— Теперь же — раджасса продолжала говорить, словно не замечая недоумения и недоверия на смуглых лицах своих подданных, властительница Венджипуна, — наша сестра, прослышав о несчастьях, постигших нашу семью, изволила принести свои соболезнования. В своем же личном послании, Деви Юасмина, любезно предлагает нам нового мужа, своего ближайшего родственника, единственного из ее ныне здраствующих двоюродных братьев, Ченгир-хана. Мы обещали обсудить это предложение, но сослались на то, что законная наследница трона и титула, княжна Гури, вероятно жива, поскольку мы не имеем никаких известий о ее гибели. Наше поспешное вступление в новый брак с вендийцем и провозглашение Ченгир-хана магараджей Вайнджана будет считаться изменой. А мы не желаем тревожить и шокировать наших подданных..

Капитан гвардейцев-копьеносцев, кшатрий до мозга костей, Ади-басс, большой любимец покойного магараджи Джафай-ирра, почтительно склонил голову, извиняясь за свои слова.

— Госпожа! — обратился он к раджассе — А, если княжна Гури не найдется, ведь прошло уже много времени с момента ее похищения, никаких требований о выкупе мы так и не получили…Неужели вы примете предложение вендийца и осчастливите брата Деви Юасмины своей божественной милостью. Не лучше ли избрать мужа из знатной семьи княжества, ведь много достойных мужей…

— Не знаю — на числом лбе Марджены залегла первая морщинка — Гури пропала, трон пустует, в народе волнения. Жрецы Асуры — дайомит важно кивнул — денно и нощно молятся о благополучии нашей дочери. Они утверждают, что она жива. Ежели чуда не случится…, то, если Деви Юасмина гарантирует нам свое покровительство и помощь, мы..

— То через год Вайнджан станет сатрапией Вендии! Люди будут стонать под игом чужеземцев и вспыхнет костер народной войны. — горячо возразил старец в широком, запыленном с дороги одеянии. Он довольно успешно делал вид, что слова капитана о «старых дурнях» и «чужеземных болванах» не достигли его ушей. Однако, Вайомидис, Верховный жрец княжества все слышал и никогда ничего не забывал.

Никто, видя впервые этого человека, не смог бы признать в нем главу дайомов, личного духовника раджассы — Ченгир-хан, а все мы наслышаны об этом вельможе — продолжил он свою пылкую речь-привезет из Айодии своих сторонников, столь же буйных и развратных, как и он сам, приблизит их к трону, подвергнув жестокой опале верных вам кшатриев. Это настроит против него знать и опять таки приведет к кровавой междуусобице. Терпению Деви очень быстро прийдет конец, она пришлет сюда войска, сместит Ченгир-хана и наше княжество станет придатком империи и хозяйничать здесь будут алчные вендийцы!

Суровый влиятельный дайомит был ярым поборником независимости и фанатично преданным слугой магараджи.

Великолепная чернокожая женщина, почти такая же высокая и мускулистая, как капитан Копьеносцев, чужестранка, но, чуствовавшая себя весьма уверенно даже среди кшатриев, которые, хоть и не признавали ее равной себе, но опасались ее влияния на раджассу, до сих пор державшаяся в тени и не открывавшая рот, блеснув безукоризненно белыми зубами, проговорила:

— Мы не предоставим ему возможности навредить княжеству. Ченгир-хан будет всего лишь консортом при…

— Я не принцесса крови! — Марджена прервала речь темнокожей главы стражей — Ты, Рамасанти, хороший боец, сильный и верный, но ты не знаешь, что лишь истинный магараджа может повелевать и править. Я не смогу взять в руки камень и творить чудеса А, именно этого потребует народ на площади Звезды, едва лишь я приму предложение Ченгир-хана. Моя кровь не такая древняя. Я всего лишь дальняя родственница и магия камня не откликнется на мой зов..

— Юная княжна должна быть найдена! — дайомит воспользовался своим правом духовника и перебил раджассу, тем самым вызвав гул недовольства среди чистокровных кшатриев — В тавернах и на постоялых дворах уже шепчутся о проклятии предков, о страшных демонах и черных душах. Участились изчезновения людей, особенно юных девушек.

— Дурацкие россказни! — воскликнул Ади-басс, с неприязнью взирая на жреца и вспыхнув от злости, заметив насмешливый взгляд воина-кешанки, чужестранки на службе у раджассы — Чернь глупа и невежественна, полна предрассудков. Демоны им мерещатся! И, если Княжна Гури, да хранит ее Асура, безнадежно потеряна для страны, то пусть наша госпожа остановит свой выбор не на чужестранце, а выберет супруга из числа своих подданных!

— Столько сил мы потратили на ее поиски — горько прошептала раджасса, не обращая внимание на настойчивое стремление одного из своих кшатриев навязать ей мужья чистокровного Вайнджанца — Вначале наш супруг покинул нас, оставив меня безутешной, а, теперь и наша дочь Гури, прелестный цветок, услада разбитого сердца…

Придворные понимающе переглянулись, сохраняя на лицах скорбные выражения-разумеется, раджасса любила своего мужа и скорбила о нем, но, после свадьбы дочери она намеревалась осчтавить дворец и отправиться в длительное паломничество, собираясь посетить отдаленный храм Асуры, ибо, только по жестокой необходимости благочестивая госпожа Марджена вела светскую жизнь. После смерти магараджи сердце и душа раджассы принадлежали богу.

Глава 3. Длань Сигтоны.

Внезапно тишину прекрасного теплого дня нарушил душераздирающий вопль, донессшийдя до благородных ушей, собравшихся в тронном зале, лиц даже сквозь плотно закрытые двери.

Ошеломленная Марджена, бледная от волнения, шатаясь от страха, спустилась по ступеням вниз, опираясь на железную руку капитана Копьеносцев и покинула тронный зал своего дворца в постыдной для знатной госпожи спешке.

Старец в простом. грубом одеянии странствующего жреца, слегка замешкавшись, властным движением руки отослал немногочисленных представителей знати прочь и поспешил вдогонку за раджассой и ее свитой.

Крики и вопли неслись со стороны Малого княжеского дворца. Именно там находились покои, отведенные наложницам пропавшего магараджи.

Девушки-рабыни проводили свои дни в холе и неге. Марджена продолжала заботиться о них так же, как и в минувшие времена, когда ее супруг еще посещал этот райский уголок, населенный сказочными гуриями.

Пройдя по широкой алебастровой лестнице, застланной ярким туранским ковром и соединяющей Зал Аудиенций с длинным коридором, ведущем прямо в преддверие Малого дворца, Марджена вступила в женскую половину дома, ранее недоступную для посторонних.

Сколько раз она сама осторожно ступала по мраморным полам, наслаждаясь ароматами дивных цветов, посаженных в большие глиняные горшки, специально для того, чтобы украсить путь магараджи, ведущий в дом наслаждений. Она незримой тенью скользила среди всей этой роскоши и никто из высших сановников княжества не знал о том, что любознательная Марджена присутствует на важных заседаниях, скромно спрятавшись за кхитайской ширмой — подарком одного из купцов, искавшего покровителя в лице магараджи.

Насколько было известно Марджене, ни одна из наложниц не воспользовалась предоставленной им возможностью, ведь женщины в Вайнджаре находились куда в более свободном положении, чем их товарки в остальной части Вендии и не проявили интереса к государственным делам. Только, может быть наложница Тайше — последнее увлечение магараджи, появлялась в длинных коридорах, ведущих к залу аудиенций и занимала тайное место за расписной кхитайской ширмой. Пару раз Марджена встречала здесь высокую темноволосую девушку, дерзкую и порывистую и даже поощряла ее любезной улыбкой, считая что женщинам в пардхане нужно интересоваться чем-нибудь полезным, а не только сластями, роскошными нарядами, драгоценностями и сплетнями о мужчинах.

…… На встречу раджассе неорганизованной толпой бежали евнухи, хранители прелестных девушек, живущих в этих покоях. Привезенные из Зембабве, чернокожие великаны, лишенные мужской силы, они считалисьотличными сторожами любимых жемчужин блистательного Джафай-ирра. Теперь же на их лицах, серых от страха, проступил пот и они, падая на колени перед своей госпожой, умоляли ее о милости и наперебой уверяли в своей невиновности.

Раджасса, каждое мгновение ожидавшая, что ей вручат деревянный ларец со зловещими доказательствами гибели ее дочери, задышала спокойней и перестала сжимать тонкими пальцами руку своего капитана Копьеносцев, не замечая, что ее острые ногти до крови расцарапали кожу верного кшатрия.

Словно влекомая неведомой силой, Марджена поспешила вперед, сквозь толпу рыдающих евнухов, оставив позади не только их, но и свою охрану. Лишь жрец Асуры, суровый и благочестивый старец, с необычайными для здешних краев внешностью и именем — его звали Вайомидис и родом он был из далекой Немедии, широким шагом поспевал за своей госпожой

туда, куда вход остальным полноценным мужчинам был заказан. Его ничуть не смущала нагота наложниц, падающих ниц при виде самой раджассы.

В некотором отдалении от раджассы и служителя Асуры шли Черные стражи во главе со своим капитаном. Лицо Рамасанты, женщины-воина оставалось бесстрастным.

Жена магараджи миновала обитательниц пардханы, жалко жавшихся к стенам комнаты и судя по их бледному виду — жутко перепуганных и ее ноги ступили на мягкий ковер в комнате отдыха, где женщины собирались вместе для того, что бы посплетничать, поиграть в мяч или похвалиться друг перед другом новыми нарядами и украшениями.

Теперь же роскошные покои, насыщенные пряными ароматами восточных трав, были абсолютно пусты. Их покинули даже многочисленные туранские кошки, обольстительно пушистые и курносые, точно кхитайские собачки — живые игрушки скучающих девушек пардханы. Несчастные животные забились под ноги к своим перепуганным хозяйкам, и ни за какие сладости мира не желали покидать безопасные уголки.