— Грета, думаю, эти яичные белки уже загустели настолько, насколько это вообще возможно, — говорит Зейн, разглядывая миску. — Я помню, что ты говорила что-то о мягких гребнях волн, но если я продолжу дальше, у меня будет целая горная цепь.

Я спрыгиваю со стула, что взглянуть. Грета сказала Зейну, что безе будет готово, когда будут мягкие волны. Я оцениваю содержимое миски:

— Ага, готово.

Зейн закатывает глаза.

— Так ты у нас эксперт по безе?

Я упираю руки в бёдра.

— А может и так.

Зейн ухмыляется.

— Если ты такой эксперт, может, тогда попробуешь на вкус и скажешь мне, готово ли оно? — он зачерпывает густую массу пальцем. Я отшатываюсь, неуверенная, как отношусь к идее слизнуть безе с его пальца. Но он задумал кое-что другое.

Зейн размазывает безе по моему носу и смеётся. Мои глаза распахиваются от удивления, а потом сужаются от мгновенного решения. Я набираю массу из миски в кулак, и улыбка сходит с его лица.

— Ты этого не сделаешь, — произносит он.

Я размазываю безе по его лицу с истеричным хохотом.

Эмили визжит от смеха, а Грета принимает строгий вид, но тон у неё добрый:

— Хватит, вы, двое, а то на пирог ничего не останется.

Зейн пытается меня схватить, но внезапно останавливается, глядя куда-то через стол в центре кухни. Я разворачиваюсь, и моё сердце пропускает удар.

Ариан.