Внимание кота сразу же переключилось на меня, и он явно не был доволен моим присутствием. Она зашипела на меня.

Даника сложила руки вместе.

— Если бабушка здесь, то мы рядом с комнатой Тати. Это значит, что мы в комнате для гостей...

— О, я понятия не имею.

— Пойдем спросим Татьяну.

— И давно ты здесь живешь? — спросила я, не в силах задаться вопросом, просто ли Даника изучает пространство или действительно так плохо ориентируется.

— О, недолго.

Она наклонилась, чтобы погладить бабушку, когда мы проходили мимо кота. Бабушка отодвинула голову в сторону, одарив Данику злобным взглядом за то, что она даже посмела прикоснуться к ней.

Это была реакция, которую я понимала.

— Около недели.

— Неделя? А где вы были до этого?

— Тут и там, по разному. Костя нас везёт в разные места, чтобы обезопасить. Я была с Роксаной в ... — она внезапно спохватилась, бросив на меня неуверенный взгляд.

Я старалась выглядеть безобидной, но сомневалась , что мои странные черты лица позволяют это передать. Даника быстро пришла в себя.

— Ты не захочешь все это слышать.

Она внезапно остановилась у двух двойных дверей, одна из которых была слегка приоткрыта.

— О, мы здесь.

Бабушка следовала за нами, крадучись по коридорам. Теперь она запрыгнула на столик в прихожей, свесив хвост через край, и уставилась на меня.

— Она такая со всеми, — заверила меня Даника, как будто я волновалась.

— Бабушка здесь королева, — раздался мягкий голос из глубины комнаты.

Даника осторожно толкнула дверь.

— Ты проснулась, Тати?

Она просунула голову в комнату, прежде чем оглянуться на меня.

— Просто останься здесь на секунду.

Я собираюсь спросить дорогу у Тати, в моем собственном доме!

Она вошла в комнату и толкнула дверь. Даника велела мне оставаться на месте, но не сказала, что я не могу заглянуть в комнату. Не в силах сдержать любопытство, я придвинулась ближе, осматривая пространство.

В отличие от остальной части дома, эта комната была заполнена мебелью, но не стильными диванами и столами. Вместо этого машины больницы выстроились в ряд, негромко сигналя.

Посреди комнаты и машин стояла большая кровать, на которой лежала худая фигура, укрытая одеялом. На меня смотрела бледная женщина с темными пятнами под серо-голубыми глазами и маслянистыми волосами, свисающими вокруг нее. Несмотря на очевидную болезнь, женщина высоко подняла подбородок, принимая меня.

— Вы, должно быть, Елена Фальконе, — сказала женщина слабым, но ясным голосом. Даника кивнула, подходя к женщине. Она разгладила одеяло, несмотря на то, что оно было уже без швов.

— Да, это Елена. Я просто пытаюсь помочь ей найти комнату для гостей, чтобы она могла переодеться и отдохнуть. Но я не могу его найти...

— Мой малыш лучше разбирается в особняке, чем ты, Даника, — задумчиво произнесла больная женщина.

— Я знаю, — со смехом согласилась Даника. Держу пари, даже у Елены есть идея получше, чем у меня.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Ничего страшного. Я уверена, что мы это осилим.

— Я тоже, — сказала женщина ласково.

Даника вскочила.

— О, как грубо! Елена, познакомься с Татьяной Грибковой.

— Приятно познакомиться, — сказала мне Татьяна, слегка опустив веки. Она протянула нежную руку и потерла живот и тут я заметила, что она слегка припухла. Она беременна, поняла я.

— Надеюсь, мальчики не были с тобой жестоки.

— Они убили ее мужа, — заметила Даника.

— В мире есть вещи и похуже, — ответила другая женщина.

Внезапно она повернула голову в сторону и громко закашлялась.

— О, Тати, давай я принесу тебе воды.

Даника поспешила в угол комнаты, где нашла кувшин и стакан. Она не успела сделать и шага, как стакан выскользнул из ее рук и разбился о землю.

— Вот дерьмо!

Я шагнула в комнату. Татьяна все еще кашляла.

— Позволь мне это сделать.

Даника с благодарностью посмотрела на меня.

Я проигнорировала её взгляд, молча налила воды во второй стакан и зависла рядом с Татьяной. Когда я подошла ближе, запах дезинфекции и лекарств стал почти невыносимым.

Кашель Татьяны утих, и она с благодарностью приняла у меня воду. Когда ее пальцы сомкнулись вокруг стакана, я заметил ее ногти. Рядом с кроватями гвоздь потемнел и стал мутно-серым.

— Да что с тобой такое? — Слова прозвучали резче, чем я намеревалась, и я стала похожа на грубого ребенка на детской площадке. Я имела в виду.

— Я знаю, что ты имела в виду. Татьяна отпила глоток воды.

Они не совсем уверены. Они просто знают, что лечение помогает сохранить жизнь и мне, и ребенку. Она обвела взглядом комнату, мимо автоматов.

Даника переступила с ноги на ногу, широко раскрыв глаза от беспокойства.

— Ты сегодня очень хорошо справляешься, — сказала она. Держу пари, новое лекарство действует.

— Да я тоже так думаю. В голосе Татьяны не было уверенности.

— Спасибо за воду, Елена.

Я отступилась назад, разглядывая ее ногти, и пробормотала что-то вежливое. Мой мозг с трудом формировал слова, когда все его внимание было сосредоточено на ее ногтях. Я окинула взглядом ее внешность, перечисляя другие знакомые симптомы.

— Пойдем, Елена, — сказала Даника. Я думаю, что твой самолет скоро улетит, и я буду чувствовать себя ужасно, если ты застрянешь в этой грязной одежде.

Когда мы уходили, Татьяна откинулась на подушки, закрыв глаза. Я сомневалась, что она чувствовала себя так хорошо, как заставила поверить Данику.

По счастливой случайности Даника нашла гостевую комнату. Ее возбуждение и гордость были заразительны, и почти заставили меня смеяться вместе с ней.

— Я так плохо ориентируюсь, — сказала она, входя в ванную.

Она остановилась в дверях, прислонившись к косяку.

— Ты ведь ничего не скажешь, правда? Я не против, чтобы Костя знал, но я не смогу вынести злорадства Романа. Каждый раз, когда я обламываюсь, он видит в этом личное достижение.

Роман мне не понравился, и я согласилась.

— Конечно. К черту этого парня. Улыбка Даники заняла большую часть ее лица.

— К черту этого парня, — сказала она, кивнув.

Как только я начала принимать душ, раздался стук в дверь. Прекрасно. Даника выглядела очень виноватой, когда сказала мне, что мне пора лететь. Я не стала переодеваться, даже по ее настоянию. Если меня вынудят вернуться в Чикаго, то я явлюсь весь в грязи и ярости.

— Мне очень жаль, — сказала Даника. Если бы мы не заблудились, у тебя было бы время принять душ, переодеться и, возможно, даже вздремнуть.

— Все в порядке, Даника, — сказала я

В дверях его ждало знакомое лицо. Отлично, подумала я, глядя на полудикого гангстера передо мной, питбуль пришел, чтобы разозлить меня. Роман злобно ухмыльнулся мне.

— Ты готова вернуться в Чикаго, Елена?

— Я хочу поговорить с Константином.

— Да, этого не будет. У босса есть гораздо более важные дела, чем разговор со стервозной вдовой.

Я пристально посмотрела на него.

— Скажи своему боссу, что я знаю, что случилось с Татьяной.

Даника выглянула из-за моего плеча.

— А ты знаешь?

Глаза Романа вспыхнули, но он сказал Данике:

— Ты позволила ей увидеть Татьяну?

— Сомневаюсь, что Дмитрий тебя убьет, — холодно ответила я. Отведи меня к Константину или Дай Татьяне умереть. Все зависит от тебя, Питбуль.

Роман сжал челюсти, его обвиняющий взгляд все еще был направлен на Данику. Как будто то, что она стояла позади меня, означало, что она поддерживает мои действия.

Сама Даника смотрела на меня с сомнением.

— Роман, если она хотя бы догадывается, — начала она.

— А она и не знает, — возразил он.

Она просто пытается избежать возвращения в Чикаго.

Жены Ла Коза Ностры ничего ни о чем не знают.

Я чуть не закатила глаза от его пренебрежения, его высокомерия. Я тоже сомневалась, что Роман был очень образованным человеком.

— Неужели ты действительно хочешь рискнуть? — спросила я его. Роман щелкнул зубами, глядя на меня.

— Черт, ладно, неважно. Он схватил меня за плечо и потащил по коридору.

Я потянула его за руку, но это было намного сильнее, чем нежные руки Даники.

— Отпусти меня, животное!

Роман подтолкнул меня вперед, прямо через две открытые двери. Я споткнулась, пытаясь найти опору.

Когда я это сделала, то обнаружила, что смотрю прямо в светло-карие глаза Константина Тарханова, наполненные весельем.

— Миссис Фальконе, — поздоровался он. Я думал, Даника взяла тебя, чтобы привести себя в порядок.

Я выпрямилась, бросив на него свирепый взгляд.

— Я не собираюсь возвращаться в Чикаго, — пробормотал голос позади меня.

Я повернулась , оглядывая кабинет (простой, классический, пыльный) и заметила:

Роман стоял в дверях с другим мужчиной. У второго были чернильно-черные волосы, белоснежная кожа и водянистые голубые глаза. Смотреть на него было все равно что держать в руках осколки стекла. Я впилась в него взглядом и резко повернулась к Константину.

— Я знаю, что случилось с Татьяной.

Веселье в глазах Константина погасло, его челюсть слегка сжалась. Чья-то рука грубо схватила меня за плечо и дернула назад.

Мужчина с черными волосами смотрел на меня сверху вниз, его скулы были достаточно острыми, чтобы прорезать мою кожу.

— Да как ты смеешь, мать твою!

— Я так понимаю, ты Дмитрий, — пробормотала я. А теперь отпусти меня. Он не сдвинулся с места.

— Отпусти ее, Дмитрий, — раздался жесткий голос Константина.

Русский зверь мгновенно отпустил меня. Я потерла плечо, стараясь не показать, как сильно он меня схватил. Я снова повернулась к Константину. Не было никакого смысла пытаться защищать мое дело перед Дмитрием, Константин был здесь королем. Даже в отношении больной жены Дмитрия.

— Я не лгу, — сказала я, ненавидя себя за то, что мне пришлось сказать это. Ложь была не в моем характере.

Раньше это доставляло мне массу неприятностей: всегда говорить то, что я думаю. Помню, однажды мама схватила меня за язык и пригрозила отрезать, но я не переставала им шевелить.

— Я знаю, что случилось с Татьяной. Константин сцепил пальцы и откинулся на спинку стула.