Глава седьмая

— Кэп, запускаю вас. Постарайтесь вернуться, — произнёс Алекс.

Абордажная капсула затряслась, вылетая из «Шторма». Спустя мгновение включился двигатель, и Бобби вдавило в кресло, лишив возможности что-либо делать, пока вокруг гремит бой.

Капсула «Шторма» была немного технологичнее марсианской версии, на которой тренировалась Бобби, но лишь настолько, насколько возможно для такого простого объекта. Базовая концепция — маленький десантный транспортник с двигателем на одном конце и шлюзом, способным пробить дыру во вражеском корабле, на другом. Интерьер — глухой металлический ящик, снабжённый креслами-амортизаторами. «Летающий гроб» — старинная шутка морпехов, которую поняли бы даже солдаты древности, катившие в бой на колесных бронетранспортерах — ещё до битвы ты приготовлен к вечному упокоению.

Люди всегда повторяли, что ожидание сражения есть самая трудная его часть. В молодости Бобби тоже так говорила. Когда бой приближается, когда он неизбежен — так давайте начнём его, мать вашу. А в бою всё случается слишком быстро, чтобы о чём-нибудь беспокоиться. Страх инстинктивный и не связан с интеллектом. Почему-то это всегда успокаивало.

С возрастом всё изменилось. Она научилась смотреть на спокойные мгновения перед боем как на благословение. Дар. Не многие идут на смерть, понимая, что происходит, и ещё меньше людей имеют время посидеть и задуматься о своей жизни. О том, что успели сделать значимого. И будет ли смерть достойной.

Отец Бобби стал легендой Марсианского Морского корпуса ещё до её рождения. Когда его семья начала увеличиваться, он оставил службу на передовой, став ещё более знаменитым сержантом-инструктором. Целое поколение училось тому, как стать марсианским морпехом под руководством старшего сержанта Драпера на базе Геката. Здоровенный мужик с лицом, словно вырубленным из кремня, он всегда выглядел непобедимым. Незыблемое творение природы, оживший символ горы Олимп среди простых смертных.

Перед смертью он превратился в крошечную, иссохшую оболочку. Лёжа в кровати, обвешанный трубками и мониторами, которые лишь на время откладывали неизбежное, и держа Бобби за руку, он сказал:

— Я готов. Я это делал раньше, десяток раз.

Тогда она не поняла, но теперь думала, что отец говорил о том ожидании, в котором она находилась сейчас. В десантной капсуле, летящей в бой, она пересматривает свою жизнь, которая, возможно, несётся к концу. Кто я? Имело ли смысл то, что я делала? Будет ли после меня вселенная лучше, чем до меня? Если я не вернусь, о чём мне стоит жалеть? И чего я добилась?

Возможно, это состояние способен понять только воин. Только тот, кто решился бежать в огонь, а не удирать прочь. Это чувство было для Бобби священно.

— Отсюда ни шагу дальше, — шептала она.

Её литания перед лицом тиранов, деспотов и агрессоров. Отсюда ни шагу дальше. Если моя жизнь что-то значит и после того, как уйду, думала Бобби, я надеюсь, что именно это.

— В чём дело, босс? — спросила Джиллиан. Номер два, пристёгнута в челноке прямо напротив Бобби.

— Просто разговариваю сама с собой, — ответила Бобби. И запела: — Всё, что можешь ты, я могу сделать лучше. Я могу что угодно сделать лучше тебя.

— Никогда не слышала такую песню, — заметила Джиллиан, подхватывая припев. — Новая? Похоже, астерская.

— Без понятия, — рассмеялась Бобби. — Её любила напевать моя мать. Братья у меня были старше, и я терпеть не могла хоть в чём-нибудь им уступать. Я рыдала, если они выигрывали, а мама пела мне эту песню. Из тех, что схватываешь ребёнком и уже никогда не забудешь.

— Мне нравится, — Джиллиан прикрыла глаза и начала мурлыкать себе под нос. Как будто молилась. Бобби знала, что это не так. Джиллиан снова и снова прокручивает в уме их миссию. Два метра сквозь проломленный корпус до первой развилки. Свернуть налево. Двенадцать метров до инженерного люка. Пробить и зачистить. Три метра вправо, пульт управления. Литания другого бойца.

Те, кого я люблю. Те, кто любит меня. Я сражалась за то, во что верила, защищала своих, как могла. Я держала свои позиции вопреки подступающей тьме.

Ну, неплохо.

Абордажная капсула коротко взвизгнула — сигнал тревоги. «Шторм» послал пару зарядов из рельсовой пушки настолько близко от корпуса, что Бобби могла бы дотянуться и потрогать их по пути.

— Приготовиться к столкновению, — сказала она командным голосом. Мощно, но без крика. Теперь это её работа. Казаться незыблемым творением природы. Символом горы Олимп, возвратившимся к жизни и шагающим по полю боя. Ты сейчас бог войны. Иссохшая оболочка — потом. Может быть. Если не повезёт.

Все вокруг, её отряд из шести тщательно отобранных членов штурмовой команды, пристегнулись и наполнили гелем кресла. Все в броне лаконийской морской пехоты, только синюю цветовую гамму сменили на чёрную. Все они, как сказал бы её отец, были лучшие в этом помёте. Джиллиан с Фригольда и пятеро астеров.

Астеры были старой выучки, из АВП, поседевшие ветераны бесконечной войны с внешними планетами, ставшей бессмысленной после вторжения лаконийцев. Закалённые в борьбе пожилые мужчины и женщины. В её команду на «Шторме», общим числом сорок человек, входили бойцы почти из всех прежних группировок. Но для молниеносной абордажной операции лучших бойцов, чем астеры, не найти.

— Боевой режим, — произнесла Бобби, и её броня ожила, загудела в предвкушении битвы. Головной дисплей высветил перечень включённого оборудования, потом минимизировал окно в углу поля обзора. Появилось схематичное изображение плана грузовика, который они собрались штурмовать. Сместилось на другой угол. Перечень из шести имён с зелёными метками — признак того, что они живы и не ранены, прокрутился в левой части экрана и остался на месте. Привести всех с задания с теми же зелёными метками, а не с чёрными — всегда приоритет миссии, пусть никогда и не главный.

В центре поля обзора появилось мерцающее сообщение: «Подтверждение неограниченного огня».

— Неограниченный огонь, команда альфа, — сказала она. — Капитан Роберта Драпер. В наушниках скафандра она слышала приглушённые щелчки — шесть комплектов брони активировали оружие. Ей никогда не приходилось этого делать во времена службы сержантом в группе огневой поддержки Марсианского Корпуса морской пехоты. Корпус выдавал людям оружие, предполагая, что они сами способны правильно им пользоваться с учетом умений и навыков. Лаконийцы же больше ориентированы на команды сверху. Уинстон Дуарте основал Лаконию, предав Марс и ограбив флот. Поэтому не особенно удивительно, что его цепочка командования основана на недоверии к людям.

На дисплее Бобби вспыхнула новая диаграмма. Положение абордажной капсулы относительно грузовика при быстро сокращающемся расстоянии до цели.

— Готовность, — рявкнула Бобби своей команде. — Пять секунд!

Абордажная капсула содрогнулась, выбрасывая захваты и цепляясь к грузовику. Короткий рывок вбок — и два корабля прочно соединены. Последовал сильный удар о грузовик, но поскольку Бобби находилась внутри мягкой гелевой оболочки своей высокотехнологичной брони и размещалась на надутой подушке кресла-амортизатора, он ощущался только как внезапное давление на грудь, почти мгновенно исчезнувшее, как только капсула потеряла ускорение и перешла в свободное падение. Это хороший знак. Это означало, что Алекс поразил цель из рельсовой пушки, и грузовик дрейфует.

— Приготовиться к торможению! — крикнула Бобби, и последнее слово почти потонуло во внезапном рёве тормозных двигателей абордажной капсулы, запустившихся для удержания грузовика под прикрытием Юпитера. Кресло Бобби автоматически разблокировалось и качнулось в противоположную сторону, развернув её спиной по направлению ускорения. Давление нарастало, грудь с новой силой сдавило.

Ускорение начало затухать, и она закричала «Пошли, пошли!», но в этом не было необходимости. Вся ударная группа оказалась на ногах через секунду после того, как выключился двигатель. Джиллиан стукнула по стенной панели, выбрасывая стыковочный рукав. Шлюз герметично соединился с грузовиком, палуба завибрировала. Двумя секундами позже кумулятивные подрывные заряды внутри рукава пробили дыру в обоих корпусах грузовика Транспортного профсоюза, и люк шлюза отъехал в сторону.

Первой сквозь ещё горячую, светящуюся красным дыру в грузовик вошла Джиллиан. Она оттолкнулась от переборки в коридоре, где оказалась, и рванулась налево, в сторону инженерной палубы. Эрнандес и Орм последовали за ней.

— Мы на борту, — сообщила Бобби на «Шторм» Алексу через командный канал связи. Их лаконийская система модулировала сигнал в соответствии с помехами радиоподавления, что позволяло надеяться на нормальную связь, но Бобби не была целиком уверена в этой системе. Правда, пока это не имело большого значения. Алекс поглощён боем с двумя фрегатами, и ему не до её команды. Любые сообщения до того, как «Шторм» обеспечит безопасное пространство вокруг грузовика — просто формальность.

Бобби тоже проследовала в пролом, за ней — остальные три бойца ударной команды. Наткнувшись на стену коридора, она повернула направо, к командной палубе. Проход, в котором они оказались, на самом деле был шахтой центрального лифта корабля, и каждая палуба, которую они проходили, отмечалась закрытым люком. Большая часть из них вела к грузовым отсекам. Несколько — к каютам экипажа. Один приведет на командную палубу, Бобби нужен только он.

Джиллиан и её команда возьмут под контроль двигатель и системы жизнеобеспечения внизу, на инженерной палубе. На Бобби — командная палуба, а ещё нужно обрубить связь с внешним миром. Если на командной палубе не окажется военного комиссара, это неважно. Возьмут корабль под контроль и поищут как следует. Потребуется минут пять, может, десять.