– Остановись! – крикнула я. – У меня есть кое-что.

Пэйнтер откинулся назад, тяжело дыша, пока я прислушивалась к дыханию Дака. Он дышал. Я упала на задницу, измученная, но торжествующая.

– Он жив, – сказала я, чувствуя головокружение от облегчения.

– Проходите, – раздался мужской голос. Риз оттолкнул людей с дороги, когда к нам подошли санитары с оборудованием в руках.

– Я медсестра скорой помощи, – сказала я им. – Он был в состоянии клинической смерти где-то ...

Гребаный ад. Я понятия не имела, как долго он был без сознания.

– Двадцать минут, – мрачно вмешался Риз.

– У него в анамнезе были сердечные заболевания? – спросили парамедики.

– Понятия не имею, – ответил Риз. – В последнее время он часто бывал у доктора, но никому не сказал, почему.

Я почувствовала, как кто-то схватил меня за руку и оттащил от тела Дака. Пэйнтер.

– Хорошая работа, – тихо сказал он. Я кивнула, потому что он был прав – мы проделали дьявольски хорошую работу. Обняв меня за талию, Пэйнтер помог мне перебраться на траву, где я легла на спину, прикрыв глаза рукой. Он рухнул рядом со мной, а Иззи подбежала и встала между нами.

– Дядя Дак мертв? – спросила она, явно испугавшись. Я крепко прижала ее к себе.

– Нет, детка. Но у него больное сердце. Они собираются отвезти его в больницу и посмотреть, смогут ли они это исправить.

– Каковы его шансы? – спросил Пэйнтер. Я обдумала этот вопрос.

– Зависит от обстоятельств, – призналась я. – У меня нет возможности узнать, насколько сильно он пострадал и почему у него вообще случился сердечный приступ. Если они доставят его в больницу вовремя, а они в состоянии это сделать, они вставят катетер ему в пах и все проверят. Если они обнаружат закупорку, они должны убрать ее и поставить стент. Это обычная процедура – он может вернуться домой к завтрашнему дню. Хотя это лучший вариант развития событий. И ему будет чертовски больно, несмотря ни на что. Наверное, я сломала ему половину ребер.

– Это всегда так? – спросил он.

– Например, что?

– Что... жестокость?

Я рассмеялась. – СЛР? Да. Это не то, что вы делаете для удовольствия.

– Я устала, – объявила Иззи. Я и она обе.

– Большинство членов клуба отправятся в больницу, – сказал Пэйнтер. – Но я думаю, нам пора домой. Я опустошен.

– Звучит как план. Я сделаю несколько звонков, как только мы доберемся туда, посмотрим, дадут ли они мне какую-нибудь информацию. Может, ты оставишь здесь свой байк, и отвезешь нас обратно?

– Да, – сказал он, приподнимаясь на локте, чтобы посмотреть на меня. – Они все захотят поблагодарить тебя – ты герой, Мел.

Я слабо улыбнулась ему и покачала головой.

– Нет, я всего лишь медсестра. Но помни сегодняшний вечер, когда мы поссоримся в следующий раз, хорошо? Потому что я знаю около сотни различных способов убить тебя во сне, вернуть обратно, а потом сделать это снова.

Его глаза расширились, и Иззи засмеялась, хлопая в ладоши.

Лучший. Ребенок. Когда-либо.

П э йнтер

Через три дня

– Какого черта ты здесь делаешь? – возмутился я, потребовав ответа. Я только что подъехал к оружейной комнате для экстренного собрания в церкви, когда Дак остановился рядом со мной. Я навещал его на следующий день после сердечного приступа, так что знал, что с ним все в порядке, но все равно удивился, увидев его здесь.

– У нас встреча, – сказал Дак, нахмурившись и неуклюже направляясь к зданию. – Я всегда прихожу на собрания. Хотя мне пришлось ехать в гребаной клетке, чтобы добраться сюда.

– Мел сказала, что не хочет, чтобы ты ездил на байке пару недель, – напомнил я ему. – Ничего особенного, помнишь?

– Знаю, – прорычал Дак. – И это на хрен убивает меня. Но моя новая девушка хорошо обо мне заботится. Твою мать, несправедливо, что, когда она моет меня губкой, у меня не может быть хэппи‑энда.

– Тебе не нужно мыться губкой – ты можешь просто принять душ, – резонно заметил я. Дак ухмыльнулся.

– Она этого не знает. А теперь пойдем внутрь, Пик сказал, что это важно. Лучше выслушаем, что он скажет.

* * *

– Мне позвонили из Холлис-Фоллз, – сказал Пикник, оглядывая стол. – Не очень хорошие новости. На Гейджа напали сегодня утром. Подробности неясны, но его старуха нашла его на полу в гостиной полумертвым – всего изрезанного. Он сейчас в неотложной хирургии.

– Это связано с клубом? – спросил Ругер.

– Корд так думает, – сказал Болт, переглянувшись с Пикником. – Они забрали его цвета. Кто-то хочет начать войну.

Слова тяжело повисли над столом. Я не знал, как все остальные, но сам мысленно перебирал список потенциальных подозреваемых, и ничего не сходилось. Кто был достаточно силен, чтобы бросить нам вызов прямо сейчас?

– Думаешь, это Картель? – спросил Хос.

– Возможно, – предположил Пик. – К северу от границы все может снова накалиться. Я думаю, мы должны поехать и проверить все сами. Рэнс тоже в пути. До него доходили слухи, так что есть все шансы, что это связано с тем дерьмом, которое сейчас происходит в Ванкувере. Что скажите?

– Я с тобой, – ответил Ругер. – Мы могли бы подъехать, засвидетельствовать Гейджу свое почтение и по пути немного порыскать вокруг. Они все еще маленький чаптер – возможно, это поможет им немного лучше выспаться сегодня, зная, что у них есть подкрепление.

– Кто-нибудь не согласен? – спросил Пик. Все промолчали. – Тогда ладно. Дак может остаться. Нам понадобится еще пара тел, чтобы прикрыть наши задницы.

– Мне нужно остаться, – объявил я. – Завтра Иззи удаляют гланды. Надеюсь, это не будет большой проблемой, но они дадут ей наркоз. Обещал ей, что буду рядом, когда она проснется.

Я ждал, что кто-нибудь запротестует, поиздевается надо мной из-за моего отказа.

– Понятно, – сказал Пик. – Проспекты остаются. Они могут помочь здесь, в оружейной, и убедиться, что никто не попытается напакостить нам на этом фронте. Выезжаем через час – если вам нужно сбегать домой и захватить немного дерьма, сейчас самое время. Предположим, что все может обернуться плохо, поэтому мы едем во всеоружии. Поговорите с Ругером, если вам нужно дополнительное оружие или больше боеприпасов.

Он резко стукнул молотком по столу и встал. Я последовал за ним, схватив его за руку.

– Извини, что не еду с вами.

– Не извиняйся, все нормально, – ответил он. – Во всяком случае, мне не нужен брат на дороге, который не сосредоточен на деле. И не достаточно оставить одних проспектов – я больше беспокоюсь о Даке, чем о чем-либо еще. Я сказал ему не ходить в церковь, но он все равно пришел. Он не бережет себя, терпеть не может показывать свою слабость. Проспекты и Диана не имеют ни малейшего шанса держать его в узде.

– Господи, и ты думаешь, что я смогу? – спросил я, сдерживая смех. – Дак делает то, что хочет. Всегда так было.

– Да, и через две недели он снова сможет, – ответил Пик. – Но доктор сказал, что если он не успокоится, то может разорвать артерию в паху – ту самую, которую они проткнули для катетера. Если он начнет истекать кровью в таком месте, то кровотечение не прекратится, пока он не умрет. Мел слишком много сделала, спасая его мерзкую задницу, чтобы мы потеряли его из-за какой-то глупости.

– Верно, и что я должен сделать, чтобы остановить его? – сказал я, качая головой. – Этот ублюдок убил во Вьетнаме больше парней, чем братьев во всем клубе. Он не собирается ко мне прислушиваться.

Пик фыркнул.

– Он убивал больше парней во Вьетнаме каждый раз, когда рассказывал эту историю, – ответил он. – Думаю, если он допечет тебя, ты сможешь заставить Мел накачать его зад наркотиками. Или связать его, не знаю. Просто присматривай за ним, Ладно?

– Ты поручаешь мне невыполнимую задачу, – медленно понял я. Пикник приподнял бровь. – Все, что вам нужно сделать, это выяснить, кто напал на клуб, и остановить их. Я же должен контролировать Дака.

– Заметь, это не я вызвался остаться в Кер-д'Алене, – самодовольно сказал он. – Удачи.

– Пэйнтер, быстро тащи свою задницу сюда! – крикнул Дак из бара. – Давай поговорим с проспектами, убедимся, что они понимают, чего от них ждут.

– Ты планировал, что я останусь здесь? – спросил я с внезапной вспышкой озарения. – Из-за Мел?

Пик пожал плечами. – Это твое мнение. А теперь ты слышал этого упрямца, тащи свою задницу туда. Дак ждет.

Затем Пик весело отсалютовал мне. Я показал ему средний палец, потому что пошел он на хуй.

Г лава 24

Мелани

– Ты хочешь посмотреть телевизор? – спросила я Иззи, прижимаясь к ней, лежа в своей кровати. Нашей кровати – моей и Пэйнтера. Это все еще казалось очень странным, даже после того, как мы прожили вместе больше месяца.

– Да, – тихо ответила Иззи. Операция прошла хорошо, и теперь она смаковала голубое фруктовое мороженое, словно от этого зависела ее жизнь. Это было уже третье, но дети-адвокаты, и она всерьез восприняла оговорку «неограниченно». В какой-то момент мне придется прервать ее – не хотелось рисковать расстройством желудка. Потянувшись за пультом, я включила маленький телевизор, стоявший на комоде. Иззи вздохнула от удовольствия, и я поцеловала ее в лоб.

– Смотри, кто к тебе пришел, – с порога сказал Пэйнтер. За ним шла Шерри, неся еще одну коробку мороженого. Лондон привезла его раньше, и Пэйнтер, конечно, тоже принес примерно тысячу штук.

Очевидно, Изабелла заставили пообещать всех.

– Как ты? – спросила Шерри. Иззи, загипнотизированная телевизором, показала ей большой палец. Шерри подняла бровь, и я пожала плечами. Она рассмеялась. – Пожалуй, положу в морозилку.

Телефон Пэйнтера зазвонил, и он вышел, чтобы ответить на звонок. Я прижалась ближе к своей девочке, на секунду закрыв глаза. Я ни хрена не спала прошлой ночью – очень хорошо знала, что удаление миндалин – не такое уж большое дело, но когда твоему собственному ребенку плохо, ты начинаешь волноваться.

– Мел? Ты можешь выйти в гостиную? – спросил Пэйнтер, просовывая голову обратно. – Нам нужно поговорить.