– У нас та же история. Похоже на стазис.

– Мне всё же подозрительно, что всё так радужно. Но точно узнать можно будет только на «Астерионе», – Салливан вздохнул.

Маяк тем временем издал короткий звуковой сигнал, означавший, что он окончил работу. На экранчике горела цифра 37.

– У нас тоже всё. 37 человек.

– Я отправил 26. Значит, продолжаем поиски оставшихся.

– Понял тебя. Будь на связи.

– Куда теперь? – спросил Дин, когда они забрали маяк и вышли из отсека.

– Сейчас посмотрим, – Романенко принялся доставать сканер.

Корабль сотряс мощный толчок. Возможно, это был взрыв, но слышно ничего не было. Нескольких солдат кинуло на палубу, ещё пару человек, находившиеся ближе всех к краю, выпали за пределы коридора. К счастью, появившиеся плиты без труда поймали их. За первым толчком последовал второй, затем третий, уже слабее. Казалось, будто корабль знобит. Послышался протяжный скрежет и вниз полетел целый дождь из обломков и кусков обшивки. Солдаты, лежавшие на плитах, с воплями повскакивали на ноги и в один прыжок добрались до спасительного коридора.

– Что это было? – Хоффман помог подняться бойцу рядом с собой.

– Кажется, этому кораблю осталось недолго, – Романенко потряс головой, его довольно сильно приложило об пол, несмотря на пониженную гравитацию и шлем.

– Капит... то Саллива... сё порядк...

– Фредерик? Приём! Тебя плохо слышно!

– ...ичего не мог... сканер молчи...

– Салливан!

– ...робуем сами...

Связь прервалась.

– Чёрт знает что! – Лёша ещё некоторое время вслушивался в помехи, затем достал свой сканер. – Тут тоже ничего не разобрать.

– Наверное, усилилась утечка радиации, – предположил Эркки.

– Нам придётся искать оставшихся без сканера, – мрачно сказал Лёша. – Разделимся на три группы, всё равно идти меньше чем по двое слишком рискованно и глупо.

Раздался ещё один толчок и золотистое мерцание, закрывающее пробоины в корпусе, пропало. Солдат бросило на пол второй раз, теперь из-за вырывающейся в открытый космос атмосферы корабля. Несколько секунд им казалось, будто они попали в эпицентр шторма, их вытянуло на середину пустого пространства между коридорами, где их снова задержали плиты, после чего опустилась тишина. Пропали поскрипывания, поднимающиеся с плит люди теперь не издавали звуков.

– Я бы поспешил, если мы хотим успеть спасти ещё хоть кого-то, – голос Дина в динамиках шлема был искажён помехами, несмотря на то, что он был всего в паре метров от Романенко.

– План тот же, – Лёша поднялся на ноги. – Только теперь в десять раз аккуратнее. Связь поддерживать не удастся, это очевидно. Чуть что – включаете аварийный сигнал на маяке, и вас заберут на «Астерион». Всем понятно? – Алексею ответили утвердительно. – И да... Не забывайте, что тут ещё могут быть живые инопланетяне.

Группа разделилась на пары, по задумке каждая из пар должна была прочесать нижние, средние и верхние палубы соответственно. Романенко взял с собой Эркки.

Плиты всё так же слушались мысленных команд, и они поехали наверх. В процессе Лёша выяснил, что плиты так же могут двигаться и горизонтально, что упрощало задачу поисков. Оставалось надеяться, что остальные тоже додумаются до этого. Они начали с самой верхней палубы. Несмотря ни на что, поиски двигались всё же медленно. С каждой секундой Лёшу всё больше беспокоили их шансы самим выбраться живыми с этого корабля, а они до сих пор ещё не нашли ни одного из оставшихся членов экипажа.

– Эркки, – он принял трудное решение. – Давай временно разделимся. Ты прочёсывай палубу с кормы, я – с носа. Встречаемся в центре каждой очередной палубы. И будь аккуратнее, ради Бога.

– Понял, капитан, – финн посмотрел на свою плиту, и та направилась вместе с ним к корме.

Лёша ещё пару секунд посмотрел, как тает его силуэт в царящем вокруг полумраке, затем направился в сторону носа.

Он дошёл до первой двери. Раньше это не замечалось за суетой, но теперь в нём заговорила подозрительность. Он один, а что за дверью – неизвестно. Впервые с начала спасательной миссии он достал пистолет, перевёл его на максимальную мощность и встал сбоку от двери.

«Откройся».

Дверь уехала в сторону, каюта за ней была пуста. Пустыми оказались и все последующие каюты. Лёша отметил, что интерьер помещений инопланетного корабля составляют такие же самые антигравитационные установки, какие удерживали на весу его людей. Похоже, они заменяли обитавшим тут существам всю мебель.

Алексей дошёл до середины палубы, и через минуту туда же подошёл Эркки.

– Пусто, капитан, – он покачал головой.

– Едем ниже.

Пластины опустили их на следующую палубу, и они снова разделились. Опять потянулись пустые каюты, но пятая по счёту отличалась от предыдущих. Первое, что бросилось в глаза Алексею, был инопланетянин, лежащий ничком у самого входа. Палец на спусковом крючке напрягся, пистолет уже смотрел в спину существу.

«Спокойнее, он не представляет сейчас угрозы» – голосу разума удалось заглушить инстинкты и подавить желание открыть огонь сразу, но недоверие осталось.

Аккуратно подойдя к телу, Лёша слегка поддел его ногой. Инопланетянин оказался на удивление лёгким. Никаких повреждений у него видно не было, однако, признаков жизни он не подавал. Метод контрольных выстрелов по безжизненному телу Лёше претил, но оставлять за спиной потенциального противника тоже не хотелось. Додумать ситуацию ему не дало движение, которое он заметил в глубине комнаты краем глаза.

«Чёрт, замечтался!» – Лёшу как огнём обжёг выброс адреналина, он снова был готов палить из пистолета по любой опасности.

Опасностью оказался... Новак. Он сидел, прислонившись к стене, на нём был надет скафандр незнакомой Алексею конструкции. Мигом забыв про всё на свете, Романенко подскочил к нему.

– Новак! – на мгновение он забыл, что вокруг них вакуум и услышать его Питер не может.

Но главный инженер открыл глаза и посмотрел на Алексея.

– Капитан... – голос был слабым, и Лёше внезапно показалось, что он идёт не из динамиков его шлема. Впрочем, он тут же отбросил эту мысль, было не до фантазий.

– Ты как? Жив?

– Голова очень болит, – сдавленно ответил Новак.

– Потерпи ещё немного. Сейчас тебя заберут на «Астерион», а там тебя подлатает Руперт, будешь как новенький.

– Хорошо бы, – Питер поморщился, говорить ему было трудно.

Романенко отцепил от пояса и установил рядом маяк.

– Только бы они там поняли, что надо делать...

Тело Новака на мгновение мигнуло, что означало начало процесса дезинтеграции, но он остался на месте. Телепорт имел защиту на случаи неполной телепортации, но в данный момент главной проблемой было то, что забрать главного инженера не могут. Как и самого Лёшу...

«Астерион».

– Силовая установка корабля становится всё более нестабильной, – доложил младший лейтенант Матвеев, временно заменяющий отсутствующего Салливана. – Уровень нейтринной радиации растёт, вокруг корабля формируется интенсивное поле деформации. Оно искажает информационный поток от маяков. Теперь вернуть наших людей будет проблематично. К тому же, связь с ними пропала.

– Громов! – гаркнул старпом. – Нам нужны связь и телепорты! Сейчас же!

– Выберите что-то одно, – послышался лаконичный ответ.

– Не паясничай! Они там по лезвию ножа ходят! – вскипел Горюнов.

– Не кричите, я всё понимаю, но вы должны обозначить приоритеты. Всё и сразу бывает только в сказках. Я предлагаю сосредоточить силы на телепорте.

– Хорошо, – старпом немного остыл. – Значит, телепорт – в первую очередь. Но нам всё равно нужно и то и то.

– Понял. Мои парни и я уже работаем над усилением сигнала телепорта и изменением несущей частоты. Это должно помочь.

* * *

– Похоже, у них неполадки, но ты же знаешь наших парней, они через пару минут всё починят, – нарочито бодрым и беспечным голосом сказал Лёша. Сам он в это не верил... Не в «пару минут» это точно. – Продержишься?

– Куда ж я денусь...

– Говорит Делькапо. Вы меня слышите? – без особой надежды произнёс Алексей в микрофон, переключившись на широковещание.

– С больш... мехами, – кто-то ответил ему, но он не разобрал, кто именно. Возможно Эркки, он был ближе всех.

Надо было бы найти его, но Романенко боялся оставить Новака хоть на секунду.

– Телепортация временно невозможна. Продолжайте поиски остальных! – в ответ послышалось лишь шипение. – Связь тоже временно невозможна, – пробормотал себе под нос Лёша.

– Капитан, мне нужно вам кое-что сказать, – Новак внезапно схватил его за руку.

Не ожидавший этого Алексей вздрогнул, затем мягко попытался успокоить Питера, но тот вцепился в Лёшу мёртвой хваткой, в глазах читалась тревога.

– На «Астерионе» расскажешь. Тебе сейчас нельзя тратить силы, – вновь попытался урезонить главного инженера Романенко.

– На «Астерион» надо ещё попасть, я ведь тоже не маленький, понимаю, что нас не волшебник из сказки туда перенесёт.

– Хорошо. Что ты хотел рассказать? – Лёша решил, что легче позволить Новаку говорить, чем спорить с ним.

– Это касается похитивших нас инопланетян. Они называют себя тиакайцами. Эти инопланетяне живут по нескольку тысяч лет... – Питер заметил всё более расширяющиеся глаза Лёши и слабо улыбнулся. – Откуда я это знаю? Сейчас всё поймёте... Возможности их разума поражают, они владеют телепатией и телекинезом, могут изменять молекулярный состав веществ, а самое главное – они могут наделять своими способностями других существ, – до Алексея всё ещё не дошёл главный смысл и Новак продолжил. – У них есть враги – раса, название которой можно перевести на наш язык как Вечные. Они уже почти три сотни лет враждуют между собой. Точнее, враждуют эти самые Вечные, тиакайцы лишь защищаются. Суть конфликта заключается в том, что Вечные тоже обладают особыми способностями, но не такими, как наши похитители... – Новак шумно вдохнул и выдохнул, чтобы перевести дыхание. – Они живут уже очень-очень давно, с точки зрения любой нормальной расы они бессмертны, их физическая сила тоже переходит все границы приличия. Узнав о возможностях тиакайцев, Вечные решили, что они будут прекрасным дополнением к их собственным. Но у тиакайцев было иное мнение на этот счёт, так как они вполне справедливо сомневались, что этот дар будет использован только в благих целях. Вечные решили подтвердить правильность сомнений и развязали с ними войну, пытаясь силой забрать то, что им не отдали добровольно. В ходе войны была уничтожена родная планета тиакайцев, а позже – и почти весь флот, – Питер снова прервался, он тяжело дышал, на лбу выступила испарина, рассказ давался ему нелегко.