— Эта лаборатория производит героин, — ответил я, прежде чем она успела спросить.

— Я знаю, — сказала Елена. Я почувствовала запах маковых зерен.

Мы дошли до конца комнаты, которая также оказалась самым тихим местом. У стены стоял свободный письменный стол, на котором валялись полузабытые вещи. Но все же достаточно близко к раковине и газовым точкам, чтобы быть полезным.

— Ты так и не сказала мне, зачем тебе вообще нужна лаборатория, — сказал я, пока она осматривала оборудование.

Не поднимая глаз, Елена ответила:

— Я не хочу вселять в тебя надежду. Я сомневался, что она так рассуждает.

— Хотя я ценю твою заботу, я не идиот. Я понимаю тяжесть состояния Татьяны. Елена поставила на стол стакан, который держала в руках.

— Если я тебе задам вопрос, что побуждает тебя задерживаться в Нью-Йорке?

— Я думаю, это тебя удивит. Она посмотрела на меня через плечо.

— Я и не говорю. Рано или поздно она мне все расскажет, и нет смысла ее пугать. Страх перед возвращением в Чикаго был слишком велик.

— Очень хорошо. Если ты будешь держать меня в курсе, — сказал я. И не обманывай меня насчет товара. Елена фыркнула.

— Поверь мне, это дерьмо меня не интересует.

— Не любительница наркотиков? Одно из правил Таддео или твое собственное?

— Люди, которые делают это дерьмо, безумны, и явно не знают, что в этом есть, — отрезала Елена.

— А, может быть, ты и права, — задумчиво произнес я.

Но как иначе они могли бы расслабиться или почувствовать прилив энергии? Как еще они могли забыть о причитающейся на следующий день арендной плате, о разбитых сердцах, о бесполезном стремлении сделать что-то важное? Губы Елены напряглись.

— Может быть, у тебя с ними больше общего, чем ты думаешь.

— Может быть, мы оба знаем, — отрезала она, впиваясь в меня зелеными глазами. Или делить характеристики с простыми людьми ниже тебя?

Я почувствовал, как мое собственное раздражение слегка зашевелилось. Неужели она действительно думает, что я один из них? Что-нибудь меньшее, чем король?

— Что ты знаешь о простом народе, Елена?

— Больше, чем ты.

— В этом я искренне сомневаюсь. Улыбнулся я ей. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе, как много знаю. Она закатила глаза.

— Не трать зря время. Я не хочу это слышать.

— Мы увидим. Высокомерие в моем тоне заставило ее напрячься. А пока наслаждайся своей лабораторией. Мое первоначальное предложение остается; если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.

Елена повернулась обратно к установке. Очень тихо, так тихо, что я почти подумал, что мне показалось, что она что-то пробормотала

Казалось, наука была путем к привязанности Елены.

Я отбросил эту мысль, попрощался с персоналом и покинул лабораторию. Роман уже переговорил с охранниками на месте и велел им не спускать с нее глаз. Держите ее в безопасности и подальше от любого знания, которое может скомпрометировать мою операцию. Роман был непривычно молчалив, пока мы шли через сад.

— Говори , Роман, — сказал я сквозь свежий Октябрьский ветерок.

— Мне нечего сказать. Я рассмеялся.

— Я знаю тебя с тех пор, как ты был подростком. Тебе есть что сказать. Роман подошел ко мне с жестким выражением лица.

— Она тебя отвлекает, Костя. Моя улыбка застыла на лице.

— Неужели ?

— Ты никогда не водил женщину в лабораторию или на экскурсии. И ты , конечно, никогда не позволял никому говорить с тобой так, как это делает Елена.

Мой бык заботится и защищает меня. Но его беспокойство было напрасным.

— Елена, это не другая женщина, — холодно сказал я ему. Я знаю, что ты пытаешься заботиться обо мне, но это тебя не касается.

— Ты даже толком ее не знаешь, — настаивал Роман.

— Я знаю, — сказал я.

— Это очаровательно.

Два дня спустя Татьяна почувствовала себя достаточно сильной, чтобы присоединиться к нам за завтраком.

Дмитрий стоял рядом с ней, пока она медленно спускалась по лестнице, она предупредила его, что если он попытается помочь ей, она ударит его по яйцам, и направилась в столовую. Как обычно, Антон танцевал вокруг ее лодыжек, вне себя от радости, что его мать покинула свою комнату.

Даже бабушка решила присоединиться к нам, запрыгнув на холодильник и внимательно наблюдая за нами. Моя семья заняла свои места вокруг стола, а Елена устроилась между Роксаной и Даникой. Женщины думали, что они защищают Елену от жестокого внимания мужчин

За последние несколько дней Елена лишь немного отдыхала. Большую часть дня она проводила в лаборатории или с Татьяной, а большую часть ночей, в библиотеке. Отстраненная и сдержанная, все еще не пробитая Даникой.

— Дядя Костя, — позвал Антон, забираясь на стул.

Он отказывался садиться в высокий стульчик; Антону нравилось подражать отцу и дядям.

— Антон, — поздоровался я.

Антон встал, опираясь на стол, чтобы не упасть. Артем обхватил рукой спинку стула, готовый подхватить малыша, если тот упадет. Скорее всего, так оно и будет.

— Опрокинься на спину, Антон, позвала Татьяна. Дмитрий наполнял ее тарелку яркими свежими фруктами, предпочитая клубнику, любимую Татьяной.

Антон дерзко улыбнулся матери, но садиться не стал. Вместо этого он протянул руку, взял кусок дыни и сунул его себе в лицо. Соки потекли вниз и запачкали его пижаму.

— Антон, ты все испачкал, — сказал я ему, протягивая салфетку. Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Как насчет того, чтобы сделать так, как говорит твоя мать, и сесть?

Антон тут же плюхнулся на попу, его маленькая головка высунулась из-за стола. Он посмотрел на меня, ожидая похвалы.

— Отлично.

С другого конца стола Татьяна вздохнула, но улыбка на ее лице помешала нам поверить, что она действительно сходит с ума.

— Я приготовила твое любимое блюдо, Татьяна, — сказала Даника, передавая тарелку с фиолетовыми блинами по столу. Дмитрий взял его у нее из рук.

— У них была распродажа черники, и мы с Артемом немного переборщили.

— Они купили ягод на пять килограммов, Тат, — засмеялась Роксана.

— Это была хорошая сделка, — перебил Артем. Мы сэкономили 45 долларов, дорогая.

— О, они практически платят за себя, — поддразнила она. Артем стиснул зубы, но сквозь них проглянуло подобие улыбки. Роман рассмеялся.

— Где ты их всех держишь?

— На уличном холодильнике , — ответил Артем.

— Холодильник с выпивкой? — потребовал Роман, чуть не перепрыгнув через стол, чтобы ударить меня по общаку.

— Вы не можете положить туда фрукты, вы отнимаете место у вещей, которые нам действительно нужны.

— Смехотворное количество алкоголя? — вмешалась Даника.

— Именно. Роман указал на нее вилкой. Включая и твою собственную.

— У меня в комнате есть холодильник, — сказала она. У него отвисла челюсть, и он повернулся ко мне. — Дэни разрешили поставить холодильник в своей комнате, а мне нет?

— Из-за этого инцидента, Роман, — напомнил я ему.

— Это было всего один раз!

— Инцидент? — послышался голос Елены. Она вглядывалась к Роману, с любопытством. Что случилось?

Голоса сталкивались друг с другом, когда все пытались рассказать эту историю, а Роман изо всех сил пытался изменить преувеличенные факты.

Я поднял руку, и они замолчали, хотя все еще слышалось какое-то бормотание и тихие выпады в адрес Романа.

— Роман, — сказал я Елене, решил, что ему надоело делить еду. Он держал все свои блюда в своем личном холодильнике, однако он не очень хорошо заботился о нем, и он сломался. Роман понял, что она сломалась только через несколько дней.

Елена съежилась, представляя, что произошло.

— Держу пари, он вонял.

— О боже, как же воняло, — захныкала Даника.

— Целую неделю весь дом вонял рыбой, — согласился Артем.

Роман откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Если бы вы, жадные животные, не воровали бы мою еду, я бы не держал ее в своей комнате.

Я улыбнулся и сказал Елене:

— Это было до того, как мы стали обедать вместе. Теперь вся еда остается внизу.

Антон пробормотал что-то похожее на имя Елены.

— Лена, Лена, — проворковал он. Она повернулась, и он протянул липкую руку с черникой в центре.

— О, — сказала она, забирая у него чашку, изо всех сил стараясь не испачкать руки, — спасибо, Антон.

Он ухмыльнулся. Татьяна улыбнулась, подавшись вперед.

— Очень хорошая работа, Антон. Ты делишься лучше, чем твой папа.

Дмитрий фыркнул, но не стал отрицать обвинения. Разговор возобновился, хотя политики и мафиозных дел удалось избежать. Было негласным правилом за завтраком не обсуждать нашу организацию, а вместо этого говорить о бытовых проблемах.

Я знал, что они предпочитают иметь несколько минут в день, где они могли бы притвориться, что мы были нормальной семьей.

Елена Фальконе

9

Именно Роман нашел меня в библиотеке.

— Босс хочет с тобой поговорить, —

сказал он. Насчет Татьяны. Я вздохнула и отошла от книжной полки, которую медленно заполняла.

Все утро я репетировала то, что собиралась сказать. Составляя и редактируя свою речь, как будто Константин был судьей, и я должна была произвести на него впечатление.

В некотором смысле он был им, если бы он не был бы впечатлен моими стараниями помочь Татьяне, моя задница давно была бы отправлена обратно в Чикаго.

Роман с интересом оглядел библиотеку.

— Это называется Библиотека, — сказала я ему. Он бросил на меня свирепый взгляд.

— Я знаю, — его глаза скользнули по книгам, лоб наморщился от разочарования. Я оценивающе посмотрела на него.

— Ты умеешь читать?

— Конечно, я умею читать, — прорычал Роман. Ну же, пошли. У меня нет времени возиться с тобой весь день.

Я вышла вслед за ним из комнаты и пошла по коридору. Вместо того чтобы идти в кабинет Константина, Роман продолжал идти дальше в дом, в те места, куда мне не разрешалось заходить без приглашения.

— Куда ты меня ведешь?

— В подземелье. Он одарил меня мерзкой улыбкой. Чтобы я мог спокойно убить тебя. Я ответила ему ядовитой улыбкой.

— Ты не посмеешь. Константин и Даника рассердятся на тебя, — глаза Романа вспыхнули.