У Кин выросли крылья после очередной учебы уже здесь, но пользовалась она ими крайне редко, обычно прятала их, делая незримыми. Бегать по воздуху она научилась тоже в одной из предзавоевательных миссий, это было легче и приятнее, чем летать.

«Где?» - спросила она сердце Катаны. Кристалл жизни мира, его сердце, теперь послушный сердцу властителя, показал побережье, где путалась в своих мыслях и горестях принцесса-пленница.

Кин опустилась на черный берег, перед Ито.

- Славный вечер, - Кин решила, что фраза сойдет для разговора о погоде и непринужденного начала беседы. - Катана зовет, не задерживайся. Тебе помочь как-нибудь?

Ито сложила крылья, оборачиваясь к пленительно золотой девушке и тихо ответила:

- Нет. Спасибо. - Она взглянула на громаду замка, освещенную солнцем, тяжело моргнула, чтобы не увидеть воспоминания, отметая все, что могло болью отразиться в ней, и медленно направилась туда, где ее не могло ждать ничего хорошего, кроме одной новости, что она перестала быть нужна, с любым дальнейшим исходом.

Она больше не летала, ей было слишком тяжело подниматься в воздух, на ее крыльях отсутствовало слишком много перьев, которых ее лишили в замке. Поэтому любые расстояния она преодолевала только пешком. Это было не быстро, но не так травмирующе, как невозможность подняться выше человеческого роста, и то всего на несколько минут.

Кин кивнула, взмыла в небо и пошла в Башню.

Уже почти у замка она увидела, как какой-то вампир прижал нежную золотую девушку к стене и что-то с яростью выговаривал ей. Вампир был из низших, девушка из высших. Бывший угнетенный пытался взять реванш. Кин оказалась рядом.

- В новом мире равенство мнений. Девушка тебя не хочет, - сказала Кин.

- В новом мире мне никто не указ, - фыркнул вампир. - Довольно, наслушались, чего хотят другие.

- Не признал, - хмыкнула Кин.

- Ты шла бы, девочка, пока самой не досталось, - посоветовал парень.

- Вот из-за таких, как ты, Катану считают узурпатором, - вздохнула Кин.

- Слышишь, ты даже имени его не называй, тоже, обмазались там золотом, не знали уже, куда его себе засунуть! Иди по-хорошему, еще бы я женщину слушал!

- И что, мне Райма позвать, чтобы ты послушал?

- Кин? - отшатнулся вампир, отпуская высшую, - извините, дамочка, ошибочка вышла.

Кин вздохнула.

- Да это ты ошибочка, тебя показательно убить нужно, понимаешь? Чтобы эта, - Кин кивнула на ошеломленную и грубым нападением, и таким же спасением кан-дзирянку, - рассказала, как справедлив повелитель.

- Ну, если ради него надо… - вампир вытянулся перед Кин.

- Ничто.

Приказала Кин, и поймала в ладонь кристалл, который остался на месте вампира.

Кан-дзирянка вскрикнула от ужаса. Кин криво улыбнулась девушке. - Какое-то время могут быть подобные неприятности. Но повелитель скоро закончит такие случаи полностью. Пожалуйста, предупреди своих подружек, - вежливо сказала Кин. - Тебе помочь как-то, хочешь пойти в замок, посидеть, попить или съесть сладенького, вызвать тебе волну, чтобы донесла тебя куда тебе нужно?

- Нет-нет, спа… спасибо, я… я пойду, - не отошла от ужаса перед убийством на ее глазах девушка.

- Хорошего дня, - кивнула Кин и, подкидывая кристалл на руке, пошла в замок.

ХХХХ

… - Нет, это наш мир! Мы не позволим какому-то ублюдку тут заправлять! - прошипел красивый адепт Ордена Феникса, глядя вслед уходящему наглецу. После завоевания тут развелось всякого отребья. Особенно злил Эдос, ставленник Катаны, главный в столичном Ордене, он был нагл, улыбчив, и раздражал старожилов неприличной прямотой.

Наставник положил руку на плечо юноши.

- Не переживай. Много таких приходило. Феникс все исправит.

- Феникс? - усмехнулся красавец, - да он мертв, небось, давно! Придется благородным господам оторваться от утонченных развлечений и отвоевать мир себе!

Наставник кивнул. Мудрое спокойное лицо его вдруг исказилось.

- Вы что себе позволяете? - рявкнул он на стайку молодых наставниц, которые бесстыже сложили крылья.

Крылатые всегда носили крылья чуть расправленными, это было впечатляюще красиво. Но если крылья плотно сложить, то перья складывались в уникальный узор, интимный узор, прикосновения к которому дарили владельцу крыльев чувственную эйфорию. Узор было принято скрывать, складывать крылья только перед тем, с кем ты хотел разделить это интимное переживание. Вообще, прикосновения к крыльям были неприличными, считались насилием, знать и обсуждать узор – тоже считалось очень похабным. Но после завоевания молодежь решила, что насилия в их мире не будет, а держать крылья сложенными удобнее, узор лучше носить как украшение, признание в любви, и не стыдиться его, а гордиться им. И теперь сторонники новой власти вовсю отрицали старую систему.

- А ты не распоряжайся тут, нам скрывать нечего! - смело сказала одна.

Раньше так никто не смел отвечать взрослому наставнику.

Волна[1] кнутом метнулась к наставнице, но та не двинулась с места, золотая крылатая дева даже не моргнула. Волна почти коснулась узора на крыльях девушки, как улыбчивый юноша оказался рядом, рассеивая волну.

- Катана запретил побои, кроме как кнутом правды Феникса, - сказал он.

- А бесстыже складывать крылья он не запретил? - прошипел Кервус. - И кто ты, вообще, такой, что заговариваешь со мной? Может, ты сдавал экзамены? Что-то я тебя не помню.

- Крылья можно носить, как нравится, - невозмутимо ответил молодой солнечный мужчина, Эдос, кто же еще. - А я у вас не учился.

- Вот именно, - презрительно сказал Кервус.

- Но как видишь, крылья у меня такие же. И знаю я побольше твоего.

- Вы, отребье с Островов, знаете только фокусы, - фыркнул Кервус.

Эдос солнечно улыбнулся.

- Хочешь, наставник, устроим состязание в знаниях? Если ты выиграешь - я скажу Катане, чтобы Орденом оставили управлять тебя, если я - ты либо уберешься отсюда, либо будешь вести себя, как полагается, во благо людей.

Молодой адепт коснулся плеча наставника, пытаясь успокоить учителя, который обомлел от такой наглости.

- Когда?

- Да когда захочешь, - хмыкнул Эдос, пожимая плечами.

Адепты, высшие и низшие, которые слышали разговор, замерли. Кервус усмехнулся.

- Мне нравится твоя молодая дерзость, хоть ты и глуп. Я дам тебе время подготовиться. До вечера...

- У тебя урок, - коснулась плеча застывшего у окна юноши девушка. Тот очнулся от воспоминаний, презрительно посмотрел на нее. Не специально. Просто воспоминание болезненно его терзало. Адепт кивнул и криво улыбнулся ей.

- Иду, - провел он ладонью по лицу Девы Блаженства.

Так называли жриц Феникса с золотыми крыльями.

Мимо прошла стайка молодых учителей, Эдос был с ними, он, как обычно, солнечно улыбнулся. Молодежь опьяненно, счастливо смеялась. Красавец тяжело посмотрел им вслед и пошел в класс, преподавать тем, кого он считал недостойными даже жить, не то что входить в Храм Феникса. Но новая власть любила отребье и теперь с ним приходилось считаться. Это продлится недолго, нужно потерпеть. Но каждый миг этого унижения - как вечность.

ХХХХ

Кор летел над планетой, Боевые Крылья каждый день облетали ее полностью. Знания Феникса позволяли сделать это за несколько часов. Скорость Крылатых стремилась к скорости мысли. А Боевые Крылья летали еще быстрее. Они умели и подниматься к другим планетам, но делать там было нечего, дышать там было сложно, поэтому это не было их обязанностью. Но Кор поднимался.

Жители Кан-Дзиру жили очень долго, их тела позволяли жить со страшными ранами, могли видоизменяться, среди кан-дзировцев были оборотни, живые стихии, воплощения чувств, другие формы жизни. До завоевания мира все они скрывали способности, которые отличались от формы жизни королевской семьи. А семья Кан словно считала себя грубой, физической формой жизни, или стремилась к ней, хотя ею и не была. И эту разницу, выносливость и способности, правители жителям объясняли магией. Магии в Кан-Дзиру было много, и хоть злоупотреблять ею было неприлично, она не была запрещена, особенно для высшего сословия, поэтому правители были обычно магами. Дзировцам[2] же разрешена была только деревенская магия - заговоры, просьбы духам. Конечно, волшебные существа среди них были, и пользовались своими естественными способностями, но не распространялись об этом, или прикрывались тоже магией. Сегодня была очередь Кора облетать Кан-Дзиру. Мир Кан-Дзиру включал в себя множество планет и даже звездных систем, официально все это подчинялось семье Кан, но на самом деле, у королевской семьи не было власти на других планетах. Они не могли добраться туда, всей свитой, не было столько сил, чтобы утвердить там свою власть. Главная планета, - условно главная, конечно - как знать, может, на другой планете жители жили той же жизнью, и у них были свои короли и правители, которые считали себя могущественными, и ничего не знали о семействе Кан - была той, где жила королевская семья. Король бы вырезал знание о жизни на других планетах, но Феникс рассказал об этом, это было в книгах, без этого знания не росли крылья, поэтому пришлось оставить. Считалось, что на других планетах живут недоразвитые жители, и милость и сила короля Кана распространяется и на них.

Планета - она и сама так называлась - Кан-Дзиру, и столица называлась так же, была поделена на четыре больших направления. На шар планеты на картах было наложено изображение Феникса, и материки, попадавшие под правое крыло, в народе назывались древним словом Умукур, восток, или, официально - Правое крыло Феникса, Амурр, запад - Левое крыло Феникса, Тумус, север - Око Феникса, Улушт, юг - Перо Феникса. Еще среди морей воды, тумана, металлов, кристаллов, были острова, разные россыпи местечек для разных форм жизни. Но Острова - с большой буквы, находились на юго-западе, туда ссылали инакомыслящих крылатых. Казнить Крылатых было запрещено, считалось, что их коснулась благодать Феникса. Лишать крыльев было тоже нельзя - это мог сделать только сам Феникс, считалось, что если Крылатый опозорит Учение, то крылья отпадут сами. Но крылья не отпадали. Правда, прыгнуть в огонь мог любой Крылатый, если считал, что поступил недостойно. Поэтому в Кан-Дзиру все-таки была казнь неугодных. Им предлагали прыгнуть в огонь. Но некоторые отказывались умирать, и их ссылали. Это значило, что они будут жить на Островах до Суда Феникса, при его Возвращении. Задача Боевых Крыл была следить, чтобы инакомыслящие не расплодились слишком, и не подняли восстание. Кану доставляли постоянно отчет, сколько инакомыслящих на Островах. Да и воздух там был тяжелый, летать можно было едва-едва, и такой, что Девы Блаженства не могли там рожать. Чтобы паре зачать ребенка, нужно было добираться до другой земли, там делать кладку, а потом забирать младенцев на Острова. И пытаться учить так, чтобы у них тоже выросли крылья, а потом, незаконно, вывозить его на землю учиться летать.