Как только мы заходим на эту улицу, Сейдж срывается на бег. Я следую за ним, крепко держась за его руку. Мы почти добрались до поворота, чтобы добраться до дома, когда Сейдж останавливается, и я врезаюсь ему в спину. Я еще не заговорила, а он протянул руку за спину и прижал меня к себе.

‒ Знаменитый Кэтч. Честно говоря, я даже не поверил, когда мне сказали, что ты не выполнил заказ. Любимчик Таймера никогда его не подводит, ‒ слышу я слова другого убийцы.

Я прижимаюсь головой к Кэтчу и глубоко дышу. Больше я никак не могу успокоиться.

‒ Ага, ну, все меняется, ‒ говорит он и вытягивает пистолет.

‒ Эй, не надо стрелять. Я не собираюсь выполнять твой заказ. Нужно привести ее живой. Они хотят узнать, что она знает. Что с ней будет дальше, решать уже клиенту.

Кэтч делает шаг назад, плотнее прижимаясь ко мне и по-прежнему держа парня на мушке.

Я слышу, как что-то ставят на землю.

‒ Я без оружия. Теперь ты опусти пистолет и давай решим все врукопашную. Потому что, очевидно, ты не отдашь девчонку просто так. А я не снайпер. Я не хочу случайно подстрелить ее. Она стоит чертовски много.

‒ Кэтч, ‒ шепчу я, стискивая его рубашку. Он наклоняется и кладет оружие на тротуар. И тогда тот парень хорошенько разглядывает меня.

‒ Ух ты, а она красивая, ‒ ухмыляется он. ‒ Никогда бы не подумал, что Кэтч сдастся симпатичной шлюшке.

Эти слова приводят Кэтча в ярость. Он бросается вперед и бьет парня по голове. Тот отступает, на лице написан шок. Но быстро приходит в себя и кидается на Кэтча всеми силами. Кэтчу удается уклониться почти от всех ударов, но несколько раз он пропускает удар, и результатом тому лишь ухмылка Кэтча. Через пару секунд оба уже нанесли по дюжине ударов.

Он двигается с такой легкостью, какой я никогда не видела, танцует вокруг противника и наносит просчитанные удары. Кэтч прекрасен, даже когда полностью превращается в зверя. Мне кажется, можно даже сказать, сексуален.

Кэтч бьет его по ребрам, и тот отступает. И сразу же свистит. Кэтча это вроде не беспокоит, но меня это приводит в замешательство. Стоило мне чуть отвлечься, как две руки крепко обхватывают меня.

Не желая отвлекать Кэтча, я решаю разобраться сама. Они даже не представляют, на что я способна, так что я бью головой назад, полагаю, парня, в нос. Теперь я даже рада, что на мне кепка янки. Она спасает мои волосы от чужой крови. Я тайно улыбаюсь мысли, что теперь кепка испорчена.

Руки вокруг меня ослабевают, и я втыкаю локоть ему в ребра. Затем разворачиваюсь и наношу два удара, один по правой щеке, второй под подбородок. Парень отступает, удивленный тому, что я умею драться. Я слышу, как Кэтч с тем парнем рычат позади меня.

Я сощуриваю глаза, глядя на человека перед собой, у него течет кровь из носа. Я поднимаю руку и маню его пальцем.

‒ Иди сюда, малыш, ‒ зову я.

Я слышу, как сзади тело ударяется об землю, и парень нападает. Две сильных руки обхватывают меня за талию, я отталкиваюсь от земли, переношу свой вес на парня и бью его каблуком ботинка в нос. В этот раз он падает на землю с громким стоном. Кэтч ставит меня обратно на ноги и крепко хватает меня за руку. Он тянет меня за угол улицы, а я вижу, что второй парень валяется, держась за живот, и стонет.

‒ Бог ты мой! Какого черта с вами случилось? ‒ вскрикивает Марина, когда мы входим в дверь.

У Кэтча кровит разбитая нижняя губа, а на левой скуле начинает наливаться фиолетовый синяк.

‒ Ничего, ‒ рявкает он и тянет меня по лестнице в нашу комнату.

Только заперев дверь, он оборачивается и оглядывает меня.

‒ Ты в порядке?

Он скидывает кепку с моей головы, освобождая волнистые волосы. Затем он берет мое лицо в свои руки и наклоняет его под разными углами в поисках следов повреждений.

Я беру его за запястья.

‒ Сейдж, я в порядке. Может быть, у меня еще заболит голова из-за такого восхитительного удара, но в остальном я в порядке.

Он был в шоке, что я не ударилась в панику, как сделали бы большинство женщин, когда кто-то их хватает.

Он смотрит на меня и тяжело дышит, я вижу, как ходят его желваки. Через несколько мгновений он притягивает меня к себе, и я выдыхаю, потому что неосознанно задержала дыхание. У него бешено стучит сердце, и он сжимает меня в объятиях так крепко, что мне становится трудно дышать.

‒ Сейдж. Не могу... дышать, ‒ бормочу я ему в грудь.

Хватка ослабевает, но он меня не отпускает.

‒ Еще бы чуть-чуть, Макс. Они знают, что мы здесь. Черт побери! Макс, пообещай мне, что без меня ты больше не выйдешь из дома.

Он не собирается произносить этого вслух, но я знаю, что произошедшее напугало его. Я слышу это по голосу. То, как он произносит мое имя, как крепко он держит меня. И я могла бы сказать это по тому поцелую, когда он затянул меня в бар. Этот человек беспокоится обо мне, и сильно. А я могу лишь стоять и ничего не говорить, потому что даже не представляю, что сказать. Так что я просто меняю тему.

‒ Давай я умою тебя, а ты расскажешь мне, что вы со Снитчем обсуждали, ‒ говорю я и отхожу от него, чтобы провести пальцами по побагровевшей скуле. ‒ Ты улыбался, когда тому убийце удавалось ударить тебя. Почему?

‒ Потому что он бьет как девчонка, ‒ отвечает он, дерзко ухмыляясь.

‒ Эй, ‒ бью я его по руке, и он морщится.

‒ Ладно, беру свои слова назад. Он бьет как тряпка.

‒ Ну, наверно так лучше. Все-таки они слабоваты, ‒ говорю я и тяну его в ванную. Он падает на туалетное сиденье, а я вытираю ему лицо начисто. Я становлюсь на колени и устраиваюсь между его бедер. У меня возникает не проходящая необходимость быть к нему как можно ближе. Вытираю кровь с губы.

‒ А теперь рассказывай, что говорил Снитч.

Я вычищаю рану и лицо, а он слово в слово передает мне все, что выяснил Снитч. Возникает такое чувство, будто груз на моих плечах стал легче. Теперь нужно лишь чтобы Таймер отозвал своих шавок.

‒ Нет, я не позволю тебе откупиться от него. Я отдам ему все свои деньги, а затем выполню любые его просьбы. Это не твоя вина, Сейдж. Я не позволю тебе сделать это ради меня, ‒ я прикладываю руку к его груди и чувствую спокойное биение сердца.

Он берет мою руку и прижимается губами к пальцам.

‒ Я выплачу ему все и сделаю все, что он попросит. И Макс, ты никак не сможешь остановить меня, ‒ в его голосе слышится решимость, и я уверена, что возможно никакими словами не удастся его отговорить.

Но вместо этого я делаю глупость.

‒ А если я уйду от тебя и разберусь со всем сама? ‒ шепчу я, опуская взгляд на то, как мои бедра прижимаются к его промежности. Мысль об уходе от него неожиданно бьет меня под дых, и пока я жду его ответа, весь воздух медленно покидает легкие.

Сейдж поднимает мой подбородок. Его стальные серые глаза сосредоточены на мне. Они полны тревоги, а он оглядывает мое лицо, пытаясь понять, серьезно ли я говорю.

‒ Ты правда этого хочешь, Макс? Ты хочешь уйти?

Я сглатываю комок подступивших к горлу эмоций. От его взгляда я чувствую, как боль в груди становится ледяной. Я пыталась предоставить ему путь отхода, разрешила ему отпустить меня. Отпустить все это. Но взглянув на его лицо, в его глаза, я поняла, что зря произнесла эти слова. Вдруг я ощущаю себя полной идиоткой и только и думаю о том, чтобы крепко поцеловать его.

Я чувствую запах мятной зубной пасты, смешанный с потом после драки, и металлический привкус крови от разбитой губы. Его руки зарываются мне в волосы, притягивая меня ближе и заставляя раздвинуть губы еще шире, наши языки соприкасаются в бешеном, почти безумном поцелуе. И в ответ на его требование я могу лишь передать при этом каждую кроху эмоций, которые я чувствую. Не важно, что это разрушит все стены, что он уже опробовал на прочность так много дней назад.

Он пытается стянуть мою рубашку через голову, но я отхожу от него в сторону и вместо этого стягиваю с него его собственную. Положив руки ему на грудь, я легонько толкаю его так, что его тело предстает перед моим взором во всей своей красе. После я снимаю ремень, расстегиваю штаны и приспускаю вниз к его лодыжкам боксеры. Наконец раздев его, я хватаю в руку его член, он жесткий, кожа натянута и он чертовски горяч на ощупь. Издав гортанный рык, он вздрагивает.

Я медленно поглаживаю его снизу вверх до тех пор, пока не вижу на его кончике бисеринки жидкости. Обхватив его губами, я целую головку, пробуя на вкус солоноватую влагу. Сжав его у основания, я начинаю лизать его снизу доверху, а после начинаю кружить кончиком языка по его головке. Он хватается за тумбочку в ванной и издает стон, когда я дразню его, призывая к большему.

Притянув его, я хватаюсь за его бедра и вонзаю в кожу свои ногти, пока заглатываю в рот его член. Задыхаясь, он произносит мое имя, и, поднимая взгляд, я вижу, что он смотрит на меня сквозь густые ресницы. Его пальцы блуждают у меня в волосах, когда он задает нужный ему ритм. Он пытается приподнять бедра, чтобы еще глубже скользнуть внутрь, но я еще сильнее впиваюсь в него ногтями, чтобы удержать на месте, дразня, заставляя ждать.

Сейдж резко дергается, а мои пальцы продолжают свое путешествие по его накаченным бедрам и мышцам спины. Я отстраняюсь от него и улыбаюсь.

‒ Я когда-нибудь говорила тебе, как ты красив? ‒ говорю я хриплым голосом.

‒ Детка, ты хочешь моей смерти? ‒ тяжело дыша, говорит он. Я пробегаю языком по жестким контурам мышц низа живота, и он вздрагивает. ‒ Господи, Макс, прошу тебя... ‒ Это именно то, чего я хотела. В этот раз, я хотела, чтобы он просил меня. Услышав эти слова, я беру его глубоко в рот и обхватываю рукой основание члена, которое я не сумела заглотить. Он стонет и толкается, придерживая меня за затылок. Я увеличиваю темп, хочу, чтобы он кончил.

Когда его колени вжимаются мне в ребра, я понимаю, что он на грани.

‒ Макс, я... ‒ произносит Сейдж, пытаясь предупредить. Он кладет руку мне на плечо, пытаясь оттолкнуть, но я отталкиваю ее и продолжаю. Несколько секунд спустя, он содрогается от волны удовольствия, захлестнувшей его, он громко стонет, и я чувствую, как горячий поток жидкости хлынул мне в горло, и глотаю все до капли.