Сейчас он бы очень обрадовался возвращению Бриджера. Поездка на лошади или на драконе спасла бы его ноги и ускорила бы путешествие. Но с тех пор как он покинул дом Минсов, он больше не видел ни дракона, ни стога сена, ни лошади. Поощрение дракона следовать за ним не было вариантом. У Бриджера не было достаточной характеристики, чтобы стать верным другом Кантора. Его ограниченные возможности мешали его полезности.

У драконов умеющих перевоплощаться, обычно было три или четыре формы, которые они с легкостью могли принять. Том, дракон Ахмы, с возрастом потерял часть своей ловкости. В основном он пребывал в форме собаки, превращаясь в дракона тогда, когда была необходимость, и очень редко становился огромной рыбой, которая украшала некоторые истории о путешествии Ахмы, когда та была молодой. Нази, осел Одема, превращался в дракона или в большую сову. Формы совы, рыбы и собаки позволяли им быть полезными в выполнении миссий. Что мог сделать Бриджер будучи стогом сена? Конечно, лошадь могла пригодиться, но по мнению Кантора, личные качества Бриджера не смогли бы помочь в какой-либо ситуации.

Дракон не показывался весь день, и Кантор решил, что тот понял намек и ушел искать другого напарника. Кантор не задумывался о том, что свою первую миссию будет проходить в одиночестве. Ахма сказала, что он был дерзким и не знал о том, насколько много он не знает. Она была права. Как всегда.

Он сделал большой глоток из походной фляги, затем покопался в рюкзаке в поисках мази и небольшого рулона из льна для своей ноющей ноги. Одем впечатлил его необходимостью держать ноги в хорошей форме. Мозоль лопнула, поэтому Кантор нанес мазь и перевязал место полоской льна, чтобы защитить ранку. В течении нескольких минут, он перевесил сумку за плечо и продолжил свой путь через Эффрам.

Дорога немного наклонилась, сделав его путешествие менее трудным. Но это было ничем по сравнению с подъемом из деревни до хижины Ахмы. Он пытался распознать что за деревья составляли основную часть леса впереди. Когда он подошел ближе, то узнал лестничный вяз, то дерево, которое видел только в книгах, принесенных Одемом для его обучения. Кантор громко рассмеялся. Он преуспел в лазанье по деревьям, и этот лестничный вяз не был сложной задачей, но это не отменяло того факта, что он хотел взобраться на такое дерево с тех пор, как впервые увидел его на картинке.

Кантор забыл, что его ноющая от боли пятка, жара и поздний полдень высасывали из него энергию. Уголки рта тронула улыбка, когда он осиливал последние сто ярдов. Он выронил рюкзак на землю и измерил одну из сторон дерева.

Корни лестничного вяза, растущие ближе всего к поверхности, были повернуты верх и обернуты вокруг ствола дерева. Эти корни больше походили на виноградные лозы. Они перекрещивались друг с другом, переплетались, изображая таким образом решетчатый дизайн безлистовой макушки дерева. На протяжении многих лет лозы срослись со стволом дерева и выставляли на обозрение что-то на подобии зигзагообразной лестницы.

Кантор взобрался по корням-лозам к самым низким ветвям, которые росли на высоте шести метров над землей. Он уселся на первую попавшуюся ветку и посмотрел в сторону горизонта.

Переведя взгляд вниз на грязную дорогу, он заметил много зерновых культур, пастбищ и незанятых полей, мимо которых прошел. Он прищурился, чтобы разглядеть тот удобный валун, на котором отдыхал. Он должен был быть сразу же после небольшой персиковой рощи. Он видел группку из около двадцати деревьев, но валун, который был рядом с дорогой, исчез.

Либо округлый валун стал невидимым, либо ушел. Конечно же. Наверняка валун был преображенным драконом. Кантор посмеялся над собой за то, что упустил возможность познакомиться с еще одним драконом. Но если тот сбежал от него, значит из него не получилось бы хорошего напарника.

Его внимание привлекло волнение на востоке. Он какое-то время наблюдал, пока не решил, что темная масса, должно быть, была группой из лошадей и всадников, путешествующих не обращая внимания на то, что они топтали поля. Копыта втаптывали урожай в землю. Забор упал им под ноги, когда ехавшие впереди ударили по дереву дробящими рейками, разбив опоры. Крупный рогатый скот бросился в рассыпную.

Кантор нахмурился. Если бы эти парни ехали по одиночке, то они оставили бы меньше урона. Судя по рассказам Тифры, это должна была быть Королевская Гвардия. Они скоро достигнут дороги. Свернут ли они к Кантору или же продолжат путь через земли, не смотря на широкую грязную дорожку? Кантор решил, что не хочет тратить время на беседу с капитаном этих людей. Объяснение его путешествию может не устроить этих высокомерных хулиганов.

Посмотрев вниз, он увидел, что его рюкзак лежит на видном месте. Так не пойдет. Он спустился вниз, забрал вещи и побежал дальше в лес. Он надеялся, что его не заметили. Он снова залез на лестничный вяз, но уже там, где деревья росли гуще. В своем новом укрытии, он отодвинулся от ствола, чтобы лучше разглядеть дорогу. Неприятные люди, угрожающие его мирному путешествию по Эффраму, все еще ехали через недавно проросшее поле пшеницы какого-то бедняги-фермера.

Устроившись поудобней, на тот случай если понадобиться просидеть здесь дольше, он привязал рюкзак к другой ветке. Отряд мужчин продолжал свой путь, пока не достиг дороги. Один из мужчин спешился и осмотрел грязь. Он указал на лес лестничных вязов, затем снова взобрался на коня, и мужчины свернули на дорогу.

Кантор тихо застонал и прошептал:

— Зачем им понадобилось идти по моим следам?

Он отвязал свои вещи от ветки и пролез еще четыре метра вверх до самой высокой ветки дерева. Он снова расположился поудобнее. Кто бы ни прошел внизу, он не сможет заметить его сквозь листву. Проблема заключалась лишь в том, что он не мог видеть происходящего, если каким-то образом не покинет своего удобного места

Ветка, которую он теперь оседлал, была намного уже, чем те снизу и не такая удобная для того, чтобы на ней сидеть. Он переместился немного в сторону, чтобы облегчить боль в спине и начал болтать ногами. Он вытащил из рюкзака пакет с сухофруктами и стал посасывать тонкий кусочик яблока, пока ждал. Он надеялся на то, что мужчины проедут мимо него и продолжат путь.

— Хорошо пахнет. У вас есть еще?

Кто это сказал? Его первая мысль была о Бриджере, но мягкий голос был более похож на женский. Он завертел головой.

С соседнего дерева, в каких-то двух метрах от того места, где он сидел, ему помахала молодая девушка. Он совсем ее не заметил. Ее кожа была белой, как полотно. Дико завитые волосы свисали на плечи, а цвет был таким ярким, что мог сравниться только с блеском золота. Ему вспомнились густые сливки, которые давала корова Ахмы. Голубые глаза девушки мерцали от озорства, будто она едва сдерживала смех. Ей нравилось наблюдать за тем, как он устроился на верхушке дерева, не заметив ее.

Но то, что он не заметил ее, не было удивительным. На голове у нее была зеленая шапка, которая покрывала волосы. Тканевые лоскутки коричневого, ржавого и зеленных оттенков свисали вдоль ее спины и вокруг лица. Ее одежда была из многослойной тонкой материи такого же цвета, как и деревья. Она сливалась с окрестностями.

— Я очень голодна, — она улыбнулась. — Нет ли у вас чем поделиться?

Он порылся в мешке и вытащил один из пищевых пайков, которые дала ему Ахма.

— Сможете поймать?

— Раз плюнуть.

Он подбросил маленький пакет, и она ловко его поймала.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Кантор какое-то мгновение наблюдал за ней. Она не стеснялась показывать насколько голодна. Ее глаза округлились, когда она открыла паек.

Она вытащила ролл и полоску сухого мяса.

— О, надо же! — Набив рот хлебом, она порылась в пакете и вытащила нарезанный сыр и яблоко. — О, Примен любит меня!

Она уронила хлеб на колени и откусила кусочек яблока.

Удивление Кантора при виде странного наряда этой девушки и ее странного поведения взволновало его лишь на мгновение.

Если он хотел стать ходоком, ему нужно было привыкнуть спокойно относиться к странностям.

— Что ты делаешь на дереве?

Она ответила с ртом полным еды, которую еще не проглотила:

— Прячусь.

Он спросил, хотя подозревал, что уже знает ответ:

— От кого?

Она махнула сыром в сторону дороги.

— От них.

7. Приятно познакомиться

Кантор уставился на странно одетую молодую девушку.

— Что ты сделала?

Ее губы вытянулись в мрачную, прямую линию. Взгляд был направлен на него сквозь прищуренные глаза. Ее брови опустились, а Кантор поблагодарил Примена за то, что она была на другом дереве и не могла достать его.

— Я ничего не делала.

— Тогда почему за тобой охотится Гвардия Короля?

— Потому, что я существую.

— Это не особо похоже на преступление.

— Ты слишком мало обо мне знаешь.

Она открыла собственную фляжку, очень практичное снаряжение для похода, но покрытую мягкой и блестящей тканью, кружевами и маленьким плоским орнаментом. Она подняла ее к своему рту и выпила то, что там было. Когда она снова посмотрела на него, ее губы изогнулись в изящной улыбке, а глаза засверкали.

Кантор решил, что она не дала ему достаточно хорошего ответа.

— Почему бы тебе не рассказать мне настоящую причину, по которой ты находишься на верхушке дерева?

— О, я сказала тебе правду. Я не из этой плоскости, а Гвардия Короля не приветлива к гостям.

— Откуда же ты?

— Из Ричры. — Она приподняла бровь. — А ты?

— Из Дайрина. — Его подстегнуло любопытство. — Ты путешествуешь в одиночку?

— Да. — Она поморщила лоб. — Все в порядке. Я могу позаботиться о себе.

— Я тоже путешествую сам по себе.

— Меня зовут Биксби Д'Мазелин. Я бы пожала тебе руку, — она кивнула на пространство между деревьями, — но такое расстояние я не осилю.

— Кантор Д'Ахма.

Он поклонился так, как только cмог, сидя на ветке.