Изменить стиль страницы

‘Как я могут быть самоуверенным, если это правда?‘ — улыбка, которой он меня одаривает, лукавая, даже в момент, когда он проводит языком по моему соску, сводя меня с ума от потребности. — ‘Ты говоришь мне то, что я уже знаю.’

— Ты мог бы хотя бы притвориться удивленным, — ворчу я, но трудно злиться, когда мужчина, которого ты любишь, играет с твоей грудью.

‘Как я могу быть удивленным? Я знаю, что ты любишь меня, когда я пробую твой отклик на своем языке. Когда я чую его в воздухе. Когда я чувствую твои мысли, когда ты просыпаешься и жаждешь почувствовать, как моя плоть прижимается к твоей.‘ — Его руки обхватывают мои бока, и он целует мой живот, избегая повязок. Он опускается ниже, а затем одним движением когтей срезает мои трусики. Я даже не расстраиваюсь по поводу нижнего белья — я слишком очарована тем, что он делает. Он наклоняется и целует мой лобок, а затем смотрит на меня с грешной улыбкой на устах. — ‘Хочешь, моя Клаудия, я попробую на вкус, как сильно ты меня любишь? Аромат твоей любви уже наполняет мои ноздри.’

Я начинаю хихикать.

— Аромат… любви? Никогда не говори этого, когда рядом Эми или Мелина, будь добр.

Тепло его юмора эхом отзывается в моей голове.

‘Как я могу не любить вкус моей пары на своем языке?’

Он проводит носом ниже, когтями осторожно раздвигая складки моей киски.

— Да, но… — мой смех оборачивается в стон, когда он проводит по мне языком одним длинным, восхитительным движением. Весь юмор испаряется, и мои руки тянутся к его голове, и я хватаюсь за его густые золотые волосы. — О боже, Кэйл. Я люблю тебя.

‘Я знаю,‘ — повторяет он снова, в то время как начинает лизать и сосать мой клитор. — ‘Ты наконец-то приняла, что ты принадлежишь мне.’

— Самоуверенная… бестия… — я задыхаюсь между облизываниями, но я это обожаю. Я люблю каждый взмах его языка, каждое прикосновение, каждый взрыв удовольствия, который он мне дарит. Мне нравится, что он такой собственник. Я люблю все это и его, всего целиком. И не имеет значения, кто он — дракон-мужчина, или дракон, или враг.

Он просто… мой.

Его горячий язык скользит ниже, прижимаясь к моей сущности.

— ‘А теперь, моя пара, скажи мне снова, что ты любишь меня.’

— О боже, я люблю тебя! — кричу я, когда его язык бесстыдно пронзает меня. — Я тебя люблю! Я тебя люблю!

Я повторяю это при каждом толчке его языка глубоко внутри меня, которые как-то задевают каждое нервное окончание в моем теле.

‘Ты такая мокрая,‘ — он тихо рычит мне в киску. — ‘Моя пара очень вкусная.’

— Пожалуйста, Кэйл, — бесстыдно прошу я. — Возьми меня. — Я посылаю мысленные образы его члена, глубоко погружающегося в меня, растягивающего меня вокруг себя. — Ты нужен мне внутри.

Издав еще один рык, он медленно накрывает своим большим телом мое, и я нетерпеливо раздвигаю ноги, чувствуя, как толстая головка его члена прижимается к моему существу. После этого он врезается глубоко внутрь меня, одним плавным движением погружаясь до самого конца, и толстая макушка его члена потирает мои глубины таким образом, что с каждым чертовым толчком я просто схожу с ума.

— О Боже! О Боже! — ногтями впиваясь в его пеструю кожу, я цепляюсь за него в то время, как он с большой осторожностью раскачивает бедрами, трахая меня. При моих движениях мой бок снова прожигает боль, но мне плевать.

Однако Кэйлу не плевать. Он хватает меня за руки и удерживает их высоко над моей головой.

— ‘Не двигайся, пока я утверждаю тебя. Ты лишь навредишь себе.’

‘Не важно,‘ — стону я, даже не пытаясь больше говорить вслух. Мои мысли — это хаотичный водоворот удовольствия, когда он выскальзывает из меня, а затем глубоко врезается обратно, двигая членом сквозь скользкие сливки моей киски. То, как он удерживает меня под собой, своей большой рукой пленив мои, кажется таким чертовски эротичным. Это возбуждает меня еще больше, а я и понятия не имела, что такое вообще возможно. — ‘Боже, Кэйл.’

‘Ты моя, Клаудия. Моя целиком и полностью. Навсегда. В твоей крови не будет друого огня, кроме моего.‘

‘Никакого другого огня,‘ — соглашаюсь я, всхлипывая, желая, чтобы я могла поднять бедра, чтобы делать толчки ему на встречу. У меня болит бок, но это ничто по сравнению с этим невероятным наслаждением. Я слишком слаба для этого.

Словно чувствуя мою нужду, он начинает врезаться в меня сильнее, в своих толчках становясь грубее, и я испускаю вопли от доставляемого мне удовольствия.

‘Моя пара,‘ — посылает он мне при каждом толчке. — ‘Мое все. Моя Клаудия.’

И так оно и есть. Я его «все», и с величайшей радостью.

‘Твоя целиком и полностью,‘ — говорю я ему. — ‘Навсегда.‘

Когда мы кончаем, мы кончаем вместе.