— Аннабелла Бенейтес.

Я медленно повернулся, чтобы посмотреть на выражение лица Федора. Это было похоже на то, что я чувствовал.

— Внучка Елеазара. Федор кивнул.

— Ее нашли возле школы. То, как она умерла, не было подтверждено, но ее тело было найдено без зубов.

Я аккуратно и медленно положил книгу обратно в стопку.

— Елеазар?

— Пока ничего.

Я заскрежетал коренными зубами. Глубоко внутри меня, шевелясь, как Кобра под звуки флейты, начала расти внутренняя ярость.

— Понятно, — тихо сказал я.

Мой советник переступил с ноги на ногу, его обычно веселое выражение лица погасло.

— Что мы будем делать, босс?

Мой взгляд упал на газету, лежащую на кухонном столе. Имя на английском, фотография Макдермотта запятнала первую полосу.

— То, что мы делали каждый раз, когда на нас нападали, — ответил я. Идти на войну.

Еще до конца дня Элеазар Бенейтес, наркобарон Картеля Бенейтес, сделал свой ход.

Если бы вы не следили за ним, то могли бы и не заметить. Но по мере того, как тянулись часы после смерти его внучки, все становилось ясно.

Бенейтес защищал женщин. Любая женщина, связанная с Картелем или связанная с ним, была взята под его защиту, перемещена в дома повышенной безопасности или постоянно сопровождалась телохранителями.

Елеазар считал, что мы подверглись нападению, иначе зачем бы он принял такие меры?

— Они ускоряются, — заметил Дмитрий, когда мы обсуждали смерть в моем кабинете.

Мои мужчины и женщины рассредоточились в комнате, и даже бабушка показала свое лицо. Единственным человеком, отсутствующим, была Елена.

— Что-то их напугало.

— А может, они чувствуют себя увереннее, — возразил

Роман, усаживаясь на пол и прислоняясь к книжной полке. Они успешно убили четырех женщин, не оставив никаких улик. Я бы тоже чувствовал себя чертовски уверенно.

— Реакция Елеазара весьма любопытна. Это было от Артема.

Он сидел в кресле, Роксана сидела у него на коленях, ее белые волосы обрамляли его плечи. Все посмотрели на Данику. Свернувшись калачиком на стуле, балансируя на лодыжках, Даника выглядела расчетливо.

— Это меры предосторожности, которые он предпринимает, но я думаю, было бы смело предположить, что он ничего не знает. Как быстро он действовал...Это временная шкала человека, который знает что-то большее, чем все мы.

Я согласился с Даникой. Бенейтес не был дураком. Никто не мог управлять Картелем более шести десятилетий, только будучи идиотом можно было на это надеяться.

Федор заговорил, откинувшись на спинку стула Даники:

— Бенейтес известен своей высокой безопасностью.

Есть хороший шанс, что кто-то из его людей или камер что-то заснял. А может быть, даже ребенок в школе.

— Грустно проговорила Олеся. Я кивнул, обдумывая информацию и приходя к выводу.

— Не спускай глаз с Ломбардцев, Макдермоттов и Лефевров. Нет никаких сомнений, что они тоже следят за Бенитесом, и мне любопытно посмотреть, как они это делают.

С этим заключительным заявлением моя семья начала расходиться. Даника вытянула ноги.

— Ты хочешь, чтобы я рассказала Елене?

— Это не ее дело, — резко сказал Дмитрий.

Он был в особенно кислом настроении после того, как Татьяна сказала мужу, что Елена ей нравится; Дмитрий воспринял это как личное оскорбление.

Она здесь, чтобы помочь моей жене, а не советовать нам по вопросам мафии. Роман согласно кивнул. Даже Роксана выглядела так, будто согласилась, хотя я уверен, что ее доводы отличались от доводов мужчин.

Я проигнорировал их и сказал Данике:

— Я сам скажу Елене.

— Ты уже что-нибудь вытянул из нее? — спросил Роман, глядя на Данику с пола. Никто из них не знал, как правильно пользоваться мебелью. Даника покачала головой, мельком взглянув на меня.

— Нет, пока нет. Она...

— Сука? — ответил Роман.

— Роман, — предупредил я. Он заметил выражение моего лица и быстро пробормотал извинения.

— Я собиралась сказать «отстраненная», — перебила Даника. Она просто немного сложнее, чем все остальные, с ограничениями. Я расколю ее, не волнуйся.

Мы обсудили еще несколько насущных вопросов, прежде чем заседание было закрыто. Через несколько дней Артем проинструктировал нас о безопасности "хорсераса", а Федор, о том, как продвигается работа лаборатории и когда будет готова следующая партия.

После встречи я разыскал Елену.

Она не была ни в своей комнате, ни с Татьяной; вместо этого я нашел ее в библиотеке.

Елена стояла на коленях на полу, перед ней веером лежали книги, которые она, казалось, разбирала. Завеса каштановых волос упала вперед, скрывая ее лицо.

Она потянулась вперед, чтобы взять книгу вне досягаемости, давая мне хороший вид на ее зад. От ее сладкой персиковой попки до длинной, без единого изъяна шеи, Елена была воплощением искушения.

Она была высокой, гибкой женщиной, достаточно близкой к моему росту, чтобы я мог поцеловать ее, входя в нее. Ее впадины и изгибы были главными героями всех моих снов за последний год.

— Елена, — сказал я.

Она резко вскинула голову, ее зеленые глаза остановились на мне. С того момента, как я впервые увидел ее, она всегда напоминала мне нимфу из детской сказки.

Красивая, неземная, потусторонняя.

В сочетании с ее странными, но красивыми чертами лица Елена была источником многих фантазий, оказавшись столь же недосягаемой, как и мифическая лесная фея.

Когда она кормила собак, ей было так легко в саду, она чувствовала себя более комфортно среди растений и животных, чем среди людей. Я видел ту же самую реакцию в то утро, когда мы убили Таддео, когда она стояла в саду одна, ничем не обремененная и спокойная.

Передо мной, в облике прекрасной женщины, лежала первая тайна, которую я так и не смог разгадать. Неважно, как много я знал о ее прошлом или ее действиях, Елену было трудно прочитать, расшифровать. Несмотря на всю ее честность, она была загадкой.

В этом мире было не так уж много людей, которых я не мог понять. Если даже такая. Это делало Елену очаровательной, манящей.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она. Я улыбнулся надменности ее вопроса.

— Это мой дом, не так ли?

— Да, — уступила Елена. Но я уверена, что у тебя есть дела поважнее, чем торчать в пыльной библиотеке. Я присел на корточки, глядя в её глаза. Она удивленно моргнула.

— Я уверен, что у тебя есть дела и поважнее. Ты навещала Татьяну.

Это не было вопросом, в этом доме не происходило ничего такого, о чем бы я не знал. Лицо Елены напряглось.

— Да, я навестила её . Но мне нужно было больше информации, и так как эта библиотека слишком неорганизованна, чтобы ею пользоваться, я должна разобраться в ней.

— Я могу быть тебе полезен?

Это заставило ее свирепо посмотреть на меня. Я подавил желание улыбнуться.

— Что может знать пахан о каталогизации книг?

— А что может знать вдова? Мускул на ее челюсти дернулся.

— Больше, чем ты, — добавила она, и я не просто вдова.

— Тогда кто же ты еще?

На долю секунды мне показалось, что она мне все расскажет. Может быть, она раскроет один из своих секретов.

Секрет, который у меня был, но которым я не буду дорожить, пока она сама мне не расскажет. Но Елена быстро взяла себя в руки и просто посмотрела на меня.

— Теперь я раздражена.

— Не надо себя недооценивать. А еще ты спасительница Татьяны.

Елена нахмурилась, но, как ни странно, не ответила. Она прикусила язык, опасаясь наказания. Действие, которое заставило мою кровь закипеть.

Что же сделал Таддео? Я хотел спросить ее об этом. Каким образом он её наказывал? Неужели я убил его слишком быстро?

— Ты здесь только для того, чтобы досаждать мне? — спросила она. Или у тебя действительно есть цель прервать меня?

Я чуть не рассмеялся над ее тоном, но мрачный характер темы остановил меня.

— Еще одна девушка была убита, и ей удалили зубы посмертно. Глаза Елены расширились.

— Кто же это?

— Аннабелла Бенейтес. Внучка Елеазара Бенитеса.

Понимание быстро овладело ее лицом.

— Она еще ребенок.

— Действительно. Одиннадцать лет, если быть точным. Я выпрямился.

— Ее нашли возле школы.

— Как отреагировал Бенейтес? У Елены был почти дерзкий взгляд, как будто она думала, что я не скажу ей.

Это была не "Коза Ностра". Я не пререкался, рассказывая женщинам все тонкости бизнеса. В конце концов, как мы могли ожидать, что они защитят себя от врагов, если они не знали, кто эти враги?

— Через несколько часов после ее смерти Бенейтес отправил всех женщин, связанных с Картелем, под усиленную охрану. Жены, дочери, матери, все они исчезли из поля зрения общественности.

Разум Елены двигался позади ее глаз, вычисляя теории и ответы. Я не мог понять, о чем она думает, к какому выводу приходит.

Я взглянул на ее руки, заметив новые слова на фоне выцветших чернил. Нацарапанным почерком я смог разобрать несколько слов.

Властный, процветающий.

Выражение ее лица стало жестким.

— И это все?

— Нет. Я вскочил на ноги. Она посмотрела на меня, приоткрыв рот, когда я выпрямился во весь рост.

Глядя на нее вот так, стоящую на коленях, мои мозги полетели прямиком в канаву. Я мог представить ее с распухшими губами, ее теплый язык, обернутый вокруг моего члена, ее нежные руки, потирающие вверх и вниз...

Ноздри Елены раздулись, когда она увидела выражение моего лица, темный блеск в моих глазах. Румянец залил ее щеки. Моя улыбка стала шире.

— Жарко, Елена?

— Иди и подразни кого-нибудь другого.

— Я бы не посмел, — я прижал руку к груди. Ты моя гостья.

Она нахмурилась еще сильнее. Елена не любила, когда с ней играли. И это было досадно, ведь из нее получился такой интересный противник. Не желая, чтобы наша игра закончилась так скоро, я сказал:

— Через несколько дней будет один из любимых балетов Роксаны. Тебе нужно будет одолжить у нее вечернее платье.

Елена поджала губы.

— Балет?

— Согласно условиям нашего соглашения, Елена, ты должна присоединиться ко мне на нескольких публичных мероприятиях. Я не хочу, чтобы наш сосед поверил, что я тебя похитил.