ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Павильон — это большое помещение на территории лагеря со складными столиками, самодельными вешалками и грудой ношенной одежды. Запах здесь тоже стоит интересный, как из бабушкиного шкафа. Трина пообещала мне помочь приобрести вещи, которые, наконец-то, будут моего размера, и верная своему слову, она притащила меня сюда после утреннего мытья посуды.

Как только мы заходим в магазин, она хватает вещи со столов и вешалок, скидывая их мне на руки. Я замечаю среди них несколько цветастых футболок. Когда она тянется к паре красных сапог высотой до бедра, которые полностью в её стиле, я быстро мотаю головой.

— Ни за что. Я такое носить не буду.

Трина вздыхает и возвращает их на место под стол.

— Ну, думаю, я уже собрала самые скучные шмотки, которые здесь есть, так что хотя бы они должны тебе понравиться.

Несколько минут спустя, пока мы продолжаем ходить между рядами с одеждой, она слегка толкает меня плечом.

— Ты сегодня ужасно притихшая.

— Просто думаю.

Она дарит мне сочувственную улыбку.

— О своей маме? Мне, правда, жаль, что мы не нашли её прошлой ночью.

— Да, о ней. А ещё о Гарретте. О том солдате. Обо всём.

— Эй, — Трина сжимает мои руки, заваленные одеждой, и разворачивает меня к себе лицом. — Трей так поступил только потому, что у него не было другого выбора. Он не убийца.

Знаю, но это только одна из тех вещей, которые меня беспокоят. Всю дорогу назад в лагерь Трей молчал. И я не могла не думать о том, жалеет ли он о своём обещании помочь мне. Расстроен ли он тем, что ему пришлось понапрасну рискнуть жизнями ребят из «Грани»? Моей мамы там не было, а теперь я даже представить не могу, как мы её найдём. И я уверена, что он тоже не знает.

Меняя тему, Трина берёт ярко-розовую мини-юбку.

— Есть какой-нибудь парень, для которого ты бы это надела?

В голове тут же всплывает лицо Зейна, и я краснею. Нельзя мне думать о нём таким образом, когда он помолвлен с другой. И совесть грызёт меня, когда я представляю улыбку Трея с ямочками на щеках. Что бы он подумал, если бы знал, что я, возможно, неровно дышу к сыну Харлоу Райдера? Отказался бы он помочь спасти мою маму?

— Ах, есть! — Трина наклоняется близко-близко. — Ну-ка колись. Я хочу знать всё.

Отворачиваясь от неё, я говорю:

— Нечего рассказывать, — и через пару секунд добавляю: — Он просто друг.

— Я знала! Знала, что кто-то есть, — скользнув передо мной, она перекрыла мне дорогу. — Ну расскажи. Пожалуйста? А я поведаю тебе мою неловкую историю любви.

Я фыркаю.

— С твоим преподом?

— Он был очень милым, — возражает она.

Я раздумываю минуту, не зная, как лучше всего рассказать про Зейна.

— Зейн… мой друг, который сейчас присматривает за моей сестрой.

— Он милый?

Я прочищаю горло.

— Ты слышала про Зейна Райдера?

Её глаза распахиваются.

— Зейн Райдер? Вы с ним друзья?

Когда несколько пар глаз обращают на нас внимание, я утаскиваю её в примерочную. На самом деле, это просто шторка, свисающая с потолка.

— Тсс, — говорю я. — Не так громко.

— Прости. Я просто не могу поверить, что он твой друг. Он такой же плохой, как его отец?

Я спешно мотаю головой.

— Мне так не кажется, — когда Трина просто сверлит меня взглядом, ничего не отвечая, я прошу её: — Пожалуйста, не говори Трею.

Она смотрит на меня со всей серьёзностью.

— Не скажу, обещаю. Ему это не понравится.

Мой желудок сжимается от мысли, сколько всего я скрываю от близких мне людей.

— Эй, — она берёт прядку моих волос, — я никому не выдам твой секрет. — Она улыбается. — И если ты в него влюблена, тем лучше для тебя.

— Он помолвлен, — напоминаю ей. Она пожимает плечами.

— И что?

— И он просто друг, — повторяю я. Если говорить это почаще, может, мне удастся себя убедить.

— Похоже, тебе пора повидаться с сестрёнкой, — многозначительный взгляд. — Что думаешь?

Будет здорово увидеть Эмили… и Зейна тоже, наверное. Они оба смогли бы меня отвлечь.

— Думаю, ты права, — бабочки уже порхают в животе. Трина ухмыляется.

— Но сначала мы должны сделать что-нибудь с твоей причёской.

Моя рука сама взметнулась к волосам.

— Всё настолько плохо?

— Я могу сделать лучше, — она оглядывает вещи у меня в руках. — Выбрала?

Киваю. Она хватает меня за руку и ведёт к стойке, где сидит девочка-подросток с фиолетовыми волосами и откровенно скучает. Нет ни кассы с деньгами, ни сканера штрихкодов, ничего.

— Это её первый шоппинг, — поясняет девочке Трина.

— Имя?

— Сиенна Престон, — называю я.

— Сколько вещей? — монотонно спрашивает она. Быстро пересчитываю и отвечаю:

— Семь. Три футболки и четыре топа.

Девочка делает пометку в блокноте и говорит:

— Поздравляю с покупкой.

Как только мы выходим из Павильона в коридор, Трина берёт меня под руку и говорит:

— А теперь начинается веселье.

Пока она ведёт меня в свою комнату, я задаюсь вопросом, на что я подписалась.

***

Я еду вдоль рельс, пока не выезжаю на дневной свет. Небо затянуто облаками, и мне нравится, как солнечные лучи пробиваются сквозь них на дорогу впереди. Так хорошо находиться на солнце, а не под ярким искусственным светом ламп, и я еду на своей «Харли» быстрее, чем обычно. Ветер бьёт в лицо, выбивая слёзы, но это ощущается правильным. Это напоминает мне о том, что я жива, отчего мои мысли возвращаются к Гарретту и тому солдату, которые не могут сказать о себе того же.

Жду не дождусь встречи с Эмили. Мне нужно почувствовать, как её тонкие ручки обнимают меня. А самое главное, я хочу, чтобы образ Гарретта, придавленного колонной, исчез из моей головы. И хотя бы на мгновение я не хочу думать о том, что моя мама пропала без вести.

У меня ещё не было случая поговорить с Треем, и хотя меня расшатало то, что случилось с тем солдатом, я хочу поблагодарить Трея. Он просто хотел меня защитить. Не окажись он там… Я не хочу даже думать о том, что могло произойти. Несмотря ни на что, я надеюсь, что он всё ещё намеревается помочь разыскать мою маму.

Я добираюсь до богатой части города в рекордные сроки. Проезжая через городскую площадь, я внимательно высматриваю правительственные машины и людей в форме. Дом Зейна располагается на вершине Хэмпстед Хилла, как и дома других богачей. Я ему не звонила и не писала, но надеюсь, он не против того, что я заявлюсь без предупреждения.

Перед тем как нажать на дверной звонок, я мысленно молюсь, чтобы Харлоу Райдера здесь не было. Если увижу его сейчас, я не знаю, что с ним сделаю. То, как он поступил с первой волной гемов, и то, что он творит сейчас с несовершеннолетними пленниками, наполняет меня неконтролируемой яростью.

Позвонив в дверь, я приглаживаю волосы. Благодаря Трине, у меня появилась стильная причёска вместо взрыва на макаронной фабрике. Футболка с очень короткими рукавами, которую я приобрела в Павильоне, сидит как влитая.

Дворецкий Райдеров, пожилой джентльмен с седыми волосами и доброй улыбкой, открывает дверь.

— Я пришла к Зейну или Эмили.

— Прошу, заходите, — он открывает дверь шире, и я захожу в просторный холл. — Полагаю, они сейчас у бассейна. Я дам им знать, что вы здесь. Сиенна, верно?

Киваю, удивлённая, что он знает, кто я такая.

Он проходит по коридору и исчезает. Пока я жду, я оглядываю великолепный дом. В мой первый визит у меня не было возможности осмотреться и по-настоящему оценить обстановку. Начиная с роскошных шелков и заканчивая серебряными канделябрами, этот дом просто кричит о богатстве. Дорогие холсты ручной работы от таких художников, как Баун и Годжмен, украшают стены, а люстра с хрустальными капельками сверкает без единой пылинки.

С благоговением смотрю, как утренний свет проникает через огромные палладианские окна и переливается в люстрах, создавая крошечные радуги в холле.

— Поразительно, не правда ли? — мягкий голос звучит через комнату.

Я замечаю женщину, в светлых волосах которой уже появились седые прядки. На ней надет фартук со следами муки — видимо, она только что вышла из кухни.

— Да, — соглашаюсь я. — Меня зовут Сиенна.

Я подхожу к ней и протягиваю руку. Интересно, может ли она быть Гретой, которая вырастила Зейна вместо матери. Она похожа на заботливую маму.

Она делает шаг ко мне и обхватывает мою ладонь обеими руками. У неё тёплая улыбка.

— Приятно познакомиться, Сиенна. Я Грета, — она смеётся. — Мы так рады, что в доме снова появился ребёнок. Давненько этого не было.

Она сжимает мою руку, перед тем как отпустить.

— Как вам Эмили? — улыбаюсь при звуке её имени. — Она хорошо себя вела?

Грета вновь смеётся и вся словно светится изнутри.

— Конечно! Она просто солнышко. И такая умница! — Грета наклоняется ко мне. — Она помогала мне на кухне. Клянусь, не успею я оглянуться, как она заберёт у меня всю работу.

Моя улыбка становится шире. Скорее бы увидеть сестрёнку. Я беспокойно оглядываю холл.

— Они, наверное, вытираются, — говорит Грета. — Будут с минуты на минуту.

Через несколько секунд я слышу топот маленьких ножек по мраморному полу. Я хочу крикнуть ей, чтобы не бегала, а то поскользнётся, упадёт и разобьёт голову, но прикусываю щёку изнутри.

Увидев меня, Эмили запрыгивает мне на руки и зарывается лицом в мою шею. Я крепко прижимаю её к себе, боясь сломать её кости. Её купальник всё ещё мокрый, моя футболка промокает от него, но это такой пустяк. Она обхватывает меня ногами, и я держу её, как маленькую обезьянку. Слёзы застилают глаза. Я готова на всё, лишь бы она была в безопасности.

— Скучала по мне? — бормочу в её влажные волосы.

Она отклоняется и обхватывает мои щёки своими ладошками.

— Куда делись твои волосы, Си-Си?

Глубокий, мелодичный голос раздаётся за ней:

— Да, где же твои волосы?

У меня внутри всё сжимается, когда мой взгляд находит улыбку Зейна, а затем опускается к его обнажённой груди и полотенцу, наброшенному на плечи. Я стараюсь не смотреть на его очерченные грудные мышцы, точёный пресс и V-образные косые мышцы, уходящие под плавки.

Румянец вспыхивает на моих щеках, и я прячу лицо в волосах Эмили, чтобы скрыть своё смущение. Я не хочу пожирать его глазами, но так сложно удержаться.