Ито прикрыла глаза, проведя по ним ладошкой и тихо спросила входя в зал пыток и устремляя голубой с золотыми всполохами взгляд в холодную пустоту глаз завоевателя
- Где он? Что с ним?
Ей никогда в жизни не было так страшно. Но ужас за судьбу брата был намного больше и поэтому она могла смотреть в глаза самой смерти и требовать от него ответа. Он сделал шаг к ней. Ито отступила одной ногой, почти незаметно выставила одно плечо вперед, словно обороняясь, подавила в себе дрожь и осталась стоять на месте, лишь чуть выше вздернув подбородок, чтобы продолжать смотреть в глаза убийце. Страх сковывал, но она как могла боролась с ним, стараясь не думать об ужасе своего положения, особенно учитывая, что по привычке ожидает защиты от предателя Райма.
- Кто? – спросил Катана.
- Рейвил. Принц. Брат. Что ты с ним сделал? - Ито слышала, как вибрирует от страха услышать “казнил” ее ставший тихим голос.
- Ничего, - ответил завоеватель невозмутимо. - Я его даже не видел.
- Его похитил тот, кто украл кристалл, - отозвался Райм.
Ито отвела взгляд от завоевателя и бросил на Райма, впитывая сказанное им в себя. Она вдруг улыбнулась, очень быстро, светло красиво и почти моментально потухла. Верить Райму причин у нее не было, но даже, если поверить, то что на самом деле было нужно тому, кто украл кристалл мира от наследного принца. Он будет торговать им? Он убьет его?
- Ладно. Ладно. - тихо прошептала Ито понимая, что и так получила больше, чем рассчитывала, она получила возможную надежду, что ее семья не вся погребена в небытие.
Она отступила к дверям, смелость, что несла ее навстречу чуждой и пугающей троице схлынула с нее, когда отступил страх реальной потери. Теперь она хотела как можно незаметнее скрыться с их глаз, чтобы они забыли о ее существовании.
- Я найду его, - прошелестел тогда завоеватель ей вслед, пугая зловещим обещанием.»
Внутреннее золото, которое только что играло под кожей пропало, сделав ее оттенок кожи некрасивым, болезненно-бледным, только заметно ушла серость. Снова вернулось нервное напряжение и накатило понимание того, что все святое, для ее мира, закончилось. Теперь уже все. Дева прикрыла ладонью глаза, выуживая из остатков не воспаленного сознания хоть что-то стоящее, и повернувшись к ближайшему крылатому уточнила:
- Им нужно рассказать все о крыльях, иначе нас ждут большие неприятности.
- А со знаниями о них не ждут? - усмехнулся юноша.
- Нет. Им тоже такими быть. А главное, это уже не имеет смысла, изменен сам кристалл. Уже не помогут войны и революции, уже все произошло.
Она прямо взглянула в темно-синие глаза. Было бы замечательно, если бы что-то стабильное осталось в этом мире, например его ласковость к ней. Вот бы он подошел и обнял, притянув за шею к себе, нежно целуя в уголки глаз. Но юноша остался презрительно холоден. Дева опять прикрыла глаза, теперь она не понимала его. Зачем он тут, с таким настроением? Что за план в его золотой голове? Нужно ли ей его спасать или самой от него спасаться, хотя, если он пришел ради смерти предателя, то ей все еще надо спасать его, а не себя. Открыв глаза, она разглядела очарованных библиотекой бескрылых, никто не занимался ими. А они озирались, трогали, разглядывали неприступные для них верхние полки. Вряд ли кто-то к ним сегодня подойдет и расскажет, что тут и для чего, и как всем этим пользоваться. Ее яма и так уже глубока, так что не имело никакого значения, насколько глубже она может стать. Она подошла к одному из них и тихо, уже больше по привычке, чем потому что она так разговаривала, произнесла:
- Идите все за мной. Это все сейчас вам не нужно. Я покажу то, что важнее.
Бескрылые, низшие, как их принято было называть в Ордене, пошли за ней. Чем-то они были неуловимо похожи, что-то общее было у них, очень разных. Если Золотых хотя бы объединяло золото, высокомерный взгляд, направленный куда-то вдаль, к Фениксу, то младшие служители всегда были по одиночке, можно было набрать уличную молодежь, и никто бы их не отличил от служителей Феникса.
А теперь у них было что-то неуловимо единое, какая-то безжалостная темнота в глазах. Как будто Катана плеснул им в глаза своей тьмы.
Из комнаты адептов слышался веселый смех, дверь открылась и оттуда высыпала стайка Золотых Дев и Крыл. У всех них были плотно сжаты крылья, бесстыдно демонстрируя интимные узоры. Один из них, изящный и улыбчивый, светился не столько привычным золотом, сколько солнцем, и как солнце сквозь листву, медовый цвет заливал зелень его глаз.
- Где-то тут принцесса должна прийти, мне нужно ее встретить.
- А Катана придет? - спросила одна из Дев.
- Да, придет.
- Удивительно, это просто непостижимо! - робко и счастливо улыбался один из учителей.
Крылья адепта подрагивали, они тоже были сложены, обнажая узор, и было видно, что это его ужасно смущало. Он был уже немолод, и ему было трудно принимать такое изменение. Но молодые решили так - сказали, что в новом мире нечего будет стесняться, и никто не будет пользоваться этим во зло. К тому же, это удобнее, держать чувствительные части сжатыми, не размахивая ими на всю улицу, требуя от других шарахаться в стороны. Некоторые учителя осторожно решили помогать новому правительству, некоторые боялись, и ждали, может, все еще будет как раньше? Большая часть Ордена, конечно, была против и горевала из-за святотатства. А уж когда Кин, помощница Повелителя, привела в столичный орден отщепенцев с островов, адепты и высшие Золотые от возмущения не могли слов найти. Эдос сказал, что Феникс, наверняка был бы не против, на что Джосан, старший учитель, сказал ему, что тот не смеет давать оценки, что бы сделал и сказал Феникс, потому что он не был ни на одном Зове, в отличие от некоторых. Эдос сказал, что это еще надо узнать, не врут ли адепты. Почему, Феникс, если он носитель знаний, не показывается всем? Раньше бы его за такие слова сослали на острова, но теперь, под гнетом узурпатора, такие хамы, неграмотные, не понимающие важности Знания Вечности, могли позволять себе подобные дерзости.
После того, как Эдос, шутя, выиграл у Кервуса состязание в знаниях, сторонники новой власти воспряли, и недовольные, честно недовольные, гордо скрылись в одной из башен Феникса, заперлись там, и заявили, что не выйдут, до прихода Феникса. Но не все недовольные были так честны.
ХХХХ
- Атлей и говорит “просто сделай шаг в мою сторону и останешься жить”, а Шимшон, дурак, отвечает “лучше умереть за свободу, чем жить с вами.” Ну и шагнул бы, и вел бы свою борьбу, живой же! - Ладир, Золотое Боевое Крыло удобно развалился в кресле, в комнате наставников.
- Атлей бы его все равно убил, - пожал плечами Вольга, тоже Золотое Крыло, наливая себе нектар в чашку, - это просто чтобы другим показать, что не такие уж эти революционеры стойкие. Атлей продуманный был. Стратег.
- Да уж, стратег, - усмехнулась Илара, гордая красавица, Дева Блаженства, одна из самых желанных наставниц, ей пророчили будущее фаворитки короля, и даже ходили слухи, что, Кан может сменять королеву на более молодую. Илара на это кокетливо смеялась и говорила, что никогда не ударила бы королеву в спину. Но все знали, включая королеву Лаа, что стоило той повернуться спиной - ударила бы. Красавица устроилась на подоконнике большого окна, так ей было видно и всех в комнате, и красивый вид столицы.
- Ну, против Катаны стратегию не выстроишь, - хмыкнула Веента, тоже Дева Блаженства. Дева что-то искала в разложенных на столе книгах, сортируя их в две стопки.
- Он его заживо сжег, да? - спросил Кор, тоже Боевое Крыло.
- Кто кого? Атлей Шимшона или Катана Атлея? А, не важно. И того, и другого сожгли, - махнул рукой Вольга.
- Да, только Атлей орал, а Шимшон пока не умер, успел сказать, что он найдет в пламени Феникса и вернется с ним, и тогда Атлею нужно будет делать свой шаг, - сказала Веента. Красота Веенты была очень броской, но эта красавица не пользовалась красотой, никогда, более того, у нее был такой норов, что она легче наживала недругов, чем поклонников. С Иларой они, как две самые гордые и самые красивые, считались подругами.
- Как это страшно, сгореть заживо, - вздохнула Илара, зябко поежилась. Светило ярко заливало комнату, и красавица в его лучах выглядела, как дивное нереальное видение. Она сама, вся светло-золотая, казалась сейчас горящей заживо.
Веента усмехнулась. Взяла несколько книг и направилась к выходу.
- Слушайте, мальчики, а как вы считаете, сколько нужно повелителю, чтобы наиграться с принцессой? - спросила Илара.
- Давай я тебе помогу, - поднялся Кор, и взял книги у Веенты.
- Все время сплетничают, - неловко, как будто он в этом был виноват, сказал Кор.
- А что еще делать-то? - вздохнула Веента. - Боятся, как бы их заживо не сожгли. И правильно боятся.
Кор улыбнулся.
Им часто было не о чем разговаривать друг с другом, но Веента считала, что лучше молчать с Кором, чем выносить общество Илары. Кор был часто занят, Боевые Крылья до завоевания постоянно дергали на борьбу с повстанцами, которые шли перед Катаной. После завоевания, у боевых Крыл не было дел, поэтому они слонялись просто так, некоторые, конечно, встраивались помогать либо новой власти, либо ждали, что все вернется на круги своя.