Я выпучила глаза. Я ведь была осторожна и не называла имя Адики...

     Лукас улыбнулся:

     – Я не читаю мысли, Эмбер, но читаю язык телодвижений. Влечение Адики к Меган весьма заметно.

     – Ох. Ну да. Теперь я готова к таким его эмоциям и могу закрыться.

     – С дикими пчелами надо выработать то же самое. Вероятно, сразу не получится, и ты столкнешься с новыми неожиданными эмоциями, но, получив нужный опыт, сможешь развить контроль и абстрагироваться.

     – Ты уверен? Я испугалась, не подхватила ли чего в разуме Каллума. Попыталась себя проверить, думая обо всем, что меня злит, и почувствовала ярость.

     – Всех что-нибудь да злит и выводит из себя, – ответил Лукас. – Ты с тем же успехом можешь утверждать, что подцепила тенденцию к насилию от своей ударной группы. Они все так же способны напасть и убить.

     – Неправда!

     – Правда. Все ударники получили это назначение, потому что склонны к насилию. При неправильных обстоятельствах они сами могли бы стать дикими пчелами. Вместо этого их агрессия взята под контроль и направлена в русло, отвечающее нуждам улья. При необходимости они убьют, защищая тебя или уязвимых жителей улья от диких пчел.

     Я знала, что у оружия ударников есть режимы оглушение и поражения. И все их тренировки включали вероятность того, что команде отдадут приказ кого-то убить. Но все равно я не воспринимала эту мысль всерьез. До лотереи единственными известными мне проявлениями насилия были случайные драки между детьми. Теперь же я верила, что дикая пчела способна убить человека. Пчела – но не моя ударная группа.

     – Я тебе не верю.

     – Но это факт, Эмбер. Согласно статистике, почти каждому члену ударной группы однажды приходится уничтожать цель.

     Я покачала головой:

     – Полагаю, Адика смог бы, не останься иного выбора, но не представляю, чтобы Илай кого-нибудь убил.

     – Адика уже неоднократно убивал, и Илай тоже при необходимости так поступит.

     Я моргнула.

     – Не знала, что Адика убивал. Я ни разу не видела этого в его мыслях.

     – И не увидишь. Адика не будет переживать по этому поводу. Весь состав ударной группы тщательно отобран и натренирован. Они делают то, что дόлжно, а потом спокойно продолжают жить своей жизнью. Сложности у них возникают только в случае гибели случайного прохожего – ударники чувствуют ответственность за принятые или непринятые решения. – Лукас поморщился. – Вот тогда они мучаются от сожалений и нуждаются в помощи. Исключительный случай – если что-то произойдет с тобой. Эмбер, даже если ты получишь легчайшее ранение, на твою ударную группу это окажет разрушительный эффект. Они решат, что подвели тебя. Подвели свой улей.

     Я затихла, пытаясь справиться с потоком мыслей. Кстати, о ранении я вовсе не думала. Адика никогда не допустит, чтобы со мной что-то произошло.

     Лукас долго наблюдал за мной, прежде чем снова заговорить:

     – Охота за дикими пчелами изменит тебя, Эмбер, но не из-за того, что ты будешь ловить их мысли о насилии. Любой опыт меняет людей. Ты уже ощутила и сделала много такого, о чем даже не мечтала до лотереи. Благодаря этому ты растешь и развиваешься.

     – Ты правда так думаешь?

     – Да. Я вижу это, даже если ты не видишь. – Он помолчал. – Меган, Адика и я, мы все считаем, что Николь отлично справилась во время сегодняшнего вызова. Как считаешь?

     – Согласна.

     – Как ты относишься к тому, чтобы сделать ее постоянным лидером группы связи? Она жутко мучается из-за отката. Если поставить ее на командную позицию, Николь почувствует себя увереннее и легче переживет фазу изменения должностных задач.

     Мне стало стыдно. На Николь столько всего навалилось, и она блестяще справилась, а я о ней даже не вспомнила. Я скатилась с дивана, пригладила волосы и позвонила ей. Появилась голограмма Николь. Она сидела в обычном мягком кресле, а не в своем с электроприводом, и выглядела уставшей и напряженной.

     – Николь, ты сегодня отработала просто фантастически. Забудь про временную должность, ты теперь постоянный лидер связистов.

     – Это невероятно! – просияла она.

     Я добавила еще парочку восторженных фраз, закончила разговор и упала обратно на диван.

     Лукас откинулся на спинку стула:

     – Бедная Николь. Угодила на экстренный вызов в первый же рабочий день в качестве лидера.

     – Как мы вообще могли оказаться на экстренном вызове? Нам же полагалось еще тренироваться.

     – Это моя вина, – застонал он. – Другие телепатические подразделения не могли принять вызов. И их тактические командиры знали, что мы уже почти в рабочем режиме, потому связались со мной и спросили, можем ли мы помочь. Я не хотел бросать неподготовленных людей на экстренный вызов, особенно тебя, но какой был выбор? Не откликнись мы, за дело бы взялись безопасники, и пока они определяли бы цель… – Лекас оборвал сам себя: – Прости, заболтался. Так на меня действует откат.

     Я нахмурилась:

     – Значит, и тебя зацепило?

     – Ну да. – Он потер лоб. – Не думал, что будет так паршиво. Впрочем, раньше я просто сидел с остальными тактиками в штабе и подбрасывал предположения своему командиру. А сегодня сам стал этим командиром и принимал решение: бросить нашу команду на настоящий экстренный вызов или допустить гибель неизвестного числа людей.

     – Ты так спокойно об этом говоришь.

     – Лидер должен казаться совершенно спокойным и расслабленным. Как иначе остальные смогут доверять его суждениям? На самом деле я был в ужасе от того, что посылаю в бой людей прежде, чем они закончили тренировки. Любые ранения легли бы на мою совесть. И каждая смерть тоже.

     – Надо же. Я думала, ты…

     Он прервал меня резким взмахом руки:

     – Эмбер, ты же все мое сознание вдоль и поперек прошерстила. Должна знать: я тоже человек.

     Мне снова стало стыдно. Я эгоистично сосредоточилась на собственных проблемах, но ведь экстренный вызов тяжело дался и Николь, и Лукасу. Да и всем остальным тоже.

     – Как справились Адика и ударная группа?

     Лукас улыбнулся:

     – Это была первая боевая вылазка, потому всех немного потряхивает из-за отката, но, как я и сказал, они в норме. Адика их уже пропесочил, мол, где-то можно было сделать лучше, но в итоге сказал, что для кучки невежественных юнцов они отлично справились. По его стандартам это высокая похвала, так что ударники разошлись на подъеме.

     – Он им еще и лекцию прочитал? Зачем? Они же потрясающе сработали!

     – Адика своей команде спуску не дает. Все, что не абсолютно идеально, требует доработки, ведь ошибки могут привести к смерти. Мне тоже все высказал.

     – И тебе?

     – Ага, как с бойцами закончил, так и мной занялся. Выдал несколько нецензурных словечек насчет того, что я отправил их на настоящий экстренный вызов, а потом еще порассуждал, как будет мстить. Ударники от души насладились его речью.

     Я рассмеялась.

     Лукас сменил тему:

     – Теперь давай позабудем об экстренных вызовах и диких пчелах. Как насчет расслабляющей партии в шахматы? Можешь читать мои мысли и с легкостью меня обыгрывать.

     – Я сейчас не в настроении кого-то читать.

     – Можешь и не читать, – поддразнил он. – Просто иначе я обязательно выиграю.

     Мы сыграли в шахматы. Лукас не просто меня обставил, он устроил настоящее избиение младенцев. После третьего раунда я выдохлась. Совершенно потеряла счет времени и с удивлением обнаружила, что уже почти полночь

     – Мне пора ложиться спать.

     Лукас кивнул:

     – Думаю, завтра мы можем организовать стандартный тренировочный забег.

     Я напряглась.

     – Ты боишься снова читать разум дикой пчелы, – продолжил он. – Лучший способ успокоиться – устроить мирную тренировку. Просто немного прогуляемся рядом с одним из подозрительных районов, и ты сможешь сама, без давления, выявить дикую пчелу. Там завелись какие-то пироманы. Подожгли пока всего несколько стен, но нужно отправить бунтарей на лечение прежде, чем кто-нибудь пострадает. Ну что? Завтра в одиннадцать годится?

     Хотелось поспорить, потребовать отсрочку, но я выбилась из сил и отчаянно мечтала остаться одна.

     – Как скажешь.

     Я встала, ожидая, что Лукас последует моему примеру. Но он не пошевелился.

     – Я собираюсь спать, – подчеркнула я.

     – Я тоже что-то устал. Займу свободную комнату, если ты не против.

     У меня имелась масса возможностей прочитать детали произошедшего с Оливией и Йорком в мыслях окружающих. Я всячески уклонялась от этого, потому что не хотела знать, где и как напряжение стало для них невыносимым, но один факт усвоила. И Оливия, и Йорк сломались от переживаний после своего первого экстренного вызова. Вот почему Лукас так рвался попасть в мою квартиру и почему хотел теперь провести ночь в соседней комнате. Он боялся оставить меня одну.

     – Со мной все будет хорошо, Лукас, – заверила я.

     Он неубедительно изобразил привычную беззаботную улыбку:

     – Эмбер, но я правда очень, очень устал. Разве у тебя нет свободной комнаты?

     Выстави я его, и упрямец вполне мог провести ночь в коридоре под дверью. Или того хуже – прислать Меган с той же самой просьбой. Я сдалась:

     – Комната есть, а то и все шесть. В моих апартаментах все есть. Не удивлюсь, если за одной из дверей обнаружу личный пляж.

     – Не думаю, что Меган смогла бы организовать полноразмерный пляж, но если ты хорошенько попросишь, она устроит миниатюрную версию. – Лукас немного помолчал. – Обещай позвать меня, если тебе что-нибудь понадобится.

     – Обещаю, – вздохнула я.

     Скрывшись в спальне, я закрыла дверь, стащила с себя одежду и бросила ее на пол, туда же, где по-прежнему валялась утренняя. Я забаррикадировалась на целый день, потому у Ханны просто не было возможности проскользнуть сюда и прибраться.

     Я активировала спальное поле, с облегчением рухнула в него, но тут же с проклятиями выкатилась обратно. Раскидав ногой одежду, откопала гладкую сеть брони и бросила ее на стул. Понадобится на завтрашней вылазке. Если та не обернется моим уходом. Не уверена, что смогу справиться с чтением еще одной дикой пчелы.