— Как ты думаешь, его вдова знает, где это?

— Не сознательно.

— Черт, Кон! Он потер лицо. Так вот почему ты согласился, чтобы она вылечила Татьяну? Ты пытаешься выяснить, что ей известно?

— Все, что я делаю, обычно имеет одну или несколько целей, Роман. Я отступил от Одессы и помахал конюху рукой.

— Найти этот ключ крайне важно для того, чтобы обосноваться на Стейтен-Айленде. И если кто-то другой найдет его раньше нас...

Роман поморщился.

— С таким же успехом мы можем попрощаться со всей вашей тяжелой работой.

— Именно. Я успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Первый день прошел успешно, но мы должны планировать наши ближайшие дни.

— Особенно для Татьяны и Дмитрия.

Я на мгновение закрыл глаза при упоминании о нашем отвратительном безысходности.

Роман не любил задерживаться на темных темах, особенно касающихся его семьи. Несмотря на весь свой гнев и злобные реплики, Роман действительно заботился о Дмитрие и Татьяне и справлялся с болезнью Татьяны так хорошо, как только мог. Поэтому я не удивился, когда Роман заговорил о следующих скачках.

— Артем упоминал, что вы подумываете пригласить Ишиду на скачки? Я слегка улыбнулся Роману:

— Вы с Артемом ничем не лучше двух старушек. Увидев его хмурый взгляд, я рассмеялся и сказал:

— Это будет хороший шанс для нас с Ишидой поговорить. Ходят слухи, что он никогда не был поклонником Соколов.

— Был ли кто-нибудь?

— Витале Ломбарди.

— Он все еще не поздравил тебя? — спросил Роман.

Я отвернулся от Одессы, когда конюх повел ее к загону, уговаривая угощением и похлопыванием. Когда она ушла, Хиларион направился к нам с гневом в глазах.

Прежде чем врезаться в изгородь между загонами, он зарылся копытами в траву и резко остановился, тяжело дыша. Он получил желаемую реакцию: конюх вздрогнул и в шоке уронил морковку.

Прежде чем Одесса успела его стащить, Хиларион просунул голову через забор и схватил его. Он остановился, выглядя ужасно довольным собой.

— Хиларион, — тихо скомандовал я.

Он остановился, услышав мой голос. Роман пробормотал что- то себе под нос о том, как следует усыпить жеребца, но замолчал, заметив, что я слушаю.

Его щеки покраснели, когда он понял, что только что оскорбил моего чемпиона у меня на глазах. Я оценивающе посмотрел на Хилариона. Даже в юности он был самым буйным жеребенком в загоне. Его хозяину он так надоел, что он с радостью продал его мне, предупредив, чтобы я удвоил силу своих заборов и следил за ним вместе с другими лошадьми.

Полу–демон, — сказал мне, его хозяин в тот день, когда я проявил интерес к гнедому жеребенку. Эта лошадь-наполовину гребаный демон.

Возможно, Хиларион действительно носил в своей крови какого-то демона. Но даже кретины Ада должны служить хозяину. Я поднял руку к лошади, и Хиларион внимательно посмотрел на меня.

— Хватит, — сказал я ему.

Хиларион недовольно покачал головой, но подчинился моему приказу. Я не верил, что он понимает по-английски или даже по-русски.Но у него хватило интуиции уловить перемену в моем тоне, предостерегающий тембр моего голоса. Именно мой тон сыграл важную роль в его подготовке.

Даже сегодня, в зрелом возрасте, Хиларион не слушал никого, кроме меня. Всякий раз, когда я представлял его новому всаднику, я должен был быть там или рисковать тем, что Хиларион взбесится.

Только однажды его тренер попытался приспособить его к новому жокею без меня. Это закончилось двумя сломанными носами и тремя вывихнутыми руками, но Хиларион ушел просто отлично.

— От него больше хлопот, чем пользы, — заметил Роман.

— Забавно, — задумчиво произнес я. Многие говорили мне то же самое о тебе.

Елена Фальконе

5

Когда на следующий день взошло солнце, я уже проснулась . Прижавшись к холодным оконным стеклам, оглядывалась в сад в поисках движения. Какая-то часть меня жаждала сбежать из спальни и выйти наружу.

Мне нужно было почувствовать грязь под ногами, успокоить свои чувства и мозг после напряженного и беспокойного ночного сна.

Но я не осмелилась даже попытаться. Если меня поймают, я могу оказаться в опасности, или, что еще хуже, просто проболтаться.

Комната для гостей была хороша, но я не осознавала, как много оставила после себя, пока не начала ворочаться на простынях. Мало того, что было странно не засыпать под храп Таддео, так еще и отсутствие книг и одежды заставляло меня чувствовать себя неловко и неуместно.

Мне так не терпелось выйти из комнаты, что я чуть не лопнула от страха.Мне хотелось почитать, написать что-нибудь или просто уйти в лес, чтобы земля приняла меня в свои объятия.

Слово «взволнованный» пришло мне на ум, прыгая в моем мозгу.

Затем в подлеске, между стволами деревьев, появилось еще одно скользящее движение. Я успела заметить огромный волосатый зад, прежде чем существо исчезло в зелени.

Должно быть, это была какая-то собака, хотя размер указывал, что это был волк или медведь. То, что скрывалось в лесу, привлекло мое внимание на всю ночь. Когда я не могла заснуть, я сидела у окна, стараясь быть как можно ближе к саду, и заметила несколько пушистых зверей, крадущихся в тени.

Когда взошло солнце, существа стали менее активными, а это означало, что мои шансы увидеть точно то, что скрывалось в тени, уменьшались с каждой минутой. Если бы кто-то просто шагнул в золотой утренний свет, то я смогла бы увидеть то, что наблюдала в течение нескольких часов...

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Елена, — послышался знакомый голос Даники. Не хочешь позавтракать?

В животе у меня заурчало.

Я едва притронулась к еде, которую Даника принесла мне прошлой ночью. Однако если бы я увидела перед собой приготовленную еду, я бы ее съела. Мое тело нуждалось в этом. Не могу же я найти лекарство на пустой желудок, правда?

Я открыла дверь для Даники. У ее ног, таких больших, что она едва не доставала Данике до колен, стояла бабушка. Она холодно оглядела меня, ее пушистый хвост покачивался позади нее.

— Она всю ночь была у твоей двери, — засмеялась Даника. Я удивлена, что она не убила тебя.

Это было сказано в хорошем настроении, но слова заставили меня напрячься.Даника уловила мою реакцию, и ее лицо смягчилось.

— О, Елена, мне так жаль. Я знаю, что прошло всего двадцать четыре часа. Она успокаивающе похлопала меня по руке. Она имела в виду смерть моего мужа, но я отреагировала не поэтому.

Константин и пальцем тебя не тронет, — сказала я себе рассудительно. Реакция из Чикаго была бы слишком суровой. Кроме того, ему нужно, чтобы ты вылечил Татьяну.

— Я вовсе не расстроена. Просто нервничаю, — сказала я ей.

— Не могу сказать, что виню тебя. Я помню свою первую ночь наедине с этими людьми. Честно говоря, я была немного моложе тебя, но все равно это было довольно напряженно... Она замолчала, ее глаза слегка затуманились, когда она исчезла в своем сознании.

Я узнала посттравматический стрессовый эпизод, когда увидела одну из них и слегка сжала ее руку, чтобы не напугать ее.

— А что у нас на завтрак? Даника? Даника моргнула, возвращаясь на Землю.

— О, прости...

Несмотря на бледность, она одарила меня ослепительной улыбкой. Часть меня задавалась вопросом, насколько улыбки и шутки скрывали травму в ее сознании. Но я бы не стала тыкать и подталкивать.

Она была обязана уединиться, так же как и я. У меня тоже было достаточно проблем на моей упругой заднице. Мне не нужно было брать на себя чью-то еще.

— Позавтракаем? — повторила я.

Даника кивнула и пошла впереди, Сибирский кот следовал за нами по пятам. Мы заблудились всего несколько раз, но обходы позволили мне осмотреть большую часть дома, хотя из-за отсутствия мебели было трудно точно определить, где мы находимся.

Именно запах яичницы с беконом помог Данике найти кухню.Я ожидала, что завтрак будет состоять только из меня и Даники.

Вместо этого, когда мы добрались до кухни, оттуда донеслись голоса и звон тарелок. Даника не выглядела обеспокоенной, когда толкнула классические французские двери и объявила:

— Надеюсь, ты не съел все круассаны, Роман.

— Я остановил его, — ответил кто-то.

Даника втащила меня в комнату. Константина я заметила первой. Он сидел в конце небольшого стола, откинувшись на спинку стула и выглядя странно расслабленным.

Его светлые волосы были аккуратно зачесаны назад, костюм безупречен, а наручные часы насмешливо поблескивали в утреннем свете. Настоящий джентльмен, подумала я.

Константин поймал мой взгляд и медленно улыбнулся. Я отвернулась, оглядывая остальных членов кухни.

Я узнала Дмитрия с его бледной кожей и ледяными голубыми глазами, а также Романа с его татуированными щеками и собачьим выражением лица. Два незнакомых лица-мужчина и женщина-сидели за столом рядом с Константином.

Женщина грациозно поднялась со своего места, с длинными волосами, которые были оттенком далеко от белых и тонких черт лица. Она вежливо улыбнулась мне. Мужчина остался на своем месте, его темные глаза смотрели на меня с того места, где он сидел.

Как и Константин, он тоже был одет в костюм.

— Хорошо спали, Миссис Фальконе? — спросил Константин.

— Отлично, — процедила я сквозь зубы. Кот меня не убил.

Я посмотрела ему в лицо и увидела, как на его лице расцвел веселый огонек.

— Огромный плюс. Он показал рукой вокруг комнаты.

Вы уже знакомы с Дмитрием и Романом, но я не думаю, что вы встречались с Артемом и Роксаной Фаттаховыми. Артем, Роксана, познакомьтесь с Еленой Фальконе. Роксана шагнула вперед, словно собираясь пожать мне руку, но не подала ее.

— Очень приятно с тобой познакомиться. Ты голодна?

— Да, — ответила я.

Даника потащила меня к столу. Через ее плечо я заметила, что Роман бросил на меня суровый взгляд. Я вернулась его с одним из моих собственных.

Я оказалась зажатой между Роксаной и Даникой, достаточно близко, чтобы чувствовать на себе тяжесть взгляда Константина. Какая-то часть меня хотела, чтобы я все еще была наверху в своей спальне, голодная, но одна.