— Извини, что?
— Вы беспокоите моих гостей, — произносит он, поворачиваясь и указывая на Деклана и меня. — Так что я предлагаю Вам удалиться, пока я не попросил охрану проводить Вас до выхода.
Она опускает полотенце и кричит:
— Ты серьезно? Она ударила меня! Да, здесь полно свидетелей.
Обе, Джейми и я, осматриваем затихшую комнату с остолбеневшими лицами.
Ведущий — Джимми, как я поняла — поворачивается и обращается к толпе.
— Кто-нибудь видел, как напали на мисс Беккет?
Все только смотрят друг на друга, медленно качая своими головами. Какого черта? Мы что находимся в Сумеречной зоне (The Twilight Zone — американский телевизионный сериал, где каждый эпизод является смесью фэнтези, научной фантастики, драмы или ужаса) или где? Почему все врут?
Джейми закрывает свой рот, когда охрана начинает выпроваживать ее.
— Подождите, когда мой отец узнает об этом, — фыркает она, вырываясь из захвата и быстро уходя прочь.
Охранники следуют за ней, вероятно, удостовериться, что она покинет здание, и Джимми кричит ей вслед:
— Ваш отец работает на тех же людей, что и я, мисс Беккет. Так что непременно передайте ему от меня «привет».
Деклан отпускает меня, и все возвращаются к тому, что делали раньше, но настроение заметно угасло. Я все еще чувствую на себе взгляды людей, хотя шоу уже закончилось, и мне это не нравится.
Я чувствую нехватку воздуха от их шепота и осуждающих взглядов, и вдруг понимаю, что вовсе не могу дышать.
Мне нужно выйти отсюда.
Схватив свои туфли с шезлонга, где я их оставила, мчусь прочь отсюда, игнорируя просьбы Деклана остановиться. Меня трясет, миллион смешанных чувств проходят сквозь меня. Злость, чистый гнев. Смущение. Но больше всего я чувствую боль.
Я не могу поверить, что он на самом деле спал с ней.
С ней, из такого количества людей.
Мне становится еще больнее, когда до меня это доходит, и я не могу заставить себя не представлять картинки, в которых он обнимает ее, целует. Я ревную и испытываю отвращение. Словно меня предали, но я знаю, что это нелогично и несправедливо по отношению к нему. Но, тем не менее, это чувствуется омерзительно, больно и удушающе.
Деклан догоняет меня на лестнице, став передо мной и блокируя собой мне путь.
— Саванна, что…
— Просто отвези меня домой, хорошо?
В итоге я отказываюсь от попыток обойти его и скрещиваю руки, смотря вниз на танцующую толпу. По крайне мере, вечеринка испортилась не у всех. Только у меня и еще двадцати человек.
— Эй.
Голос Деклана мягкий, и он протягивает руку, желая прикоснуться ко мне, но я качаю головой в отказе.
— Не надо.
Он кивает и смотрит вниз, выглядя подавленным.
— Я подгоню машину.
Резкие болезненные спазмы проходят сквозь меня, когда я смотрю, как он спускается по парадной лестнице, и затем, когда я остаюсь одна, я прислушиваюсь к музыке, и она обволакивает меня. Я чувствую, что начинаю успокаиваться и фокусируюсь на битах, позволяя им полностью уничтожить мои мысли, пока стою в приятном оцепенении.
Почему это так больно? Люди не предполагают, что способны причинить мне боль.
Не знаю, как долго я простояла здесь в таком состоянии, прежде чем сделать шаг и спуститься по лестнице.
И сейчас я стою в фойе пентхауса, ожидая дурацкий лифт, который доставит меня на первый этаж, но я все еще не готова встретиться лицом к лицу с Декланом.
— У тебя чертовски отличный хук.
Мое сердце подпрыгивает, когда я оборачиваюсь и вижу Джимми, стоящего сзади меня с озадаченным выражением. Я так была погружена в свои мысли, что не замечаю, что не одна.
— Где ты этому научилась?
Подождите, он видел, как я ударила ее?
Я моргаю и оглядываюсь на пустое фойе, задаваясь вопросом, в чьем чертовом углу он играет. Принимая во внимание его демонстрацию проявления власти, он не просто ведущий. Как я могу догадываться, он управляет этим шоу.
Пожав плечами, я поворачиваюсь назад к золотым дверям лифта, смотря на его искаженное отражение.
— Простите, что испортила Вашу вечеринку.
Он усмехается.
— Испортила? Да, пожалуйста. Я уже неделями желаю отлупить ее тощую важную задницу. Ты сделала мне одолжение. Ну, вообще-то Деклан сделал мне одолжение, образумившись и сойдя с обезумевшего поезда, но на это было интересно посмотреть.
Я оглядываюсь на него и заставляю себя улыбнуться. Он пытается быть вежливым, но свежие раны дают о себе знать, и я не хочу говорить об этом. Я вообще не хочу разговаривать об этом с человеком, которого я не знаю.
Он протягивает мне руку.
— Я Джимми, между прочим.
Позвольте мне перефразировать: я не хочу разговаривать об этом с Джимми.
Я смотрю на его протянутую руку и неохотно пожимаю ее.
— Саванна.
Он наклоняет голову, и вместо того, чтобы обижаться на мой холодный отклик на его небольшой разговор, он кажется... забавляется.
— Ты хоть знаешь, кто я, Саванна?
Я сужаю глаза.
— Догадываюсь.
Хотя понятия не имею.
Он усмехается и складывает перед собой руки.
— Могу сказать, что ты умная девочка, Саванна. Мне нравится это в моих сотрудниках.
— Ваших сотрудниках?
С каких пор я работаю на этого мужика?
Проходит несколько секунд тишины, когда он изучает меня, потом вежливо улыбается и говорит:
— Я открываю женскую лигу в «Темнице» и мне бы хотелось, чтобы ты подумала над этим.
Э, что?
— Вы хотите, чтобы я дралась? — уточняю, разрываясь между смехом и глядя в шоке на него.
С его лица улыбка не сходит вовсе.
— Да, хочу. Ты в отличной форме, у тебя довольно хороший удар. С правильными тренировками ты могла бы легко стать любимицей фанатов.
Он рассуждает об этом так спокойно, как будто это очевиднейшая вещь в мире. Я даже не знаю, быть мне обиженной или польщенной.
— Перед тем, как сказать нет, позволь заверить тебя, что это не будет как… в мужском исполнении.
— Вы имеете в виду жестокость и много крови.
— Да, — говорит он, казалось бы, довольный моим ответом. — Хотя я не могу гарантировать, что крови не будет совсем. Это контактный вид спорта, в конце концов, но это не то, что люди хотят увидеть от женского матча. Они хотят видеть двух привлекательных девушек, находящихся на ринге и дерущихся. Думаю, больше борьбы и меньше разбитых лиц.
И что одето на женщинах, пока они «борются»?
Он пожимает плечами.
— Спортивный топ. Шорты. Ничего гиперсексуального.
— Там не будет грязи?
— Нет, — отвечает он, улыбаясь. — Никакой грязи, никаких масел, ничего.
Я закусываю губу и киваю в ответ.
— Что на счет Деклана? Он знает, что Вы просите меня присоединиться к Вашей команде?
Он наклоняет голову и изучает меня. Это странно и пугающе, он понимает это.
— Нет, — наконец, отвечает он.
Я переношу свой вес с одной ноги на другую, игнорируя боль в подушечках моих стоп.
— В чем подвох?
— Подвох в том, что ты можешь получить по заднице, но если ты будешь в хорошей форме, будешь продвигаться вверх в рейтинге, а значит и получать больше. — Он достает из нагрудного кармана костюма визитную карточку и протягивает мне. — Бойцы начального уровня зарабатывают пять тысяч за матч, и я даже предоставлю тебе тренера для начала. Подумай об этом.
Деклан не шутил. Джимми платит своим работникам очень хорошо.
Я пробегаюсь глазами по глянцевым рельефным буквам на визитке, прежде чем возвращаю взгляд к Джимми.
— Время – деньги, Саванна. Первый бой запланирован через шесть недель, так что если ты решишься, то приступать к тренировкам нужно уже сейчас.
Раздается звонок, двери лифта открываются. Я сжимаю визитку в моей ладони и киваю ему.
— Спасибо. Я подумаю над этим.
Шагнув в лифт, нажимаю на кнопку первого этажа и двери закрываются.
Я так устала, чтобы принимать какие-либо решения сейчас. Я просто хочу спать и забыть этот день.
Деклан
Саванна не обмолвилась ни словом за всю дорогу домой, и я нахожусь в режиме полнейшей паники. Ее молчание еще страшнее, чем когда она кричит на меня. По крайней мере, когда она орет, я знаю, с чем имею дело. Но тут… я понятия не имею, о чем она думает. До смерти боюсь, что она скажет мне, что все кончено, прежде чем мы используем шанс действительно все начать.
Как только мы заезжаем на стоянку у тренажерного зала, и я припарковываю машину, Саванна тянется к дверной ручке. Я хватаю ее за руку, пытаясь удержать, потому что что-то подсказывает мне, как только она откроет дверь, я потеряю ее навсегда.
— Мы можем поговорить об этом?
Она смотрит на меня уставшими глазами.
— Хочешь поговорить? Хорошо. Какая она? Как она чувствовалась, когда ты трахал ее?
Я качаю головой, не веря своим ушам, уставившись на красный кирпич через лобовое стекло. Я не могу поверить, что она спрашивает об этом. Но если она хочет идти таким путем, тогда отлично. Я смотрю ей прямо в глаза и говорю:
— Это было замечательно. Но я знаю, что это было бы дерьмом, по сравнению с тобой.
Она смеется.
— Что ж, ты никогда этого не узнаешь наверняка. Этот корабль уплыл, приятель.
— Я так не думаю.
Она приподнимает брови в удивлении, облокачивается спиной к двери и скрещивает руки на груди.
— Вот как? Это еще почему?
— Потому что ты бы сейчас не ругалась со мной, если бы это было не так. Ты бы вышла из машины и поднялась в квартиру, и чтобы я ни сказал или ни сделал, тебя бы это не остановило. Ты злишься, потому что тебе не все равно, потому что я причинил тебе боль. И я действительно сожалею об этом. Это последняя вещь, которую я бы совершил, чтобы нарочно обидеть тебя.
Глаза Саванны начинают слезиться.
— Почему она? Я имею в виду… — ее глаза сжимаются, словно от боли, что во мне тоже отзывается болью, потому что я источник ее.
Я хотел бы сделать что-нибудь, чтобы вернуть все назад, но я не могу.
— Не бери в голову, — говорит она, качая своей головой. — Тупой вопрос. У нее две очень огромные веские причины, почему ты был с ней.
Я хочу сказать ей, что она неправа, но это не так. Я чертовски уверен, что не был с Джейми из-за ее внутренних качеств. Саванна сужает глаза, изучающе смотря на меня.