- В любой момент, когда потребуется, мои руки в твоем распоряжении.

- Значит... я могу оставить рубашку себе? - спросила она.

- Сэм, ты можешь забрать все мои рубашки.

С величайшей неохотой он отстранился и позволил ей застегнуть его рубашку. Он был рад, что она не сразу побежала в ванную, чтобы смыть его с себя. Хороший знак.

Сэм лежала на спине и смотрела куда угодно, только не на него.

- Сэм?

- Дай мне секунду. Я никогда прежде не была с парнем. Я все обдумываю.

Кингсли тяжело выдохнул, и Сэм улыбнулась.

Он сел и наклонился над ней.

- Кингсли, что ты делаешь?

Он вытащил небольшую коробку из ящика в прикроватной тумбочке из эбенового дерева, достал рулон бумаги, зажигалку и маленький пластиковый пакет.

- Кингсли, это...

- Да, - ответил он, с улыбкой облизывая бумагу и туго скручивая концы. - Держи. - Кингсли передал ей косяк. - Это поможет тебе разобраться.

Кингсли щелкнул зажигалкой, и Сэм сделала затяжку, подержала ее и выдохнула. Она с улыбкой откинулась на его подушку. Она свернулась калачиком у него на груди и вернула косяк ему.

- Кинг?

- Да, Сэм? - Он обнял ее одной рукой, прижал к себе и искусно выпустил колечко дыма.

- Ты самый крутой босс в мире.

Глава 28

Кингсли проснулся один в своей постели. Сэм уже ушла. Она оставила его рубашку на кровати вместе с запиской. Он развернул листок и прочел ее.

Кинг, я не люблю тебя и ухожу. У меня появилась мысль во время вчерашнего разговора, и я хочу проверить ее. Я могла бы кое о чем поговорить с Фуллером.

Люблю,

Сэм.

P.S. Ты выглядишь как маленький мальчик, когда спишь. Почти невинно. Я могла сделать компрометирующие фотографии.

P.P.S. Не забудь об игре сегодня в полдень.

P.P.P.S. Спасибо за травку.

Он перевернул листок, чтобы проверить нет ли еще постскриптумов.

Игра? Ах, да, у него сегодня игра. Матч-реванш с первым Пресвитерианином. Если он проиграет, Сорен убьет его, и Кингсли был совершенно уверен, что священник сделает это более качественно, чем те, кто пытался прикончить его в прошлый раз.

Когда он скатился с кровати, то почувствовал острую боль во всем теле. Несколько дней вне кровати Госпожи Фелиции пойдут ему на пользу. Он принял душ и переоделся в футбольную форму. В пятнадцать лет его вербовали в футбольный клуб «Пари Сен-Жермен», и вот он здесь, в костюме для игры в церковной лиге. Тем не менее, он зашнуровал бутсы и натянул футболку "Пресвятое Сердце" со своей фамилией на спине и номером восемь под ней. Даже буква Т в названии была в форме креста. Как эксцентрично.

- Почему ты выбрал для меня восьмой номер? - спросил Кингсли Сорена, когда тот вручал официальную форму.

- В библейском мистицизме восьмерка символизирует перерождение, новое начало и воскрешение Христа.

- Так вот почему я восьмерка? - Кингсли был тронут продуманностью.

- На самом деле, этот номер был единственным свободным между единицей и двадцатью.

- Я знаю семьдесят два разных способа убить человека, - ответил Кингсли Сорену. - Три из них предполагают использование футболок в качестве оружия.

Кингсли закончил одеваться и собрал волосы в хвост. Ему не нужны волосы на лице, пока он будет бегать по полю. Он направился к двери спальни, но остановился, услышав, что звонит его личный телефон. Только пять человек знали этот номер - Сорен, Блейз, его адвокат, Сэм и "друг" из полиции - и никто из них никогда не звонил ему по этому номеру без уважительной причины. Кроме Сорена.

Но это был не Сорен и не кто-то из его личной пятерки.

- Мистер Эдж?

- Кто это? - спросил Кингсли, мгновенно насторожившись.

- Это преподобный Джеймс Фуллер.

Кингсли напрягся, его хватка на трубке усилилась.

- Откуда у вас этот номер? - спросил Кингсли.

- Не важно. Он есть. И я использую его, чтобы пригласить вас в мой офис, сегодня. Думаю, нам стоит поговорить.

- Сегодня я занят, - ответил Кингсли.

- Ох, да, соккер.

- Футбол, - спокойно ответил Кингсли, стараясь не выдать своего удивления тем, что Фуллер так много о нем знает. - Я француз. Это футбол.

- Вы сейчас в Америке, мистер Эдж. Здесь мы ведем дела иначе. Когда мужчины спорят, они смотрят друг другу в глаза.

- Ну, я наполовину американец. Я могу мельком посмотреть вам в глаза.

- Хорошо. Сейчас я в офисе. Уверен, у вас есть адрес в Стэмфорде. Приходите. Я не отниму у вас много времени. Вы даже не опоздаете на вашу игру.

Фуллер повесил трубку, прежде чем Кингсли успел ответить. Хорошо, что Стэмфорд был по пути в Уэйкфилд.

***

Когда он приехал, Кингсли вошел через боковую дверь и поднялся по пожарной лестнице. Он не хотел быть замеченным секретарями и охранниками. Он быстро нашел угловой кабинет Фуллера. Дверь была открыта, но в кабинете никого не было. Кингсли воспользовался моментом, чтобы осмотреться. Кабинет Фуллера был в два раза больше кабинета Кингсли. Генеральному директору было бы уютно в таком помещении. Кожаные диваны, кожаное кресло у стола, стол размером с лодку. Окна во всю стену, выставленные на обозрение награды, письма похвалы и благодарности "Преподобному Фуллеру и миссис Фуллер" в рамках. И в углу кабинета клюшки для гольфа. Безусловно.

Кингсли посмотрел на книги на полках и заметил их плотные переплеты и блестящие обложки. Кожаные тома скорее всего были для красоты, нежели для чтения или исследований. Он изучал фотографии в рамках на стене. Даже у них были медные таблички с надписями о триумфах Фуллера. На одной фотографии было запечатлено, как в 1990 году он возрождал веру перед десятитысячной толпой. На другой он с почтением молился у Могилы Неизвестного Солдата в Вашингтоне. Прекрасная хорошо поставленная фотосессия. На другой фотографии он и его жена стояли с двумя дюжинами подростков "Джеймс и Люси Фуллер в Первой церкви БГП, Хатфорд 1983". Все на фотографии, подростки и взрослые, прижимали Библию к груди и широко улыбались. Их глаза были прикованы к камере, придавая всему происходящему вид жутковатого сходства. Люси Фуллер положила руку на плечо симпатичной темноволосой девушке рядом с ней. Джеймс Фуллер обнимал рядом стоящего мальчика. Идеальное изображение христианской любви.

Кингсли оторвал взгляд от фотографий на стене и сосредоточил внимание на столе Фуллера. Сначала он не нашел ничего интересного - календарь, кружку с остывшим кофе, канцелярские принадлежности и несколько заметок с проповедями. Но под кружкой он заметил несвязанную пачку бумаги. На первой странице были напечатаны слова "Правильный и скромный - Возвращение гомосексуальных детей Богу". Авторство книги принадлежало, что не удивительно, Люси Фуллер, которая, по-видимому, исчерпала все другие темы христианской жизни. Кингсли с любопытством пролистал ее. Один абзац бросился ему в глаза.

Гомосексуальные подростки находятся под влиянием демонических сил. Если соблюдение ребенком режима постоянной молитвы и поста не смягчает его или его сердце, вы можете отвести его или ее к пастору для изгнания демонов. Это не экзорцизм в католическом смысле, но происходит от традиционных библейских практик, которые можно найти в Евангелии. Не будьте ведомыми вашим ребенком, когда он скажет, что был "рожден геем" или испытывал гомосексуальное влечение всю свою жизнь. Это ложь исходит от Дьявола, и только бдительность любящих и строгих христианских родителей могут спасти таких детей от адского огня.

- Рад, что вам удалось прийти, мистер Эдж, - раздался голос от двери. Кингсли оторвался от книги и улыбнулся.

- Ваша жена та еще писательница, - ответил Кингсли, бросая книгу обратно на стол. - Не думал, что женщинам вашей конфессии позволено говорить в церкви.

- Наша конгрегация не относится к церкви. Мы позволяем нашим женщинам говорить и обучать.

- Как жаль, - ответил Кингсли. - Если бы моя жена несла подобную чушь, я бы тоже запретил ей говорить. Дайте знать, если вам понадобится кляп.

Фуллер натянуто улыбнулся Кингсли.

- Я впечатлен, что вы решили появиться лично. - Преподобный Фуллер вошел в свой кабинет. Кингсли еще не встречался с ним и не видел его, но он выглядел точно так же, как на фотографиях: седые волосы зачесаны назад, сальная улыбка и двадцать фунтов лишнего веса для его шестифутовой фигуры.

- Вы сказали, что хотите поговорить как мужчина с мужчиной, - ответил Кингсли и обошел стол. - Так что говорите.

Кингсли не стал присаживаться. Он не собирался задерживаться здесь надолго. Но Фуллер сел за стол и натянуто улыбнулся ему своей улыбкой.

- Значит... - Начал Фуллер, - скандальный Кингсли Эдж собственной персоной. Милый наряд.

- Футболку выдали бесплатно.

- Не типичная для вас суббота, не так ли? Играете в церковной футбольной лиге?

- Меня заманили обманом, - ответил Кингсли. - Один мой знакомый священник сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

- Да, ваш шурин - священник. Думаю, целибат не главенствует в семьях.

- Ну, он и не главенствует, верно?

- Странно, что он так свободно выходит из вашего дома, не правда ли? - Тон Фуллера был небрежным и довольно неприятным.

- Странно? Я бы так не сказал, - Ответил Кингсли как ни в чем не бывало. - Он - единственная семья, которая у меня осталась. Ему нравится навещать меня.

- Он священник. А вы... нет.

- Иисус был Сыном Божьим и проводил время с проститутками. Что-то о том, чтобы не судить, не бросать камни. Уверен, вы знаете эти стихи.

- Разве не Шекспир говорил, что даже дьявол может цитировать Библию?

- Да, и он был прав, - ответил Кингсли. - Даже могу представить, как дьявол цитирует Библию, стоя за кафедрой.

- Вы называете меня дьяволом? - спросил Фуллер, его челюсть напряглась, а улыбка стала шире.

- После беглого ознакомления с книгой, я бы сказал, что ваша жена - более подходящий кандидат.

Фуллер поднял руку.

- Мы не обсуждаем мою жену. Мы говорим как мужчина с мужчиной, помните?