Я хочу, чтобы она кончила до того, как это сделаю я. Мне нужно это. Мне необходимо почувствовать это. Мне нужно знать, что я могу заставить ее кончить.

Ее глаза сфокусированы на мне, ее губы приоткрыты в экстазе, когда я двигаюсь в ней, и в этот момент я понимаю, как сильно влюблен в нее. Она берет мое лицо в свои руки, ее мягкие губы касаются моих, наше дыхание смешивается в бешеном ритме. Мое сердце пытается биться сквозь эмоции, переполняющие меня. Чувствуется, что я задыхаюсь, но лучшим из всех возможных способов.

Я закрываю глаза, когда касаюсь своим лбом ее.

— Ничего не будет лучше, чем это.

Слова являются ничем более, чем просто констатацией факта напротив ее груди, когда мои пальцы сильнее сжимают ее бедра, и я грубо вдалбливаюсь в ее узкое пространство.

— Ничего.

Я чувствую ее кивок в знак согласия, она обхватывает меня руками за шею, покачиваясь со мной. Хриплое дыхание щекочет мне ухо, заставляя меня крепче сжать глаза, когда я готов взорваться.

Мои яйца натягиваются, когда мой оргазм подступает, и я молюсь, чтобы мои резкие толчки не разрушили ее момент.

Губы Саванны касаются моей щеки, когда она выдыхает мое имя напротив кожи, и ее стенки сжимаются, как тиски, вокруг меня. Девушка тяжело дышит, держась за меня, напряжение медленно покидает ее тело, пока она полностью не расслабляется в моих руках.

Услышав мой любимый звук во всем мире, я стону и обнимаю ее бедра, прячу лицо ей в шею, когда трусь об ее кожу и изливаюсь внутри нее.

Мое сердце бешено бьется, когда я замедляю свои толчки, Саванна лежит поверх моего тела, и я целую ее в скулы, шею, везде, куда могут дотянуться мои губы.

Мы держимся друг за друга: потные, удовлетворенные, и медленно начинаем спускаться с небес на Землю в запотевшей машине.

— Святое дерьмо, — выдыхаю я, даря ей медленную, ленивую улыбку, когда Саванна наклоняется назад. — Это было…

Тяжелые басы гитары разрываются в моем кармане где-то под Саванной, и я бормочу проклятия себе под нос. Но я не мог ответить на телефонный звонок прямо сейчас, не тогда, когда лицо Саванны становится мрачнее тучи, и она поднимается с меня и скользит обратно на свое место.

Мое сердце разрывается в груди, когда я вижу, как она вновь запирается в себе и строит стену передо мной.

Черт, что я сделал неправильно? Я сказал что-то не то?

Я рывком тяну брюки на мои бедра, все еще с одетым презервативом, готовый трахнуть ее вновь, если это будет необходимо.

Ей не убежать от этого вот так легко, и пока что она не сказала мне ни слова, какого черта случилось, потому что что-то явно пошло не так.

— Стой, стой, стой, — выпаливаю я, когда она поднимает с пола свои туфли. — Что не так?

Она останавливается, держась рукой за дверь, и поворачивается ко мне, уже смущенная.

— Ничего… Ты хочешь спать в машине ночью или мы можем зайти внутрь?

Я не позволю этому сарказму и отвлекающей чепухе иметь место, не сейчас. Я хмуро смотрю на нее и говорю:

— Не пудри мне мозги, Саванна. Не после того, что у нас только что было. — Снимая с себя бини, я провожу пальцами по своим влажным от пота волосам. — Что не так?

Ее лицо смягчается.

— Я просто устала, вот и все. Это действительно была долгая ночь, и сейчас ты сделал меня вялой.

Она улыбается, чтобы я унял свое беспокойство, но это не так, я не могу избавиться от этого чувства.

До того, как мы могли бы поругаться, рингтон Маркуса вновь взрывается в моем кармане, я закатываю глаза, думая о всех возможных способах, какими я могу убить его завтра, когда увижу. Я тянусь к телефону, когда Саванна наклоняется и берет ключи из замка зажигания. Она дарит мне небольшую улыбку прежде, чем выходит из машины и направляется вверх по лестнице.

Телефон перестает звонить, пока я смотрю, как она отпирает дверь в мою квартиру. И я знаю, что когда поднимусь туда, она не будет в моей постели, а будет в своей.

Глава 13

Саванна

Каждый раз, когда я закрываю глаза, все, что я вижу, вдыхаю и чувствую — это Деклан. Холодный металл кольца на губе, когда он целовал меня, его пальцы, цепляющиеся за мои бедра, когда он направлял меня, восхитительное чувство пульсации внутри меня, толкающей меня за грань удовольствия, о котором я никогда не подозревала…

Я сжимаю бедра и чувствую тупую боль в промежности — горьковато-сладкое напоминание о том, что он пришел, увидел, победил.

Я до сих пор не верю, что переспала с ним. Не могу представить, что просила об этом.

Ох, Деклан был прав. Ничего никогда не будет лучше.

Я вздыхаю, беру свой кошелек и ключи, направляясь к выходу из квартиры. У меня сегодня выходной, и я схожу с ума, просто сидя здесь и переваривая воспоминания прошлой ночи. Мне нужно куда-нибудь выйти, предпочтительно туда, где не пахнет им и где нет всех его вещей.

Вытащив свой телефон, я просто бесцельно бреду по тротуару, собираясь написать Деклану, что вышла ненадолго. Я могла бы зайти в спортзал и сказать ему об этом лично, поскольку это рядом и все такое, но я не хочу встретиться лицом к лицу с Декланом прямо сейчас. Знаю, что вид его потного тела без рубашки еще больше наведет беспорядок в моей голове, а это последнее, что мне нужно.

Мне необходимо время, чтобы осознать произошедшее прошлой ночью, потому что я все еще не уверена, что же это было. Не обычное траханье, по крайне мере не так, как это бывает. Жестко. Эмоционально. Но сладко и … интимно.

Из всего секса, что у меня был, это первый раз, кто когда-либо действительно владел мной.

Черт возьми, этого не должно было случиться. Деклан не должен был случиться. Я просто хотела устроиться на работу и направить свою жизнь в нужное русло, а не найти шестифутового татуированного бойца, сострадающего и произносящим такие слова, что ноги сами несут мою циничную измученную задницу на его колени.

Господи, вещи, о которых он говорит… Они заставляют забыть свое имя или как дышать.

Потому что до него никто не смог расшатать мою стену.

Я останавливаюсь, как только в мое дурацкое подсознание приходит ее уродливый образ.

На улице автомобили проносятся мимо меня, и я едва осознаю, что неосознанно создаю помеху, но мне все равно, а зачем?

Деклан не проскочил мимо моей стены. Это невозможно. Эта сука непроницаема, выкованная годами недоверия и разочарования. Я не знаю, как пропустить сквозь нее, даже если захочу.

Я понятия не имею, как долго стою здесь, погруженная в мысли, но понимаю, что мне нужно двигаться дальше. Когда я разворачиваюсь, то с кем-то сталкиваюсь. Оступившись, роняю свой телефон на землю и слышу свое имя, звучащее издали. Когда я прихожу в себя, я вижу, что налетела на обеспокоенную Мэйси.

— Ты в порядке? — спрашивает она с хмурым взглядом, глядя на меня. — Ты выглядишь так, словно призрака увидела.

Я моргаю и открываю рот, но не произношу ни слова. Наклонившись, она поднимает мой телефон с земли и протягивает мне.

— Спасибо. Я, э…. да, я в порядке.

— Уверена? Я видела, как ты переходила улицу, — говорит она, указывая на то место, откуда она меня увидела. — Но когда я окликнула тебя, ты… похоже, не услышала.

— Прости, — бормочу я, оглядываясь. Возможно, я выглядела как сумасшедшая, стоя там посередине тротуара и не двигаясь.

— Хочешь чашку кофе? — спрашивает она, кивая вперед на Старбакс в углу. — Я угощаю. — Она улыбается мне с такой теплотой и искренностью, что я не могу сказать «нет».

И не говорю.

Когда мы стоим в очереди, чтобы сделать заказ, я понимаю, что никогда не переписывалась с Декланом. Я снова достаю свой телефон из кармана и печатаю смс, но когда я его отправляю, мне приходит сообщение об ошибке: «Сообщение не отправлено».

Какого черта?

Проклятье, я никогда не оплачиваю телефонные счета вовремя.

Дерьмо.

Я убираю телефон в карман своих джинсов как раз в тот момент, когда подходит наша очередь. Вообще-то я не пью кофе, так что я заказываю шоколад, а Мэйси – какой-то ванильно-соевый латте.

С нашими напитками мы находим маленький столик у окна.

— Я видела, как ты прошлой ночью дала жару Джейми, — говорит она, отодвигая стул, чтобы сесть. — Это было потрясно, чувиха. Серьезно.

Я вижу усмешку на ее лице, и понимаю, что Мэйси, вероятно, единственный человек, кого я знаю, кто хотел бы задушить эту сучку также сильно, как и я.

— Ты знала, что они выловили со дна бассейна шиньон после того, как она ушла?

Я давлюсь горячим шоколадом, пока потягиваю его мелкими глотками, посылая поток горячей жидкости в не то горло. Кашляя и смеясь, я смутно вижу лицо Мэйси сквозь пелену слез.

— Нет, но это ужасно.

Она улыбается и делает глоток своего напитка.

— И часто ты дерешься?

Я качаю головой, смотря в окно.

— Вчера был первый раз.

Предложение Джимми снова приходит мне в голову, уже который раз за день, и я кусаю губу, изучая профиль Мэйси.

— Что тебе известно о тех боях?

Она пожимает плечами.

— Немного. Только, что это незаконно, и там вращается куча денег.

— Ты знала, что Джимми открывает женские бои?

Она широко раскрывает глаза и убирает волосы назад.

— Серьезно? Круто.

— И что ты об этом думаешь? Не находишь это… странным?

Она хмурится, пока размышляет, и качает головой.

— Нет. Я имею в виду, если будет все по-честному.

— Ты бы стала драться, если бы был такой шанс?

Мэйси фыркает и поднимает ее кружку.

— Нет, но не потому, что я – женщина, я бы боялась повредить свое лицо. Я усердно работала, чтобы добраться до этого уровня заурядности, — говорит она невозмутимо, указывая на ее лицо и волосы, когда делает глоток.

Мэйси – сумасшедшая. Возможно, она и была в школе гадким утенком, но сейчас она – настоящий лебедь.

Водя пальцами по ободку своей чашки, я смотрю ей в глаза.

— Джимми просил меня присоединиться.

— Не может быть, — визжит она, на ее лице проявляется неподдельный интерес, и она наклоняется вперед. — А ты что?

Вздыхая, я отвечаю:

— Я не знаю. Врезать кому-то в лицо немного отличается от настоящей драки.