Глава 9

Не можешь избавиться от критика, тогда соблазни его. Себастьян Грант Себастьян Грант никогда не принадлежал к людям, которые верят во всю ту чепуху, якобы женщины глупее мужчин. Однако временами казалось, что слабый пол просто пренебрегает здравым смыслом.

Ну зачем женщине скрывать свои самые очаровательные черты? Весь ужин он обдумывал этот вопрос, украдкой наблюдая за мисс Меррик со своего места во главе стола, но к тому времени, как они, закончив, перешли в гостиную почитать, Себастьян был вынужден признать, что зашел в тупик. Зачем прекрасная в присущем только ей роде женщина предпочитает быть похожей на куклу с восковым личиком, как те, что выстроены в ряд на полках отдела игрушек в «Хэрродс»?

Разумеется, женщины часто жертвуют самыми привлекательными особенностями в угоду моде. Они портят роскошные фигуры безнадежно неудобными корсетами и скрывают лица непомерными шляпами, вот и мисс Меррик, видимо, не исключение: мечтает скрыть свои немодные веснушки. Но, как мужчина, он считал это непостижимым. Совершенно напрасно она считает веснушки на носу непривлекательными. Совсем напротив, они, по сути, придают ее лицу причудливую волшебность, будто некая фея, благоволя девушке, одарила ее россыпью золотой пыли.

Себастьян потянулся за стоявшим на подлокотнике бокалом коньяка и еще раз тайком взглянул поверх книги на Дейзи. Та сидела на диванчике напротив, рядом с тетушкой, склонив голову над книгой, а спокойный свет ламп сиял в ее волосах, превращая их в пылающий костер. И вновь, как при первой их встрече, граф представил эти волосы рассыпавшимися вокруг нее, только на сей раз он вообразил их в свете свечей, и тут же по его телу прокатилось возбуждение. Он представил, как стоя за ее спиной, отводит в сторону волосы, чтобы можно было поцеловать каждую веснушку на обнаженных плечах.

Не впервые уже Эвермор думал о поцелуях с мисс Меррик. Он почти воплотил свои фантазии в жизнь тогда, в его лондонских апартаментах, но она вдруг принялась говорить о критике работ, о том, чтобы стать его помощником – в общем, нести всякий вздор, чем разрушила то, что воображение Себастьяна могло превратить в самый что ни на есть восхитительный денек.

Граф сделал еще глоток коньяка, не сводя с Дейзи взгляда, и вспомнил тот день в Лондоне. Он тогда самым неподобающим образом отозвался о форме ее соблазнительной попки. За это ей следовало отвесить ему пощечину, но она этого не сделала. Разумеется, мисс Меррик выглядела потрясенной, но также и недоверчивой – похожее выражение он видел сегодня вечером, когда уверял, что ее веснушки красивы. Она поджала губы, удивленно, так, что между бровей появилась маленькая складочка, взирая на него, словно состояние его душевного здоровья было под вопросом.

Очевидно, у Дейзи Меррик сложилось весьма скромное и совершенно неточное мнение о собственной привлекательности. Есть много способов показать, что у него по этому поводу иное мнение, и при мысли о некоторых из них желание Себастьяна разгоралось еще сильнее.

В попытке подавить его он нехотя вновь перевел взгляд на книгу. Но как ни приятны были эротические фантазии, они ни на дюйм не приближали его к цели, разве что он решит соблазнить девушку, чтобы добиться своего.

Впрочем, над этим стоило поразмыслить. Себастьян крепче сжал в руке бокал, прикидывая, как соблазнение поможет ему выбраться из этой передряги. Мало того что это весьма заманчивая идея, она еще и впрямь могла сработать.

Разумеется, здесь были свои недостатки. Дейзи Меррик – соблазнительная красотка, это верно, но кроме того она благовоспитанна и, вероятно, невинна. А он джентльмен, и лишить ее девственности будет самым что ни на есть бесчестным поступком. Он прожил бурную жизнь, и приобретенная в Италии репутация была им вполне заслужена, но даже он никогда не соблазнял девственниц.

С одной стороны, он в отчаянии, а ее упрямство оставляет ему мало выбора.

Себастьян уставился невидящим взором в строки стихов Хаусмана, в то время как разум его пытался найти хоть одно благородное решение, но такового не было. С некоторым цинизмом граф подумал, что, стань они любовниками, все было бы куда проще.

С другой стороны, разве обязательно заходить так далеко? Если он немного умаслит ее, притворившись, что согласен участвовать в плане, который они с Гарри состряпали, то вскоре она собственными глазами увидит, что такое для него писать. А если он немного позаигрывает с ней, сорвет один-другой поцелуй, то Дейзи начнет смягчаться и принимать его сторону. А там уже несложно будет убедить ее опубликовать рукопись и заплатить ему.

Себастьян поднял глаза от книги, чтобы взглянуть на Дейзи, и вновь в мысли вторгся ее образ с рассыпавшимися по обнаженным плечам волосами.

Соблазнить девушку, не доводя дело до постели, было единственным имеющимся у него выходом, однако Себастьяна не покидало мрачное предчувствие, что это обернется для него агонией.

И снова Эвермор пялился на нее. Переворачивая страницу, Дейзи подняла глаза и обнаружила, что он наблюдает за ней через разделявший их маленький позолоченный столик. Граф сидел напротив, развалившись, в алом бархатном кресле, склонив голову набок и изогнув уголок рта в улыбке. В одной руке он держал бокал коньяка, в другой открытую книгу, те самые стихи, что он читал до ужина, но не похоже было, что Себастьян увлечен чтением: каждый раз, поднимая глаза, Дейзи замечала, что он за ней наблюдает. Это весьма нервировало. Столь задумчивое, оценивающее изучение оказалось удивительно интимным, почти как прикосновение.

При этой мысли Дейзи почувствовала, что лицо ее заливает краска, и поспешно опустила глаза, но была слишком взволнована, чтобы полностью сосредоточиться на книге, которую держала на коленях. Она продолжала ощущать на себе взгляд Эвермора, затем поняла, что пробегает глазами по одним и тем же предложениям, не вникая в смысл.

Дом затих, все слуги отправились спать, слышно было только тиканье маятника часов, раскачивающегося вперед и назад, отсчитывая секунды. Глухой стук заставил Дейзи оглядеться по сторонам, она заметила, что книга леди Матильды соскользнула с колен, а голова запрокинулась: очевидно, пожилая дама уснула.

Дейзи вновь вернулась к собственной книге. Поняв, что уже прочитала эту страницу, она перелистнула ее и, снова уловив краем глаза, что Эвермор за ней наблюдает, решила, что больше не собирается терпеть. Когда Матильда начала тихонько похрапывать, Дейзи закрыла книгу и встала.

Эвермор тут же последовал ее примеру, в свою очередь поднявшись на ноги.

− Мисс Меррик? Надеюсь, вы не лишаете нас своего общества на этот вечер?

− О, нет… − ответила Дейзи. – Я только… − Она умолкла, подыскивая повод избежать беседы наедине. – Эта книга показалась мне немного скучной, вот и все. Я решила поискать в вашей библиотеке что-нибудь поинтереснее. – Она взглянула на похрапывающую леди Матильду и вновь обратилась к Эвермору. – Можете что-нибудь посоветовать, милорд?

− Разумеется. – Он отложил книгу и прошествовал вместе с ней в библиотеку. – Вчера из Лондона прибыли почтой несколько книг, включая некоторые последние художественные работы. Разрешите показать их вам?

Дейзи позволила ему взять ее под локоток и отвести к той стене, где над камином располагалась ниша с книжными полками. Они остановились слева от камина, и граф принялся просматривать тома в кожаных и матерчатых обложках прямо перед собой.

− Например, эта, − сказал он, доставая одну из книг.

Дейзи взяла книгу в руки.

− «Проклятие Терона Уэра»[1], − прочитала она заголовок.

− Некоторые персонажи выписаны просто блестяще, особенно один по имени Свенгали. Но если она не в вашем вкусе, посмотрите вот эту. – Он вытащил еще один том и протянул его Дейзи. – «Сердце принцессы Озры». Того же автора, что написал «Узник Зенды»[2]. Действие так же происходит в Руритании, но несколько раньше. Это своего рода предыстория «Зенды».

В другой раз Дейзи, возможно, заинтересовалась бы, ведь «Узник Зенды» принадлежал к любимым ее романам, но сейчас мысли были заняты другим.

− Почему вы все время пялитесь на меня? – прошептала она.

Повернув голову, граф посмотрел на нее.

− Разве я пялюсь? – тихо ответил он.

− Да, и я хочу, чтобы вы прекратили. Это невежливо.

− Прошу прощения. Просто для меня вы загадка, которую я пытаюсь разгадать, мисс Меррик.

− Что же во мне такого загадочного?

− Я пытаюсь понять, почему женщины полагают, будто необходимо скрывать такую прелестную особенность, как веснушки.

Дейзи нахмурилась, с сомнением глядя на него: − Вы себя хорошо сегодня чувствуете?

− Замечательно. Почему вы спрашиваете?

− С вами приятно.

Эвермор рассмеялся.

− В ваших устах, это звучит как обвинение. Знаете ли, я способен иногда быть приятным. Остается лишь сожалеть, что прежде вы не были знакомы с этой стороной моего характера.

Дейзи скептически хмыкнула. Он вел себя совершенно не так, как ожидалось, и эта внезапная дружелюбность казалась крайне подозрительной.

− Просто это нисколько на вас не похоже, особенно в отношении меня.

Единственное объяснение, которое приходит на ум, что вы нездоровы. – Замолчав, она прищурилась. – Или же, − добавила Дейзи, − ваша предупредительность и комплименты имеют под собой некие скрытые мотивы?

− А может, я просто устал воевать с вами и пытаюсь объявить перемирие.

− Перемирие, как же, − проворчала она. – Полагаю, вы стараетесь быть милым и делаете комплименты, потому что не желаете вносить те изменения и надеетесь с помощью лести этого избежать.

− Какая великолепная идея. – Эвермор широко улыбнулся. – А это сработает?

Дейзи затаила дыхание при виде его ослепительной улыбки. Она никогда не видела, чтобы он так улыбался, и, возможно, будучи столь неожиданной редкостью, улыбка эта оказала просто умопомрачительное действие. Смягчив резкие черты лица, она сделала его не просто красивым, но и по-мальчишески обаятельным. Сильнее, чем когда-либо, Дейзи ощутила, что плывет по неисследованным водам.