Глава шестая

«Близкий шторм» — настоящее произведение искусства лаконийских военных технологий. Предполагалось, что как только первый экземпляр поступит на вооружение, он станет прототипом целого флота быстроходных ударных эсминцев, которые смогут патрулировать многие системы и распространят власть Лаконии во все уголки империи. На киле установили рельсовую пушку, способную каждые пять секунд стрелять трехкилограммовыми снарядами и дырявить насквозь небольшие спутники планет.

Эсминец был вооружен двумя раздельными торпедными батареями с четырьмя отсеками и системой быстрой перезарядки, чтобы дать следующий залп менее чем через семьдесят секунд. Защиту со всех сторон обеспечивали двенадцать скорострельных орудий ОТО. Откуда враг ни напади, по нему могли одновременно стрелять минимум четыре орудия. Как остроумно шутил второй пилот Каспар, «Шторм» — это пара тысяч тонн смертоносных колотушек, упакованных в небольшой рюкзак.

Но в объемистом трюме «Маятника» корабль был беззащитен.

Алекс, сидевший в пилотском кресле в ожидании сигнала, понимал — если о том, что они здесь, узнают и начнут стрелять, он даже на радаре ничего не увидит, и от этого у него начинала зудеть голова. «Маятник» передавал данные со своих приборов наблюдения, так что «Шторм» не совсем уж слеп, но «Маятник» — грузовик, тяжёлый и неуклюжий. Главная угроза для него — не напороться на блуждающий осколок скалы. Алексу приходилось наблюдать через низкоуровневый радар и телескоп с зернистым изображением, а это нервы не особенно успокаивало.

— Значит, вы с боссом давно знакомы? — спросил Каспар.

Он сидел во втором пилотском кресле «Шторма», справа за Алексом. Каспар Асу, тощий парень с татуировкой на плече в виде бегущего гепарда и едва заметным намёком на эспаньолку. Несмотря на то, что выглядел он чересчур молодым для такой работы, пилот чертовски хороший. Оперативно реагирует на приказы, замечательный компаньон. Алекс быстро понял, что у них нет ничего общего, кроме любви к полётам, и потому, не считая случайных приветствий, общались они, лишь сидя за панелями управления «Шторма».

Алекс не держал за это обиды на парня. Он помнил, как сам был молодым пилотом и старался скрывать, что робеет, разговаривая со старшими офицерами.

— Да. Мы с сержантом знаем друг друга страшно сказать, сколько лет.

— Слушай, вот что забавно. Она капитан корабля, но ваши все зовут её сержант. Это что, звание? Со времён Марса?

— Вроде того, — сказал Алекс. — Для меня она навсегда останется сержантом.

За разговором Каспар проверял предполётное состояние, пальцы мягко постукивали по экрану. По монитору Алекса бежал контрольный список систем — каждая проверена и отмечалась зелёным, прежде чем Каспар переходил к следующей, и Алекс подтверждал выполненную работу. Его второй пилот — старательный и умелый. И относится к делу серьёзно. Алекс предпочел бы, чтобы Каспар был лет на тридцать постарше, тогда они могли стать друзьями.

— Она тебе хоть намекнула, что там за операция? — спросил Каспар и перебросил перечень боезапаса на экран Алекса для перепроверки.

— Вижу двести снарядов в обойме рельсовой пушки, восемьдесят рыбок в торпедных отсеках, все ОТО готовы к работе и загружены под завязку, — сказал Алекс, ведя пальцем по списку. — Нет, она тертый калач. Из тех, кого выучили держать рот на замке.

— Понял, двести в рельсовой пушке, восемьдесят торпед, ОТО в готовности, подтверждаю, — отозвался Каспар. — Ага, но раз вы друзья, может, она тебе хоть намекнула?

— Нет. И спрашивать я не стану. Мы всё узнаем, когда придёт время, и этого мне достаточно, — ответил Алекс и, закончив проверку, развернул кресло к Каспару. — Но нервничать — это нормально.

Каспар кивнул. Он не стеснялся говорить о своём страхе, и Алекс с новой силой ощутил симпатию к своему второму пилоту. Хороший парень. Алекс очень надеялся, что он выйдет невредимым из операции против Лаконии, но шансы у всех невелики.

— Я знал одного парня на Палладе, — заговорил Каспар. — Не так чтобы очень близко. Мы с ним не встречались, ничего такого. Ну, пересекались, когда я бывал с грузовыми рейсами на станции. Бен Джи. Он мне нравился. — В уголке его глаза набухла слеза, но не скатывалась по щеке при мягкой четверти G, которую держал двигатель «Маятника».

— Он не эвакуировался?

— Нет, — Каспар вытер глаза. — Говорят, «Буря» разнесла станцию в щепки мгновенно, никто даже не понял, что на них напали. Я думаю, если уж умирать, это не самый плохой вариант.

— Мне очень жаль, — ответил Алекс.

Каждый на «Шторме» имел собственную причину ненавидеть лаконийцев. У каждого своя история. А ответить можно только одно — мне жаль. Слабое утешение.

— Если наша операция не удастся, — Каспар снова вернулся к экрану и ещё раз пролистал список, — я хочу, чтобы ты знал. Не нужно меня щадить. Если эта здоровая тварь, «Буря», за нами погонится, мне важно одно — как в ней сделать дыру.

— Я знаю, приятель, — Алекс похлопал Каспара по колену и отвернулся. — Не сомневайся.

— Камал? — раздался голос Бобби у него в ухе, куда был вставлен наушник. Бобби называла его по фамилии только на операции, когда слышали и другие. Значит, время пришло.

— Принято, Камал в рубке, — ответил он, выпрямляясь в кресле. По шипению стабилизаторов у себя за спиной Алекс понял, что то же сделал и Каспар. Даже кресла на «Шторме» звучали гладко.

— Жду подтверждения готовности, — сказала Бобби. — По твоей команде «Маятник» нас выпустит.

— В рубке все готовы, ждем приказа.

— Отлично, — ответила Бобби. — Так, ребята, приказ получен, операция началась. Слушайте внимательно, потому что повторять времени нет.

Алекс ненавидел пассивный неуправляемый полет. Если основной двигатель выключен, значит, у него есть только маневровые. Без активных сенсоров — это всё равно что пилотировать корабль наполовину вслепую.

Для такого огромного корабля «Шторм» имел крошечный профиль обнаружения. Что-то в материалах корпуса просто поглощало или отражало лучи почти любого радара. А кроме того, корабль мог несколько часов подряд сбрасывать отработанное тепло во внутренние радиаторы и прогонять сквозь капилляры в обшивке жидкий водород, сохраняя температуру корпуса близкой к нулю. Тому, кто не ищет именно «Шторм», он казался просто чуть тёплым пятном в пространстве с радарным профилем как у кровати. Алекс не забыл, как эсминец с подобной технологией уничтожил его корабль, «Кентерберри». Помнил ужас, когда боевой корабль как будто материализовался из темноты космоса и начал выпускать торпеды. Должно быть, теперь это стало стандартом. Однако он мог представить, что чувствуют те, кто окажется их мишенью.

— Одна минута, — ответил Каспар.

Не время для сострадания.

— Минута, принято, — сказал Алекс и переключил связь на Бобби. — Кэп, выдвигаемся через шестьдесят секунд. Твоя команда готова?

— Ребята пристёгнуты и готовы к скачке, — ответила она.

— Принято, — отозвался Алекс и дождался, когда таймер обратного отсчёта на экране сбросится в ноль. — Три... два... один... пуск.

— Пуск, — подхватил Каспар, и «Шторм» вокруг них ожил. Экраны переключились на активные сенсоры и телескопы, нацеленные на мишень — пузатый грузовик Транспортного профсоюза в сопровождении двух лаконийских фрегатов. А за грузовиком простиралась громада Юпитера.

В этом, согласно предполётной инструкции Бобби, и заключался смысл их тайных приготовлений. Удача предстоящей атаки зависела от сигнала о курсе судна от бойцов сопротивления из экипажа грузовика с лаконийским военным комиссаром на борту и от времени входа в систему Сол. Чтобы атака прошла успешно, нужно действовать, пока Юпитер закрывает линию обзора для Земли и расположенного на ее орбите линкора класса «Магнетар».

В плане имелась куча возможных сдвигов, любой из которых мог в один момент всё обрушить, а атака приведет к разоблачению некоторых шпионов профсоюза. Если дело пойдёт не по плану, «Шторм» убирается обратно в трюм «Маятника» и улетает, экипаж цели ни о чём не подозревает, и шпионы на грузовике остаются нераскрытыми.

Но добыча стоила риска. Корабль прямо из Лаконии, с важным грузом, который связан с каким-то секретным лаконийским проектом, и запчастями для самой «Бури». А возможно, там найдётся и пара тех странных топливных блоков, используемых лаконийскими кораблями. Их не производили больше нигде, а запас «Шторма» снизился до опасного уровня. Боеприпасы для орудий «Шторма» и для марсианской брони, которую носила команда Бобби. Захватить это судно означало на годы обеспечить подполье превосходным оружием.

И что самое ценное — лаконийский военный комиссар. Взять его живьём — огромный прорыв для разведки.

Если Алекс сумеет справиться с двумя фрегатами сопровождения и доставить капсулу Бобби к грузовику.

— Они нас заметили, — сказал Каспар.

Неудивительно. Если «Шторм» использует активный радар, он сияет как новогодняя ёлка.

— Включаю генератор активных помех, — сказал Алекс, и «Шторм» залил шумом маленький флот, отрезав их друг от друга и от внешней поддержки.

Три корабля не сменили курс — видимо, решено было зайти за Юпитер. Для них это лучший выбор, Алекс сделал бы то же самое.

И поэтому был к такому готов.

— Запускаю вас, кэп. Постарайся вернуться, — сказал Алекс, нажимая на кнопку и выбрасывая высокоскоростной штурмовой челнок к грузовику. Бобби и её боевая команда шли на абордаж вражеского корабля, как пираты. Пока челнок мчался к судну Транспортного профсоюза, Алекс сделал два точных выстрела из рельсовой пушки в двигатель грузовика. Снаряды за пару секунд преодолели тысячи километров, разделявшие корабли, и двигатель грузовика заглох.

— Готовься, сейчас они нападут на нас, — предупредил Алекс Каспара, и почти сразу же «Шторм», как по команде, разгневанно загудел, предупреждая, что их пятнают прицелами.