− Как раз вовремя, Элисон, − похвалила она горничную. – Благодарю вас.
Невозмутимая горничная не улыбнулась, но Дейзи показалось, что та тем не менее довольна комплиментом.
− Вы только не опоздайте к ужину, мисс, − произнесла она, напоследок подтянув перчатку и удовлетворенно кивнув. – Суп остынет.
Дейзи направилась к двери, но остановилась. До ужина еще четверть часа. Она успеет отнести письменные принадлежности в библиотеку и приготовить все к завтрашнему дню.
Она прихватила кожаную папку и спустилась на первый этаж в элегантную, отделанную в багряных и зеленых тонах гостиную, где они с леди Матильдой пили днем чай, и обнаружила, что, по всей видимости, явилась к ужину первой, поскольку комната оказалась пуста. Двойные двери в библиотеку были открыты, и сквозь дверной проем виднелись стены, уставленные полками с книгами. Как чудесно писать в окружении работ других авторов. Что может быть более вдохновляющим?
Дейзи вошла в библиотеку, и взгляд сразу же упал на прекрасный, украшенный затейливой резьбой секретер в центре солнечно-желтой комнаты. Это, как она тут же поняла, ее стол. Дейзи положила папку на покоившееся на полированной поверхности пресс-папье, открыла ее и извлекла оттуда рукопись и пачку чистой бумаги. Она заметила, что на столе стоял письменный набор с наполненной чернильницей и двумя отточенными страусиными перьями. С минуту она зачарованно разглядывала их и даже вытащила одно из серебряной подставки, чтобы получше рассмотреть, но в конце концов решила, что предпочитает пользоваться собственными. Дейзи вынула деревянную коробочку с обычными гусиными перьями и вставочками и поместила ее на пресс-папье. Закрыв портфель, она поставила его на пол и со счастливым вздохом пробежалась пальцами по гладкой поверхности стола. Ей не терпелось приступить к работе.
Негромкое покашливание за спиной подсказало Дейзи, что она в комнате не одна. Обернувшись, она обнаружила, что позади возник лорд Эвермор. Одетый к ужину в черный вечерний костюм с белой льняной рубашкой, он стоял возле одной из ниш с книжными полками с открытой книгой в руке. Свет газового рожка мерцал в его черных волосах и отразился от серебряной запонки, когда граф, зажав пальцем нужную страницу, закрыл книгу и поклонился.
− Добрый вечер, мисс Меррик, − с улыбкой произнес он.
Улыбка эта несколько озадачила Дейзи. Она направилась к графу, разглядывая по мере приближения его лицо, но не заметила в его выражении ничего, кроме приятной, приличествующей джентльмену учтивости и задалась вопросом, читал ли он вообще ее письмо. И уже хотела выяснить сей вопрос, но все же, хоть и с трудом, сумела обуздать любопытство.
− Что вы читаете? – спросила вместо этого она, остановившись прямо перед ним.
Эвермор приподнял томик, и она смогла прочитать напечатанное на простом переплете название.
− «Шропширский парень», − прочитала она, − Альфред Эдвард Хаусман. – Дейзи подняла глаза. – Никогда не слышала об этой книге. Это роман?
Себастьян покачал головой: − Нет. Стихи.
Она покосилась на него.
− Вы читаете стихи?
− Не стоит так удивляться, мисс Меррик. Все английские мальчики изучают поэзию в школе.
− Но далеко не всем она нравится, − парировала Дейзи. – К тому же, − добавила она, изучающее глядя на него, − если бы при нашей первой встрече меня спросили, относитесь ли вы к мужчинам, читающим стихи, я бы ответила нет.
Честно говоря, мне показалось, вы вообще не похожи на писателя.
− Какое же занятие, по-вашему, мне подошло бы?
Дейзи рассмеялась.
− Я подумала, что вам пристало сплавляться по Гангу, исследовать Америку или искать подобные приключения.
− Как-то я провел лето на перевале Большой Сен-Бернар, где взбирался с монахами-августинцами по Пеннинским Альпам. Мы спали в палатках, а воду и пищу тащили на закорках. Это считается?
− Боже правый, а печатную машинку вы тоже несли на закорках?
Что-то мелькнуло в его серых глазах, нечто опасное, пошатнувшее былую доброжелательность.
− В этом не было нужды, − отрезал граф. – Я не писал в Альпах.
Глядя ему в глаза, Дейзи решила, что пора сменить тему беседы.
− Вы читаете стихи, а писать их когда-нибудь пробовали?
− Боже упаси, − ответил Себастьян, изобразив такой ужас, что Дейзи не удержалась от смеха. – Читать стихи мне нравится гораздо больше, чем писать их, − признался он. – Уверен, публика мне за это благодарна. А вам нравится поэзия?
− Не знаю, − честно ответила Дейзи. – Я всегда предпочитала романы. И не увлекалась особо стихами.
− Это преступление. – Себастьян поднял руку с книгой, его темные ресницы опустились, когда он устремил взор на страницу: «Терзают сердце слёзы, Лишь вспомню о друзьях: О девах, губки – розы, Стремительных парнях. Где реки быстротечны, Могилы тех ребят; В полях девчонки вечно Средь роз увядших спят». − Невероятно грустно. И все же, стихотворение прекрасно.
− Что ж, если вы так считаете, скажите об этом Марлоу. Может, он купит следующий сборник этого парня. Этот, как я понимаю, Хаусман опубликовал за свой счет после того, как несколько издателей ему отказали.
− В самом деле? Как думаете, почему стихи не приняли?
− Кто знает? – Он закрыл книгу и повернулся, чтобы поставить ее обратно на полку. – Нет смысла гадать о причинах. Они не имеют значения.
− Не имеют значения? – Дейзи не верила своим ушам. – Вы же сами автор, как можно такое говорить? Если бы вам отказали, неужели вы бы не хотели знать почему?
− Не особо.
− Но ведь полезно знать причину отказа?
Эвермор вновь повернулся к ней.
− Для чего?
− Разумеется, чтобы в следующий раз не оплошать. Чтобы чему-то научиться.
− А, мы опять вернулись к старому.
Его тон, снисходительный и немного насмешливый, огорчил ее.
− Мне нравится верить, что любой из нас способен стать лучше, − пояснила Дейзи, многозначительно глядя на него.
− А если он не хочет становиться лучше? Если он вполне доволен собой таким, как есть.
Дейзи, не впечатлившись, фыркнула.
− Человек не должен никогда довольствоваться тем, что есть. Каждому следует стремиться к совершенству.
Взгляд Эвермора скользил по ее лицу с открытостью, которую она сочла обескураживающей.
− Господи, − едва заметно улыбнувшись, пробормотал он, − как же вы молоды.
− Молода? Мне двадцать восемь!
− О, конечно, в таком случае вы отстали от меня всего лишь на какое-то десятилетие. И уже впали в маразм. Признаю ошибку. – Его улыбка стала шире, образовав смеющиеся морщинки в уголках глаз. – Это все веснушки, они ввели меня в заблуждение.
Дейзи раздраженно вздохнула.
− Не дразните меня веснушками! Ненавижу их. Как бы я хотела, чтобы существовало косметическое средство, способное их вывести. Или по крайней мере скрыть.
− Что? – Он потрясенно уставился на нее. – И зачем, во имя всего святого, вам понадобилось их скрывать? Все равно, что желать спрятать прелестный нос или красивые ноги!
Она нахмурилась, озадаченная тем, что граф смотрел на нее, как на сумасшедшую, в то время когда сам, по всей видимости, выжил из ума.
− Но ведь никому не нравятся веснушки. Они некрасивые.
− Чушь. Очевидно, что вы и понятия не имеете о женской красоте. Предположу, что вы вдобавок еще мечтаете о голубых, как у ребенка, глазах, − насмешливо добавил он, − золотистых волосах и губах, подобных бутону розы.
С легкой завистью Дейзи вспомнила сестру.
− Да, − призналась она. – Не без этого.
− Тогда вы сами не понимаете, что несете. Что неудивительно, − добавил Себастьян. – Это обычное для вас дело. Если наступит день, когда вы скажете нечто дельное, я рухну от потрясения.
Дейзи разглядывала его профиль, сомневаясь, чувствовать ей себя польщенной или же оскорбленной.
− Воистину вы самый несносный человек из всех! – вскричала она. – То делаете комплимент, то следом тут же оскорбляете.
− Женщины скрывают веснушки. – Эвермор, все так же не сводя глаз с книжной полки, покачал головой. – Господи, помилуй. Что будет дальше? Марксисты в правительстве?
− Боже, Себастьян, − донесся от двери голос. – Обсуждать марксизм? Ты же знаешь, перед ужином никаких разговоров о политике.
Они обернулись и увидели леди Матильду, входившую в библиотеку, шурша черной шелковой тафтой. Остановившись в дверях, она огорченно воззрилась на племянника.
− Ты даже не налил мисс Меррик шерри? И впрямь, где твои манеры?
Эвермор поклонился и побрел в гостиную на поиски шерри, а Матильда обратилась к Дейзи: − Мой племянник обычно не бывает столь неучтив. Вы должны его простить.
Дейзи коснулась щеки кончиками пальцев, все еще потрясенная тем, что граф считает ее веснушки красивыми.
− Здесь нечего прощать, − пробормотала она. – Совершенно.
Evelina 08.04.2014 09:46 » Глава 9 Перевод: Evelina Редактирование: kerryvaya