– Что за... – Гена потряс головой и для верности протёр глаза. Ничего не изменилось – он всё так же сидел на мостике своего корабля.

Первая мысль была – сон. Переутомился, и заснул на рабочем месте. Гена даже повертел головой, чтобы посмотреть, никто ли не заметил этой неловкости. Офицеры занимались своими делами, никто не обращал на него никакого внимания. Озимцев посмотрел на дисплей своего терминала – та же дата, только пятью часами ранее. И «Астерион», и «Феникс» находились на причале станции креатонцев в ожидании решения Эльвентора принять их. Геннадий, было, решил поскорее забыть этот свой сон, вот только... Слишком уж ярок и реален он был. Перед внутренним взором Озимцева всплыло лицо Лёши, кричащего, что Горюнов предатель, а затем эту картину перекрыл образ взрывающегося «Астериона». Гена судорожно сглотнул и поспешил в транспортный отсек.

– Делькапо, говорит Тихонов. Я сейчас телепортируюсь к вам на борт. Встречай меня на первой платформе. У меня есть очень важный разговор!

– Спокойнее, друг! – Лёша никак не ожидал такого волнения от Гены, хоть им и предстояли важные переговоры. – Уже иду.

Телепортировавшись на борт «Астериона», Гена практически затолкал Лёшу в его каюту, и там эмоционально, и в красках, путаясь и поправляя самого себя, рассказал то, что он недавно видел. После этого глубоко вздохнул и залпом осушил стакан с водой, который ему участливо подал Алексей.

– Прости, что сумбурно, нужно было выговориться, не представляешь, что я тогда чувствовал...

– Очень даже представляю, – Романенко вспомнил, как происходило слияние разумов.

– И что думаешь? Сон?

– Вот уж не стал бы ставить на это, – Лёша покачал головой. – За наше путешествие мы странностей повидали, хоть кунсткамеру открывай. И не забывай про перемещения во времени.

– А если всё же сон? Будет не до смеху, если мы ложно обвиним Горюнова, да ещё и расскажем про несуществующее нападение креатонцам.

– Ну как выглядят сны, ты знаешь. Спя, ты веришь в реальность, но проснувшись подмечаешь несуразности и нелогичности. А вот если ты продолжаешь верить, пробудившись... Кроме того, ещё до нашего перемещения был у меня случай... – и Лёша вкратце рассказал о происшествии с майором Уваровым.

– Значит, я могу предсказывать будущее? Вау... – Гена не знал, радоваться ему или нет.

– Или тебя перебросило обратно во времени, аномалий мы встречали тоже достаточно, и пространственных, и временных.

– Как бы то ни было, что будем делать? С Горюновым и остальным...

– Идём на мостик. Я сейчас туда же вызову охрану. Ох, часто они там стали появляться, – вздохнул Романенко.

– И не говори, – мрачно подтвердил Озимцев, вспоминая Сэма.

Когда Гена и Лёша вошли на мостик, офицеры снова настороженно переглядывались между собой. Охрана их заметно нервировала, а про обвинения против Салливана они уже были наслышаны. Каждый понимал, зачем именно на мостике появилась охрана, и гадал, кого на этот раз обвинят в предательстве.

Лёша, ни на кого больше не глядя, сразу направился к Владимиру.

– Володя, – начал он по-простому, – отойди, пожалуйста, от своей консоли.

– Зач... – Горюнов проглотил, чуть было не сорвавшийся с языка вопрос, но вовремя спохватился. – Так точно, – он отошёл в сторону, немного нервно поглядывая на Алексея.

– Опа, смотри-ка, – Романенко весело посмотрел на Гену. – Сеанс связи с неким Дионикусом Сийетом, адмиралом нимерийского флота, и всего пятиминутной давности. Жалко, конечно, что ты успел передать им наши координаты, – Лёша повернулся к помрачневшему Горюнову, – но, зато, теперь не нужно ничего доказывать. Что, думал, через час уже будешь в безопасности на корабле нимерийцев и расслабился?

– Как вы узнали? – глухо спросил Владимир.

Вместо ответа Романенко со всей силы ударил его в челюсть так, что тот не смог устоять на ногах и упал на палубу.

– Охрана, заберите эту мразь с моего мостика. И освободите Салливана, скажите, что я его жду здесь через 5 минут.

– Капитан, и всё же... – несмело начала Кузнецова. – Как вы узнали, что это Горюнов?

– В этом мне помог мой друг, капитан Тихонов. Расскажешь ребятам ещё раз? – Романенко вопросительно посмотрел на Озимцева.

– Если только вкратце, нам ещё с Эльвентором объясняться.

– С кем? – переспросил Матвеев.

– С лидером креатонцев, – пояснил Геннадий. – Слушайте...

И он по-быстрому пересказал то, что в подробностях поведал Лёше.

– Ну дела! – присвистнул Джейкоб. – Это мы, получается, из-за этого гада чуть к прабабкам не отправились?! Можно я ему тоже врежу?

– Успокойся, – осадил его Лёша. – Горюнов своё получит сполна. То, что это было на самом деле, а не в воображении Виталия, мы уже убедились. Есть у кого мысли, как это могло произойти?

– У меня есть, – откликнулась Наяна. – Можно предположить, чисто гипотетически, конечно, что произошедшее – результат воздействия излучения магнетара и антиматерии, в больших количествах выделившейся в космос после взрыва крейсеров. «Астерион» начал, а «Феникс» добавил необходимую для критической массы величину, и произошло мгновенное рождение аномалии, на этот раз темпоральной.

– Я бы, конечно, предпочла прогнать симуляцию этого инцидента, – добавила Кузнецова, – но в целом теория имеет право на жизнь. Я поддерживаю Наяну.

– Что ж, запомним, возле магнетаров не взрываться, – Алексей кивнул.

– Капитан... – все обернулись на голос, в дверях мостика стоял Фредерик Салливан. – Разрешите заступить на службу!

– Фредерик, – Лёша подошёл к нему и обнял за плечи. – Я должен извиниться перед тобой, за свой необдуманный поступок. Надеюсь, ты поймёшь и простишь.

– Война есть война, – Салливан улыбнулся.

– И то верно... Гм, а насчёт заступления на службу... Видишь ли, – Романенко хитро подмигнул Фредерику, – Матвеев уже как-то свыкся с местом, да и гонять его туда-сюда не дело. Поэтому он получает твою должность, а ты – должность старпома вкупе со званием старшего лейтенанта. Поздравляю обоих, – он пожал руку Салливану, который после этого на пару с Матвеевым тут же взял под козырёк.

– Звёздочки на погоны получишь потом, а пока у нас есть важное дело, – Романенко переглянулся с Озимцевым, и направился к главному экрану.

Следующие полчаса прошли кувырком. Гене пришлось повторить свою историю ещё дважды – для Родиуса, и, затем, уже для Эльвентора, с которым устроили внеплановый сеанс связи. Кроме того, рассказ Гены дополнил Лёша, подкрепив его логами с консоли Горюнова.

– Так значит, из-за вас нимерийцы узнали о нашем местоположении? – грозно уточнил у них Эльвентор.

– Мне жаль, что так вышло, – сказал Романенко. – В каждом стаде найдётся паршивая овца.

– Паршивая овца? Ах, да, поговорка... – Эльвентор понимающе кивнул. – И это вышло уже во второй раз по вашему же заявлению, – лидер креатонцев пытался переварить услышанное. – Ваш рассказ звучит настолько невероятно, что в него можно поверить.

– Нам нет смысла обманывать вас, – Гена развёл руками. – Если бы мы хотели натравить на вас нимерийцев, мы бы...

– Не стали бы о них рассказывать, я понял... И не только это. Жизнь отшельниками по отношению к остальным расам учит распознавать, когда тебе врут.

– Значит, вы нам верите, и... – начал было обрадовавшийся Гена.

– Но, – прервал его креатонец. – В случае если вы соврали, вас и ваши корабли уничтожат.

– Как мило с вашей стороны, – насупился Гена.

– Мы поможем вам отбить атаку, чтобы вы не сомневались в наших намерениях, – Алексей был настроен более дипломатично.

– Надеюсь, мне действительно не придётся это делать. А сейчас прошу меня простить, мне нужно готовить флот. Присоединяйтесь, но помните, мы пока что ещё не полностью вам доверяем, – Эльвентор прервал связь.

– Это он нам так вежливо дал понять, что за нами будут присматривать во время боя? – Геннадий изогнул бровь.

– Видимо так, – Лёша пожал плечами. – Выбора у нас нет.

* * *

Через 3.5 часа все крейсеры, вовлечённые в оборону станции, заняли выжидающие позиции. С минуты на минуту должны были появиться нимерийцы. Креатонцы основательно подготовились к их прилёту. В направлении их предположительного появления были направлены сотни мощнейших орудий, включая большие ускорители частиц военных станций, способные буквально дезинтегрировать материю плотным и, одновременно, широким потоком за считанные секунды.

Наконец, из гиперпространства стали один за другим появляться вражеские крейсеры, там, где их и ожидали. Общее количество кораблей после прыжка насчитывало 47 штук. Секунда тишины, а затем...

– Огонь! – орал Родиус своим подчинённым.

– Огонь! – вслед за ним вторили Гена и Лёша.

– Огонь! – операторы орудий военных станций привели свои страшные механизмы в действие.

В первое же мгновение было уничтожено 12 нимерийских крейсеров, остальные получили различной тяжести повреждения. Капитаны многих нимерийских кораблей успели сориентироваться, и принялись уходить с линии огня, одновременно пытаясь перейти в контратаку, однако, прежде чем первый из нимерийских крейсеров дал залп, враг потерял ещё 5 боевых единиц.

Ряды противника таяли на глазах. Через 15 минут боя из 47 кораблей осталось лишь 8, а потери креатонцев составили 11 кораблей. Три оставшихся крейсера не стали дожидаться смерти и совершили гиперпрыжок. Выстрелы прекратились, и на месте побоища осталось огромное количество обломков, некоторые из которых всё ещё пылали, озаряя первый в истории соединённый креатонско-земной флот.

– Видно, на излучение магнетара им плевать, – Геннадий принялся разминать затёкшую от напряжения шею.

– Их гипердвигатели имеют более совершенную конструкцию и рабочие характеристики, – ответил Шашков, – но, не думаю, что излучение магнетара им не помеха. Скорее всего, их выбросит чёрт знает где, да ещё по отдельности.