— Грета, думаю, эти яичные белки уже загустели настолько, насколько это вообще возможно, — говорит Зейн, разглядывая миску. — Я помню, что ты говорила что-то о мягких гребнях волн, но если я продолжу дальше, у меня будет целая горная цепь.
Я спрыгиваю со стула, что взглянуть. Грета сказала Зейну, что безе будет готово, когда будут мягкие волны. Я оцениваю содержимое миски:
— Ага, готово.
Зейн закатывает глаза.
— Так ты у нас эксперт по безе?
Я упираю руки в бёдра.
— А может и так.
Зейн ухмыляется.
— Если ты такой эксперт, может, тогда попробуешь на вкус и скажешь мне, готово ли оно? — он зачерпывает густую массу пальцем. Я отшатываюсь, неуверенная, как отношусь к идее слизнуть безе с его пальца. Но он задумал кое-что другое.
Зейн размазывает безе по моему носу и смеётся. Мои глаза распахиваются от удивления, а потом сужаются от мгновенного решения. Я набираю массу из миски в кулак, и улыбка сходит с его лица.
— Ты этого не сделаешь, — произносит он.
Я размазываю безе по его лицу с истеричным хохотом.
Эмили визжит от смеха, а Грета принимает строгий вид, но тон у неё добрый:
— Хватит, вы, двое, а то на пирог ничего не останется.
Зейн пытается меня схватить, но внезапно останавливается, глядя куда-то через стол в центре кухни. Я разворачиваюсь, и моё сердце пропускает удар.
Ариан.