Она кивнула.

— Хорошо. Я никогда не слышала, чтобы кто-то из ходоков брал с собой в путешествие домашнее животное.

— Да? — Взгляд Кантора перешел от кошки к дракону и вернулся к Биксби. — У Бермагота была сова. — Прежде чем Бриджер успел что-то сказать на это, Кантор спросил, — Ты когда-нибудь слышала про дракона, у которого был питомец?

Йеша вернулась к Бриджеру и села прямо перед его чешуйчатым животом. Кошка стала вылизывать свой пестрый мех, сосредоточившись на передних лапах и заостренных ушах.

Биксби наблюдала. Ходок путешествующий с драконом, который путешествует с кошкой. Она захихикала. Стон Лема прервал ее.

Она похлопала по руке обеспокоенного отца. Из под ткани его рукава выпирала твердая мышца. Этот человек работал тяжелее, чем могло показаться, если судить по внешнему виду. Если бы он смог справиться со своими эмоциями, то стал бы ценным помощником в набеге на казармы. В его нынешнем состоянии, он не был особо полезен.

— Прости, Лем. Мы составим план и сегодня же ночью выведем твоего Аренда и остальных.

Кантор встал рядом с Биксби.

— Нам нужно разведать город.

Рьюс снова запустил пальцы в волосы и вздохнул. С каждым взьерошиванием его волосы выглядели более неопрятными.

— Вчетвером у нас лучше получится создать впечатление, будто у нас есть какое-то легальное дело.

В прошлом месяце Биксби забегала в дом своих родителей. В ее голове возник список всех причин, по которым кто-то мог быть отправлен в город. Каждая из них казалась возможной до тех пор, пока одна из них не предстала как самая подходящая.

— Целитель!

Она смерила взглядом выражение на лицах троих мужчин.

— Мы можем положить кого-то из вас, или даже меня, на носилки. Если мы скажем, что это инфекционное заболевание, тогда они не станут пристально нас осматривать боясь заразиться.

— Они могут не впустить нас, — сказал Рьюс. — Охранники врат вряд ли пустят в город больного чумой.

Биксби не пала духом.

— Тогда раненный, — сказала она после минутного раздумья. — Нам нужно подделать рану, которая требует вмешательства целителя.

Кантор кивнул.

— Это может сработать.

Рьюс покачал головой.

— Нам нужны носилки. А для этого нужно вернуться на ферму и что-то такое соорудить. Это займет слишком много времени. Врата закроются прежде, чем мы до них дойдем.

Бриджер поерзал на месте, явно взволнованный.

— Я могу стать носилками. Просто скажите какие именно носилки вам нужны, и я в них превращусь. Полагаю, они длинные, не так ли? Потому что их также называют «паалаанкииин».

Лицо Кантора исказилось от раздражения. Он выговорил слова резким тоном.

— Ты превращаешься в куст, лошадь, дерево и стог сена.

Дракон поднял один остроконечный коготь.

— И в валун.

— Значит это был ты. Шесть вещей. Наверно это твой предел. Очень немногие драконы могут превращаться в больше, чем две вещи.

— Я же говорил тебе, что я полезный. Пока что я не нашел вещи, в которую не смог бы превратиться. Признаю, шарик из пряжи был сложным, но только из-за размеров. С цветом я справился. К тому же, было забавно сворачиваться, чтобы обрести форму шарика.

Биксби захлопала в ладоши.

— О, замечательно. Примен обеспечивает нас еще прежде, чем мы узнаем, что нам нужно.

Она повернулась к Кантору.

— Твой дракон станет самым полезным.

— Он не мой дракон. Он помеха. Он пристал ко мне и следует за мной без приглашения. Без разрешения. И ни разу не принял во внимание то, что я ему уже дюжину раз говорил уйти.

Биксби резко взмахнула руками.

— Неважно. Мы разберемся с этим после того, как освободим того парня.

— Должен предупредить, что Бриджер растяпа.

— Эй! — возразил Бриджер. — Что я такого сделал? Мы встретились этим утром. У меня не было времени, чтобы настолько накосячить.

Кантор ткнул в него пальцем.

— Когда ты был стогом сена, ты загорелся.

— Но я быстро сообразил и удержал огонь на расстоянии от моей морды, и почти не обжегся.

— Ты сформировал бороду, и твоя морда чуть не воспламенилась.

— Нет, я потушил ее в ручье.

— Ты упал в ручей.

Биксби решила, что с нее достаточно споров.

— Носилки вряд ли воспламенятся.

Эту толпу нужно было организовать. Она обвела взглядом всех собравшихся на поляне. Никто не выступил вперед, чтобы стать командующим, что было ей на руку, поскольку ей нравилось брать на себя ответственность.

— Я буду выступать в роли пострадавшей. Нам понадобиться кровь и что-то мертвое, пролежавшее несколько дней, а также ткань для перевязки.

Лем тяжело сглотнул. Цвет его лица стал пастообразным.

— Что-то мертвое?

— Из-за запаха, — сказала Биксби. — Мы скажем, что у меня гангрена, и что целитель, возможно, отрежет мне руку. А ужасный запах будет удерживать охранников на расстоянии.

Бриджер схватил свою кошку.

— Мы с Йешей найдем что-то мертвое.

— Хорошо. — Биксби повернулась к мужчинам. — Найдите что-нибудь из чего можно по-быстрому приготовить ужин: кролика или что-то в этом роде. Мы используем кровь животного, чтобы сделать представление реалистичным. Я разорву одну из своих нижних юбок, чтобы сделать повязку.

Никто не шелохнулся.

— Вперед! Идите! — Биксби жестом наказала им отправиться в путь. — Думаю, у нас есть три часа прежде, чем зайдет солнце, и врата закроются. Хорошо, что Гристермайер не слишком далеко.

Остальные рассыпались по лесу, чтобы выполнить свои задания. Ходок остался стоять и изучающе смотрел на Биксби.

Биксби не любила, когда ее рассматривали как жука принесенного грязным, любознательным мальчиком. Она приподняла свои юбки, одну за другой, в поисках клочка ткани, о котором не будет сожалеть, если разорвет на полоски.

Каждый слой был другим. Тонкая, прозрачная ткань составляла большую часть юбок и платьев. Одна из юбок была из тонкой вязки. Сквозь кремовое платье из тонкого кружева виднелся серебряный шелк. На ней было взъерошенное платье с неровным подолом, три юбки из нижнего слоя. Это придавало форму ее верхней одежде. Она сохраняла платье, чтобы одеть поверх остального на тот случай, если ее пригласят в дом людей благородных кровей.

Вот. Эта легкая зеленая полоска подойдет для перевязки.

Кантор все еще не уходил, чтобы заняться чем-то стоящим. Он оставался неподвижным, смотрел на нее и, возможно, думал о ней, как о глупом ребенке. Она ухмыльнулась при этой мысли. Она не была глупым ребенком.

— Ты знаешь где находиться город? — спросил Кантор и нахмурился. — Откуда?

— Из карт.

— Ты провела здесь достаточно много времени, чтобы найти и изучить карту?

Биксби закатила глаза.

— Нет, я изучала их дома в библиотеке.

— Это же не легально переносить карты с одной плоскости на другую.

— Это один из самопроизвольных законов Совета, чтобы усложнить миссии ходоков.

— Зачем им это?

Она пожала плечами. Его невежество раздражало. Ему действительно требовалось обучение, а ей хотелось иметь в напарниках того, кто уже был подкован.

— Почему обезьяны едят блох?

— Обезьяны едят блох?

Она снова закатила глаза. Дотянувшись под юбкой до талии, она отвязала нужную ткань.

— Иди, найди что-нибудь мертвое. Или поймай кролика. Или пойди вслед за Лемом и Рьюсом просто, чтобы идти за ними. А я разожгу огонь, чтобы приготовить мясо.

— Тебе нужен кремень?

— У меня из-за тебя глаза высохнут, потому что приходиться столько раз их закатывать. — Она достала из плоской сумки трутницу с порохом. — Иди уже!

— Что еще есть в этой плоской сумке?

— Тысяча полезностей и стакан воды. Иди!

Увидев, как спина Кантора скрылась среди деревьев, Биксби покачала головой. Если отставить в сторону тот факт, что ей нравился этот новый ходок, она сомневалась, что он будет хорошим помощником.

С другой стороны, обворожительные глаза, очаровательная улыбка и аккуратное телосложение были бы полезны, чтобы приводить в смятение каких-нибудь девиц, в то время, как Биксби будет заниматься более серьезными делами. Она усмехнулась. Кантор не будет списан со счетов, пока она не даст ему шанс показать, на что он способен в критических обстоятельствах.

9. Заходя внутрь

Кантор держал ручки носилок, которые сформировал Бриджер. Рьюс показывал дорогу, идя впереди между рейками возле головы Биксби. Бриджеру как-то удалось превратить свою кошку Йешу в потрепанную подушку, которая теперь лежала под головой девушки. Это произвело впечатление даже на Кантора. Лем сжал правую руку Биксби, оставаясь возле нее. Казалось, что она была без сознания. Кроличья кровь пропитала ее перевязанную льном левую руку. Время от времени девушка стонала.

Что касается ролей, то Кантору и Рьюсу нужно было всего лишь выглядеть серьезными. Роль Лема в качестве обеспокоенного отца и так была достаточно естественной. Биксби прилагала так много усилий, что Кантор думал, что она не сможет спокойно лежать и притворяться раненной. Но она явно наслаждалась ролью, даже до такой степени, словно на самом деле умирала.

Перед вратами растянулась толпа. Охранники задавали посетителям вопросы и осматривали телеги и большие вагоны. Несколько человек пропустили Биксби и ее сопровождающих вперед.

— Бедная малышка, — сказала одна пожилая леди с тележкой полной овощей, которую вез долговязый мальчуган. — Она такая бледная.

Кантор перевел взгляд на лицо Биксби. Бледность была ее натуральным оттенком, но она потерла под глазами угольком из под костра, имитируя болезненные круги. Она наломала руками листья и нанесла немного зеленой краски на лицо, шею и одну из рук. Якобы инфицированная рука была покрашена ягодами в красный. Кантор подавил ухмылку. Она выглядела ужасно.

Когда они достигли огромных, деревянных врат, их остановил солдат со шрамом на лице. Он уставился на Биксби.

— Что у вас?

— Моя дочь, — сказал Лем.

Он жестом указал на бессильное тело Биксби, затем обоими руками сжал ее правую руку. Он поглаживал ее, в то время как продолжал объяснять.