Двенадцать часов спустя я была измучена, раздражена и чертовски жалела, что так себя вела – рано или поздно он найдет меня, а когда найдет, я буду слишком уставшей, чтобы бороться с ним.

– Этот милый охранник, – сказала она. – Аарон Уэйтс. Чертовски досадно, потому что он делал такие вечера, как сегодня, чертовски веселыми.

«Хорошо», – яростно подумала я. Я больше никогда не хотел видеть этого ублюдка.

– Ты замужем, – заметила я. – Вряд ли ты могла что-то с ним сделать.

– Замужество не равносильно смерти, – ответила она, подмигнув мне. – Я могу оценить пейзаж, не прикасаясь к нему. До смены осталось всего десять минут – надоело ждать. Ненавижу такие ночи, как сегодня. Так скучно.

Она была права. Некоторые смены были адскими – ужасные автомобильные аварии, гибель людей. Это были такие ночи, которые не давали тебе покоя, преследовали тебя во сне. Но сегодня все было как раз наоборот. Всего четыре пациента, и двое из них были простужены. Я никогда не видела это место таким пустым.

– Дневная смена облажалась, – сказала я. – Потому что ты просто знаешь, что закон средних чисел должен когда-нибудь догнать их. Там сейчас какой-то мальчишка играет со спичками.

Она кивнула мне, соглашаясь. Рано или поздно пациенты придут.

Но не для нас. Только не сегодня.

– Давайте напишем отчет, – сказала старшая медсестра, подходя к нам. – Не о чем говорить.

Мы заполнили отчет о смене на наших пациентов, а затем через десять минут нас всех выгнали. Да и нечем было поделиться с коллегами. Пора идти домой и немного поспать, прежде чем мне снова придется иметь дело с Иззи. Если мне повезет, Риз и Лондон оставят ее на несколько лишних часов, пусть посмотрит телевизор. Возможно, я даже вздремну.

* * *

Большой синий «Харлей» Пэйнтера был припаркован у моего дома.

Я подумала о пистолете, спрятанном внутри. О том, как он избил Аарона. О том, что могло бы случиться, если бы нас с Аароном остановили и обыскали?

Ну и бардак.

Глубоко вздохнув, я открыла дверь, не задаваясь вопросом, как Пэйнтер попал внутрь. Он был «Рипером» – насколько я могла судить, такие вещи, как замки и стены, к ним не относились. Я имею в виду, что он прошел через все границы, которые у меня когда-либо были, так почему это должно быть по-другому?

В гостиной его не было, но из спальни доносилась музыка. Бросив ключи и сумочку на стол, я скинула туфли и подумала, не сварить ли себе чашку кофе, прежде чем встретится с ним. Конечно, это означало, что мне будет трудно заснуть, если произойдет чудо, и я действительно получу такую возможность.

Я ожидала увидеть его в своей спальне, возможно, роющимся в ящике с нижним бельем. Однако звук доносился из комнаты Иззи. Нахмурившись, я подошла к ее двери и медленно открыла ее. Он был внутри, красил одну из ее стен. Пол был покрыт брезентом, а кровать была сдвинута в центр комнаты. Вдоль стены он нарисовал голубое небо над зеленой травой, оставив большую пустую дыру в центре. Теперь он рисовал на ней толстым угольным карандашом, хотя я не могла точно сказать, что именно.

– Привет, – сказала я нерешительно, не совсем уверенная, чего ожидать. Он повернулся и посмотрел на меня, его глаза скользнули по моей одежде.

– Привет.

Я вошла в комнату, потеряв равновесие. Ожидала, что сейчас буду драться с ним – это было странно. – Что ты делаешь?

– Проектирую фреску для Иззи, – сказал он. – Надеюсь, не возражаешь – мы уже говорили об этом некоторое время назад. Ждал тебя вчера вечером и решил, что пора начинать.

Я нерешительно подошла ближе, пытаясь понять его настроение. Однако его лицо было пустым, поэтому я вместо этого изучила контур на стене. Это выглядело так ...

– Это принцесса едет на мотоцикле с рогом единорога на шлеме? – озадаченно спросила я. Пэйнтер кивнул.

– Да, это то, чего хотела Иззи, – сказал он. – Не хочу тебя огорчать, но она хочет, чтобы принцесса и мотоцикл были розовыми. Кстати, я делаю это обычной латексной краской для дома. У меня такое чувство, что в какой-то момент она захочет все изменить.

– Надеюсь, в ближайшее время, – сказала я. – Я действительно устала от розового, и почти уверена, что меня скоро начну блевать от единорогов.

Он рассмеялся. – Да, я тоже.

Подойдя к стене, я провела пальцем по рисунку, думая о том, как он будет выглядеть, когда он закончит. – Она будет в восторге.

– Этого я и добиваюсь, – сказал он. – Она сказала мне, что хочет посмотреть на него и вспомнить, что у нее есть папа, когда меня нет рядом.

Ай.

– Она любит тебя.

– Я знаю.

Повернувшись, чтобы посмотреть на него, я склонила голову набок.

– Я очень устала, – сказала я. – Так что у меня сейчас нет сил играть в игры. Мы собираемся воевать?

Он покачал головой. – Нет. Я был зол на тебя прошлой ночью. Какое-то время думал, что ты трахаешься с другим парнем, но потом понял, насколько это глупо. Лондон не сказала мне, где ты была – Риз, должно быть, упомянул о том, что случилось в Коллапе, потому что она обращалась со мной как с серийным убийцей. Просто на случай, если ты когда-нибудь задумаешься, на чьей она стороне ...

Я улыбнулась.

– Мне с ней повезло, – призналась я. – Когда моя собственная мама сбежала, она взяла меня к себе, как и Джессику. Она была бабушкой для Иззи, матерью для меня ... но я никогда не пойму, почему мама ушла. Я смотрю на Изабеллу и не могу поверить своим глазам, потому что скорее умру, чем брошу ее.

Как ты с делал , сев в тюрьм у .

– Ты когда-нибудь простишь меня? – тихо спросил он, схватив меня за подбородок и заставив посмотреть на него. – Иногда мне кажется, что ты ненавидишь меня по привычке. Это все еще между нами – эта химия. Секс – это не проблема. И я хороший отец для Изабеллы. Я помогу тебе, насколько ты мне позволишь. Чертовски ненавижу твою работу в скорой, но не говорю тебе бросить ее, потому что знаю, что это важно для тебя. Так почему это всегда должен быть бой, Мел?

Покачав головой, я наклонилась к его груди. Его руки обвились вокруг меня, поглаживая спину. Это было приятно. Безопасно.

– Меня это пугает, – призналась я.

– Что?

– Что ты мне не безразличен. Ты для меня загадка – играешь с нашей дочкой, рисуешь ей розовые мотоциклы. Ты даже как-то позволил ей одеть тебя как фею и устроил с ней чаепитие.

Он застонал.

– Как ты об этом узнала?

– Она рассказала мне, – сказала я, сдерживая улыбку. – И она нарисовала картинку. Я взяла ее на работу и показала всем. Но думаю, что ты должен поблагодарить меня, потому что я всерьез подумывал отдать ее Ризу.

Он снова застонал, его рука пробежала по моей спине к затылку. Мышцы там были напряжены после долгой ночной работы, и когда он глубоко вонзил костяшки пальцев, я вздохнула от удовольствия.

– Так в чем же проблема?

– Ты избил Аарона, – тихо сказала я. – Ты действительно причинила ему боль.

– Ты могла бы сесть в тюрьму как его сообщница. Он это заслужил.

– Ты не знала этого, когда напал на него – это было из-за того, что ты ревновал. Это пиздец, Пэйнтер.

– Возможно, – согласился он. – И я также был зол на тебя прошлой ночью, но справился с этим. Это, правда – я потерял свое дерьмо, но, правда и то, что со мной это случается не часто.

– Ты можешь вернуться в тюрьму.

– А тебя может зарезать какой-нибудь псих в реанимации.

Отстранившись, я нахмурилась, глядя на него. – Это совсем другое дело. Я делаю то, что помогает людям, помнишь? Ты... наркотики или что-то в этом роде. Я даже не знаю, чем ты занимаешься – ты мне об этом не рассказываешь.

Его лицо стало серьезным.

– Мел, я не собираюсь лгать тебе о том, кто я, – медленно произнес он. – Я не всегда следую закону, и когда мои братья нуждаются во мне, прикрываю их спины. Но я художник – это то, чем я зарабатываю на жизнь. Я не торгую оружием, не продаю наркотики. Я рисую гребаные картины, а потом продаю их богатым придуркам, чтобы они могли похвастаться моим «примитивным искусством» на своих коктейльных вечеринках. Я с улыбкой возьму их деньги, заплачу клубные взносы, а потом вернусь домой к тебе и Иззи, не сомневайся. Я люблю тебя.

Я закрыла глаза, пробуя слова на вкус. Мы знали друг друга так долго, прошли через многое. Он всегда был рядом, даже когда его не было. Моя жизнь вращалась вокруг Пэйнтера в течение шести лет, от влюбленности маленькой девочки до потребности ненавидеть ... это.

– Я тоже тебя люблю, – медленно призналась я, открывая глаза, чтобы посмотреть на него.

Он наклонил голову, изучая мое лицо.

– Обычно люди не выглядят такими несчастными, когда говорят это в первый раз, – сказал он.

– Обычно людям удается хоть немного поспать, но прошло уже двадцать четыре часа, как я на ногах, – тихо ответила я. – Как я уже сказала, слишком устала, чтобы сражаться, так что лучше выложить все начистоту.

– Значит ли это, что в какой-то момент ты скажешь мне, что это была какая-то галлюцинация, вызванная отсутствием сна?

Я обдумала этот вопрос, а потом покачала головой.

– Нет, я люблю тебя уже давно. Я пыталась двигаться дальше, но не смогла, и все равно меня это бесит, потому что есть много вещей, которые мне в тебе не нравятся ... но это то, что есть.

– Некоторые парни были бы оскорблены подобным заявлением, – сказал Пэйнтер. – Но я думаю, что буду считать это победой.

Я улыбнулась ему, затем отстранилась, оглядывая комнату. Повсюду стояли банки с краской, большие и маленькие. Все разного цвета.

– Откуда все это взялось? – спросила я, махнув рукой в сторону беспорядка.

– О, подбирал их тут и там, – сказал он, пожимая плечами. – Я уже давно планировал эту фреску. Вчера вечером я был просто в бешенстве, а когда я злюсь, то обычно дерусь или рисую. На этой неделе и так уже было много боев.

– Как ты догадался, что я на работе?

– Джессика, – ответил он. – Я позвонил ей.

Это меня удивило. – Джессика ненавидит тебя.

– Знаю, – сказал он. – Сначала она не хотела со мной разговаривать. Возможно, я немного надавил на нее.

Мои глаза расширились. – Ты сделал ей больно?