− Как раз вовремя, Элисон, − похвалила она горничную. – Благодарю вас.

Невозмутимая горничная не улыбнулась, но Дейзи показалось, что та тем не менее довольна комплиментом.

− Вы только не опоздайте к ужину, мисс, − произнесла она, напоследок подтянув перчатку и удовлетворенно кивнув. – Суп остынет.

Дейзи направилась к двери, но остановилась. До ужина еще четверть часа. Она успеет отнести письменные принадлежности в библиотеку и приготовить все к завтрашнему дню.

Она прихватила кожаную папку и спустилась на первый этаж в элегантную, отделанную в багряных и зеленых тонах гостиную, где они с леди Матильдой пили днем чай, и обнаружила, что, по всей видимости, явилась к ужину первой, поскольку комната оказалась пуста. Двойные двери в библиотеку были открыты, и сквозь дверной проем виднелись стены, уставленные полками с книгами. Как чудесно писать в окружении работ других авторов. Что может быть более вдохновляющим?

Дейзи вошла в библиотеку, и взгляд сразу же упал на прекрасный, украшенный затейливой резьбой секретер в центре солнечно-желтой комнаты. Это, как она тут же поняла, ее стол. Дейзи положила папку на покоившееся на полированной поверхности пресс-папье, открыла ее и извлекла оттуда рукопись и пачку чистой бумаги. Она заметила, что на столе стоял письменный набор с наполненной чернильницей и двумя отточенными страусиными перьями. С минуту она зачарованно разглядывала их и даже вытащила одно из серебряной подставки, чтобы получше рассмотреть, но в конце концов решила, что предпочитает пользоваться собственными. Дейзи вынула деревянную коробочку с обычными гусиными перьями и вставочками и поместила ее на пресс-папье. Закрыв портфель, она поставила его на пол и со счастливым вздохом пробежалась пальцами по гладкой поверхности стола. Ей не терпелось приступить к работе.

Негромкое покашливание за спиной подсказало Дейзи, что она в комнате не одна. Обернувшись, она обнаружила, что позади возник лорд Эвермор. Одетый к ужину в черный вечерний костюм с белой льняной рубашкой, он стоял возле одной из ниш с книжными полками с открытой книгой в руке. Свет газового рожка мерцал в его черных волосах и отразился от серебряной запонки, когда граф, зажав пальцем нужную страницу, закрыл книгу и поклонился.

− Добрый вечер, мисс Меррик, − с улыбкой произнес он.

Улыбка эта несколько озадачила Дейзи. Она направилась к графу, разглядывая по мере приближения его лицо, но не заметила в его выражении ничего, кроме приятной, приличествующей джентльмену учтивости и задалась вопросом, читал ли он вообще ее письмо. И уже хотела выяснить сей вопрос, но все же, хоть и с трудом, сумела обуздать любопытство.

− Что вы читаете? – спросила вместо этого она, остановившись прямо перед ним.

Эвермор приподнял томик, и она смогла прочитать напечатанное на простом переплете название.

− «Шропширский парень», − прочитала она, − Альфред Эдвард Хаусман. – Дейзи подняла глаза. – Никогда не слышала об этой книге. Это роман?

Себастьян покачал головой: − Нет. Стихи.

Она покосилась на него.

− Вы читаете стихи?

− Не стоит так удивляться, мисс Меррик. Все английские мальчики изучают поэзию в школе.

− Но далеко не всем она нравится, − парировала Дейзи. – К тому же, − добавила она, изучающее глядя на него, − если бы при нашей первой встрече меня спросили, относитесь ли вы к мужчинам, читающим стихи, я бы ответила нет.

Честно говоря, мне показалось, вы вообще не похожи на писателя.

− Какое же занятие, по-вашему, мне подошло бы?

Дейзи рассмеялась.

− Я подумала, что вам пристало сплавляться по Гангу, исследовать Америку или искать подобные приключения.

− Как-то я провел лето на перевале Большой Сен-Бернар, где взбирался с монахами-августинцами по Пеннинским Альпам. Мы спали в палатках, а воду и пищу тащили на закорках. Это считается?

− Боже правый, а печатную машинку вы тоже несли на закорках?

Что-то мелькнуло в его серых глазах, нечто опасное, пошатнувшее былую доброжелательность.

− В этом не было нужды, − отрезал граф. – Я не писал в Альпах.

Глядя ему в глаза, Дейзи решила, что пора сменить тему беседы.

− Вы читаете стихи, а писать их когда-нибудь пробовали?

− Боже упаси, − ответил Себастьян, изобразив такой ужас, что Дейзи не удержалась от смеха. – Читать стихи мне нравится гораздо больше, чем писать их, − признался он. – Уверен, публика мне за это благодарна. А вам нравится поэзия?

− Не знаю, − честно ответила Дейзи. – Я всегда предпочитала романы. И не увлекалась особо стихами.

− Это преступление. – Себастьян поднял руку с книгой, его темные ресницы опустились, когда он устремил взор на страницу: «Терзают сердце слёзы, Лишь вспомню о друзьях: О девах, губки – розы, Стремительных парнях. Где реки быстротечны, Могилы тех ребят; В полях девчонки вечно Средь роз увядших спят». − Невероятно грустно. И все же, стихотворение прекрасно.

− Что ж, если вы так считаете, скажите об этом Марлоу. Может, он купит следующий сборник этого парня. Этот, как я понимаю, Хаусман опубликовал за свой счет после того, как несколько издателей ему отказали.

− В самом деле? Как думаете, почему стихи не приняли?

− Кто знает? – Он закрыл книгу и повернулся, чтобы поставить ее обратно на полку. – Нет смысла гадать о причинах. Они не имеют значения.

− Не имеют значения? – Дейзи не верила своим ушам. – Вы же сами автор, как можно такое говорить? Если бы вам отказали, неужели вы бы не хотели знать почему?

− Не особо.

− Но ведь полезно знать причину отказа?

Эвермор вновь повернулся к ней.

− Для чего?

− Разумеется, чтобы в следующий раз не оплошать. Чтобы чему-то научиться.

− А, мы опять вернулись к старому.

Его тон, снисходительный и немного насмешливый, огорчил ее.

− Мне нравится верить, что любой из нас способен стать лучше, − пояснила Дейзи, многозначительно глядя на него.

− А если он не хочет становиться лучше? Если он вполне доволен собой таким, как есть.

Дейзи, не впечатлившись, фыркнула.

− Человек не должен никогда довольствоваться тем, что есть. Каждому следует стремиться к совершенству.

Взгляд Эвермора скользил по ее лицу с открытостью, которую она сочла обескураживающей.

− Господи, − едва заметно улыбнувшись, пробормотал он, − как же вы молоды.

− Молода? Мне двадцать восемь!

− О, конечно, в таком случае вы отстали от меня всего лишь на какое-то десятилетие. И уже впали в маразм. Признаю ошибку. – Его улыбка стала шире, образовав смеющиеся морщинки в уголках глаз. – Это все веснушки, они ввели меня в заблуждение.

Дейзи раздраженно вздохнула.

− Не дразните меня веснушками! Ненавижу их. Как бы я хотела, чтобы существовало косметическое средство, способное их вывести. Или по крайней мере скрыть.

− Что? – Он потрясенно уставился на нее. – И зачем, во имя всего святого, вам понадобилось их скрывать? Все равно, что желать спрятать прелестный нос или красивые ноги!

Она нахмурилась, озадаченная тем, что граф смотрел на нее, как на сумасшедшую, в то время когда сам, по всей видимости, выжил из ума.

− Но ведь никому не нравятся веснушки. Они некрасивые.

− Чушь. Очевидно, что вы и понятия не имеете о женской красоте. Предположу, что вы вдобавок еще мечтаете о голубых, как у ребенка, глазах, − насмешливо добавил он, − золотистых волосах и губах, подобных бутону розы.

С легкой завистью Дейзи вспомнила сестру.

− Да, − призналась она. – Не без этого.

− Тогда вы сами не понимаете, что несете. Что неудивительно, − добавил Себастьян. – Это обычное для вас дело. Если наступит день, когда вы скажете нечто дельное, я рухну от потрясения.

Дейзи разглядывала его профиль, сомневаясь, чувствовать ей себя польщенной или же оскорбленной.

− Воистину вы самый несносный человек из всех! – вскричала она. – То делаете комплимент, то следом тут же оскорбляете.

− Женщины скрывают веснушки. – Эвермор, все так же не сводя глаз с книжной полки, покачал головой. – Господи, помилуй. Что будет дальше? Марксисты в правительстве?

− Боже, Себастьян, − донесся от двери голос. – Обсуждать марксизм? Ты же знаешь, перед ужином никаких разговоров о политике.

Они обернулись и увидели леди Матильду, входившую в библиотеку, шурша черной шелковой тафтой. Остановившись в дверях, она огорченно воззрилась на племянника.

− Ты даже не налил мисс Меррик шерри? И впрямь, где твои манеры?

Эвермор поклонился и побрел в гостиную на поиски шерри, а Матильда обратилась к Дейзи: − Мой племянник обычно не бывает столь неучтив. Вы должны его простить.

Дейзи коснулась щеки кончиками пальцев, все еще потрясенная тем, что граф считает ее веснушки красивыми.

− Здесь нечего прощать, − пробормотала она. – Совершенно.

Evelina 08.04.2014 09:46 » Глава 9 Перевод: Evelina Редактирование: kerryvaya