть с Мэттом, в тишине и спокойствии.

Мама с заботой глянула на меня.

— Всё хорошо. Я понимаю. Ты потерял душевное равновесие.

Я кивнул. Не уверен, как именно себя чувствовал, но «потерявший равновесие» — довольно точное описание.

— Именно.

Мама чмокнула меня в щёку.

— Позволь ему позаботиться о тебе на этот раз.

— Конечно. Он потрясающий, мам. Со всеми этими событиями видно, насколько далеко Мэтт продвинулся. Он отлично справляется.

Она улыбнулась.

— Знаю.

Мы попрощались, пообещав вскоре увидеться, и проводили маму с папой и Клоди. По возвращении в дом Мэтт погладил меня по руке.

— Всё нормально? Я честно думаю, что Клоди будет лучше с твоими родителями. Я был бы и не против, если бы она захотела жить с нами, но речь ведь не обо мне. Речь о том, что правильно для ребёнка. Мы бы справились, но ей точно нужны твои мама и папа. Клоди много времени провела без стабильности и системы, и участие мамы не обязательно, уверен, и двое отцов подошли бы, но не уверен, что смогу дать то, что нужно Клоди. В смысле, я же ещё лечусь, и ей нужно больше… — бормотал Мэтт. Он всегда так делал, когда нервничал.

— Ты, мы будем в полном порядке, Мэтт, — проговорил я.

— Ты не злишься, что Клоди уехала с ними?

Я помотал головой.

— Нисколько. Мы позаботимся о ней все вместе.

Он улыбнулся.

— Надеюсь.

— Она тебя обожает, — произнёс я.

— И тебя.

— Мы поступили правильно. Думаю, Клоди с мамой споются. А если ей не понравится жить у них в доме, то разберёмся позже.

— Кира, ты как? — с беспокойством уточнил Мэтт. — Ты будто бы… Не здесь.

— Мне сложно объяснить. Я словно… потерял душевное равновесие или типа того, — воспользовался я маминым выражением.

Мэтт смотрел на меня огромными от волнения глазами.

— Детка, что такое?

— Я пожал плечами. — Не знаю. Чувствую… Я не знаю.

Мэтт обхватил моё лицо ладонями и заглянул прямо в глаза.

— Скажи, что сделать, что тебе необходимо.

— Нужен ты.

— Я у тебя и так есть.

— Нет, я нуждаюсь в тебе. Нужно побыть с тобой. Нужно… взять тебя.

— Ладно, — согласился он и за руку повёл меня на второй этаж. У кровати он обернулся и, прикусив нижнюю губу, стянул футболку. — Ты можешь взять меня когда угодно.

Я помотал головой.

— Как-то глупо с моей стороны. В смысле, я не могу даже объяснить нормально. Дело ведь не в сексе. Мне нужно почувствовать тебя, нужно…

— Нужно ощутить себя живым. И значимым. И цельным, — произнёс Мэтт, словно читая меня как открытую книгу. — Последние несколько дней выдались ужасными, и тебе нужна гармония.

Я кивнул.

— Да.

Он погладил меня по щеке, медленно и идеально поцеловал, но тут же отстранился.

— Чёрт. Я ничего не захватил…

— Я взял. — Презервативы и смазка всегда были у меня в сумке — привычка такая же, как упаковать с собой нижнее бельё. — Но не хочу использовать. Пусть будем только мы с тобой.

Мэтт округлил глаза.

— Уверен?

Я кивнул.

— Да. Никогда не был уверен сильнее. Хочу прикосновений кожи к коже, без презерватива, без преград. Только мы.

Мэтт вновь меня поцеловал, слегка втянув мою нижнюю губу.

— Только мы.

Я прижался к его лбу своим и поцеловал в последний раз, а затем пошёл к сумке за смазкой. Я её даже не распаковывал. Последний раз она пригодилась больше недели назад.

Мэтт снял штаны и забрался на кровать. Я кинул бутылочку рядом с ним и начал раздеваться, а он тем временем выдавил немного геля на руку. Смазал анус, слегка проникая пальцами. А я ещё даже не успел стянуть шорты.

К тому времени, как я обнаженный встал на колени на постели, Мэтт уже добавил второй палец. Я лизнул его мошонку и провёл языком по члену. — Кончи сначала.

Он торопливо мотнул головой, вводя пальцы до самых костяшек.

— Нет, сперва ты. В меня, пожалуйста.

Господи. Мэтт практически умолял. Ему это требовалось настолько же сильно, как и мне.

Склонившись, я покрыл смазкой свой член. Он был уже твёрд. А я — безумно возбуждён от предвкушения.

Медленно я убрал пальцы Мэтта и прижал его руки над головой, схватив за запястья. Наши тела льнули друг к другу, языки сталкивались. Мэтт поднял ноги, прижимая колени к груди, раскрываясь, отдавая себя целиком.

Мой член тёрся об его вход, и наступил тот самый момент.

— Уверен?

Он быстро кивнул.

— Пожалуйста.

Рукой я направил член, медленно толкнулся. Мэтт, ахнув, открыл рот, переплёл пальцы с моими, сжимая всё сильнее.

Я накрыл его губы своими, неторопливо проникая глубже в тело. Мэтт приподнял бёдра, раскачиваясь, пока каждый мой сантиметр не оказался внутри него.

Наконец разжав пальцы, он обнял меня, притянул ближе. Он стонал от каждого движения, как никогда прежде.

Внутри него было горячо и очень-очень хорошо.

Впервые настолько хорошо.

— Мэтт, я близко, — прохрипел я.

Он тут же скрестил лодыжки у меня за спиной, удерживая, и обхватил лицо ладонями. В потемневших глазах горела любовь, и Мэтт прошептал мне на ухо:

— Кончи во мне.

От его слов по венам пробежал огонь, я толкнулся сильнее, глубже, чувствуя, как взрывается оргазм. Член дернулся, и я излился внутри Мэтта.