Эпилог

Месяц спустя

КЛАУДИЯ

‘Дай мне новое задание,‘ — требует Кэйл. — ‘Такое, которое проверит мои способности. Ты не очень-то стараешься.’

Я закатываю глаза от его самодовольного тона, но мне весело. Я беру секундомер, сбрасываю его, после чего оглядываюсь вокруг.

— Ну, хорошо. Хочешь задание? Давай устроим тебе задание. — Я пристально разглядываю окружающие нас окрестности. Мы находимся на крыше самого высокого здания в Старом Далласе, а Кэйл взгромоздился на краю, как огромная хищная птица. Я присматриваюсь к руинам, после чего намечаю маршрут. — Вот те три небоскреба, — говорю я ему, указывая на три самых дальних разрушенных здания. — Прикоснись к каждому из них, а потом лети вверх ногами до номера четыре вот там. — Я указываю на еще одно здание. — Затем мне нужно, чтобы ты пролетел под той эстакадой, подобрал одну из машин и бросил ее в реку Тринити.

Он фыркает и клубы дыма вырываются из его ноздрей.

— ‘Детская игра. Сколько у меня времени?’

Кэйл ни хрена разбирается во времени, но знает, что ему нужно действовать быстро, и оценивает, сколько времени у него есть, основываясь на моей реакции. Поэтому я выбираю то, что кажется выполнимым, но не слишком простым.

— Две минуты.

‘Ну, тогда, засекай время, моя пара, и приготовься к поразительным впечатлениям.‘

— О, я буду впечатлена, — поддразниваю я и затягиваю укрепленные ремни безопасности. Если мы будем летать вверх ногами, мне нужно быть к этому готовой. Одной рукой я цепляюсь под руль и готовлю секундомер. — Готов сделать это?

‘А что я выиграю, если на этот раз тебе «снесет крышу», моя пара?’

В его сознании мелькает сексуальное поддразнивание, от которой меня бросает в дрожь от восторга. Мне нравится, что он перенимает некоторые из моих эвфемизмов*.

Прим.*: Эвфемизм (от греч. ἐυφήμη «благоречие» ← др. — греч. εὖ «хорошо» + φήμη «речь, молва») — нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или описательное выражение, обычно используемое в текстах и публичных высказываниях для замены других, считающихся неприличными или неуместными, слов и выражений.

Я делаю вид, будто тщательно обдумываю все возможные варианты, хотя мы всегда играем за одно и то же.

— Хм… Поцелуй?

‘А я могу выбрать, куда именно?‘ — и он присылает мне довольно бесстыдный образ.

— Ага, — улыбнувшись, я толкаю свои очки для плаванья на глаза. — За дело… По моей команде… — я щелкаю секундомером. — Вперед!

Кэйл бросается в воздух с такой скоростью, что кажется, будто мои мозги тянет назад. Я хохочу, придя в безумный восторг, когда он, взмахивая в воздухе крыльями, мчится к ближайшему зданию на моей полосе препятствий. Первое прикосновение, затем в быстрой последовательности и следующий. Я цепляюсь за руль седла, когда он врезается в здание номер два, отскочив от него, настолько сильно, что металлический каркас рушится позади нас.

‘Ты устраиваешь бардак,‘ — кричу я радостно.

‘Не отвлекай меня!‘

Он летит к зданию три. Как только он ударяет по нему ногами, делая разворот, мы направляемся к четвертому. Мы тут же в воздухе переворачиваемся, и я, сдержав вопль, держусь покрепче. Полет вверх ногам ужасен, к тому же очень быстрый. Я привязана достаточно хорошо, и я знаю, что никуда не денусь, но каждый раз у меня перехватывает дыхание. Я вздрагиваю, когда мы врезаемся в дом номер четыре, а потом Кэйл выпрямляется и пикирует вниз, чтобы пролететь под эстакаду. Он скользит вперед, подхватывает машину, а потом мы мчимся прямиком вдаль, к реке Тринити.

К тому времени, как он сбрасывает машину в нее, я смеюсь от чистого удовольствия от этого полета.

‘Время?‘ — спрашивает он, но я слышу радостное веселье в его мыслях. Ему нравится моя реакция на его безумные выходки в воздухе.

Я нажимаю секундомер и проверяю его.

— Минута пятьдесят восемь, — признаю я, впечатленная. — Каждый раз, когда мы засекаем время, ты становишься все быстрее.

‘Я наслаждаюсь наградами,‘ — лукаво говорит он мне и, взмахнув, начинает бить крыльями, поднимаясь все выше. После «пари» мы всегда направляемся к нашему любимому месту — песчаному берегу нашего озера — чтобы быстро искупаться и немного подурачиться. — ‘Теперь дай мне подумать, куда бы я хотел поцелуй на этот раз.‘

И я хихикаю, потому что знаю, что ему нет надобности об этом думать. Кэйл всегда любил мой рот в одном конкретном месте, потому что это всегда приводит к бόльшему.

И очень скоро мы уже на берегу, оба обнажённые и вспотевшие от раунда занятий любовью. Я лежу на Кэйле, мои ноги раскинуты на его бедрах, а мои груди и скрещенные руки лежат на его груди. Он стал активным сторонником позы «женщина сверху», которую, по-видимому, не так уж и любят среди его народа, поскольку женщины должны быть побеждены в бою и подчиняться доминированию. В первый раз, когда я толкнула его на спину, мне казалось, он сойдет с ума. Теперь это одна из наших любимых поз.

Ну, наряду с миссионерской, по-собачьи и любой другой позой, которую мы только можем себе вообразить. Нам просто очень-очень нравится вместе заниматься сексом.

— Наверное, нам скоро вставать, — говорю я ему, проводя пальцем по чешуям на его плече. Его когти скользят вверх и вниз по моей спине, слегка царапая меня.

Услышав мои слова, он приподнимает бровь, и я краснею, потому что из моих мыслей совершенно ясно, что я не тороплюсь возвращаться, что бы я ни говорила вслух. Мне нравится наше время наедине. Мелина по большей части в городе — хотя мы у нее на побегушках и выполняем ее поручения, когда она время от времени посылает сообщение — но Эми все еще живет вместе с нами, в нашей квартире. Она все еще носит мою грязную одежду и использует мой шампунь, и когда нас нет, она уходит в свое «убежище», которое мы устроили на несколько этажей ниже, в старой комнате охраны этого здания. В случае опасности Эми может запереться в этой комнате со стальной дверью и укрепленными стенами. У нее есть сигнальный пистолет, из которого она может пальнуть в случае опасности, и несколько сигнальных рупоров, которыми может предупредить нас, если мы где-то поблизости и каким-то образом не заметим на территории Кэйла огромного горластого дракона.

Правда, по большей части все тихо. Кэйл мне объяснил, что драконы-самцы в наших краях практически отсутствуют, потому что они чуют самца с его парой и не хотят беспокоить наше гнездо. Иногда мы видим пару красных, но Кэйлу удается их прогнать.

По иронии судьбы, поскольку мы «поселились» на этой территории, мы защищаем Форт-Даллас. Атаки драконов прекратились, так как теперь это территория Кэйла, а не место для сражений. Думаю, Дах где-то на окраине города, но мы не отправляемся на его поиски. Я не люблю оставлять Эми одну, даже несмотря на то, что для нее устроено «убежище», потому что я слишком хорошо помню, как Кэйл разнес здание, чтобы добраться до меня.

Если мне приходится выбирать между Сашей и Эми, я выбираю Эми. Я знаю, что Саша должна быть в безопасности где-то неподалеку, и чувствую себя виноватой, что ей не дали право выбрать свою судьбу. Но это должно быть лучше, чем то, что ожидало ее в Форт-Далласе. Я убеждаю себя в этом. Часто.

Иногда это избавляет меня от чувства вины, а иногда нет.

В какой-то момент, когда Эми будет в безопасности, думаю, я захочу отправиться на поиски Саши и Даха. Я хочу знать, что стало с моей подругой — либо к лучшему, либо к худшему. И я хочу путешествовать, чтобы посмотреть, как выглядит остальная часть страны. Есть ли города побольше и лучше, чем Форт-Даллас? А что с девушкой дракона в Форт-Орлеане? Я хочу посетить так много мест, ведь мы можем летать куда угодно… но безопасность Эми превыше всего. Я не знаю, будет ли она в безопасности на спине Кэйла, и не привлечет ли ее запах других драконов, которые нападут на нас, чтобы добраться до нее.

Черт, одним из первых наших правил для Эми было не мастурбировать. Никогда. Ей было так же стыдно слышать это, как и мне ей это говорить, но осторожность лишней не бывает. Точно так же, как акула может уловить каплю крови в воде за много миль, подозреваю, что и дракон, лишенный пары, может выследить запах возбуждения одинокой самки с большого-большого расстояния.

Поэтому мы остаемся на нашей территории, а это значит, что Эми всегда сидит дома. Я довольна, что моя сестра там, но в то же время мне нравится побыть наедине с моим драконом. Так что мы, как правило, регулярно улетаем и трахаемся, как кролики, в общественных местах. На заднем сидении машины, в старом банковском вестибюле, на крыше. Здесь на берегу. Везде и всегда, когда нам удается получить несколько мгновений наедине.

Мы много занимаемся сексом… и это повлекло за собой кое-какие непредвиденные последствия. Я изучаю красивое лицо Кэйла, размышляя, не самое ли подходящее время сейчас сказать ему то, о чем я хочу поговорить. Я провожу дразнящим пальцем по его груди.

— Итак. Каким ты был в детстве?

Кэйл на мгновение задумывается, затем пожимает плечами.

— ‘Я не помню.’

Я сдерживаю свое разочарование. Одним из побочных эффектов переноса Кэйла сюда было безумием. К сожалению, безумие поглотило много его воспоминаний о его стране, и все, что он вспоминает, — это вспышки случайных фрагментов. Воспоминания стерлись, оставляя большие пробелы в его знаниях, а это означает, что у нас не так много информации, чтобы знать точно.

— Ты совсем ничего не помнишь? Как насчет того, когда драконши беременеют? Что тогда надо делать?

Окинув меня удивленным взглядом, он перекатывает по песку наши переплетенные тела, пока я не оказываюсь под ним.

‘Мне показать тебе, как мужчина-дракон утверждает свою женщину?‘

Он начинает двигать бедрами, и его член — все еще глубоко внутри меня после нашего спаривания несколько минут назад — задает такт толчков внутри меня.