— Предлагаю всё-таки применить бластеры, — быстро заговорил Роман. — Все спрячутся за синтезатор или за пункт связи, витязи подстрахуются сверхсилой…
— Всё равно здорово пострадаем, а уж стрелок — стопроцентный смертник, — угрюмо сказал Командор, который однако так и не решился убрать своё оружие. — И спрятаться, в самом деле, негде!
— Мальчики, а можно я ещё разок попробую вас спасти? — неожиданно вылезла откуда-то из-за спин мадемуазель Ласкэ. — Просто я подумала о морозильной камере — говорят, там очень прочная дверь…
Отец и сын фон Хётцены с изумлением уставились сначала на советчицу, потом друг на друга, а затем снова на Ольду, но уже с выражением восхищения и зависти.
— Любопытно, — поразился Командор, — когда же это мы успели так поглупеть? Действительно, герметическое закрытие изнутри, титановая обшивка, включение-выключение холода опять-таки только изнутри!
— Да, это жирный шанс, — согласился и Роман, — но до камеры надо суметь добраться. Кстати, почему на нас ещё не напали?
— Серж говорил, что оборотни сначала обязательно пугают, очень любят это делать…
— Да? Ну, так мы сейчас и испугаемся — в меру, Королевна, в меру… Давайте-ка осторожненько отступать к стене, а потом бочком-бочком, и к выходу. Только бы выйти, а там «морозилка» в двух шагах!
— А вдруг в коридорчике этой дряни столько… — дальше мадемуазель Ласкэ не смогла продолжить. Очевидно, она столь явственно представила последствия, что на её лице проступил пот. Командор бесшабашно махнул бластером:
— Прошу прощения, дорогая спасительница, но альтернативы не имеется.
Движение начали тихонечко, на цыпочках, с выражением почтительного страха на физиономиях. На них неумолимо надвигались в тяжёлом молчании, но, как и предполагала Младшая Королевна, пока не спешили набрасываться. Ковыляли снова группкой: впереди заслон из витязей, за ними Командор, Роман и опять завладевшая его рукой Ольда, в арьергарде и авангарде Малинка и Мстислав. Вожак витязей первым выглянул в кольцевой проход и, убедившись, что он пуст, поманил за собою остальных. Им с трудом удалось заставить себя не побежать при виде такого близкого, спасительного убежища, но Малинка вовремя предупредила, что в этом случае на них навалятся немедленно.
Возле самой дверцы камеры с узким окошечком все как-то незаметно сбились в кучу, с нетерпением ожидая, пока Командор раскрутит маховик внешней задвижки. В самый последний момент внезапно засомневался и Роман.
— А если эта мерзость отсюда и вылезла? Вдруг тут их логово? — не подумав, сказанул он, чем сразу же привёл мадемуазель Ласкэ на грань обморока — с закатыванием глаз, дрожащим «ах!» и настойчивой попыткой опуститься на пол. Пришлось подхватить её на руки, но это не вызвало решительно никакого интереса, потому что к ним приближались уже с двух сторон коридора, и точно сосчитать теперь было трудно.
Наконец, Командор сказал: «Готово…» и немного приоткрыл бесшумно скользившую по жёлобу тяжёлую дверь. Первым он пропустил сына с притворщицей в охапку, затем, не мешкая, вошёл сам. Следом по одному двинулись витязи, до конца сохраняя выдержку.
— Никак не могу поверить, что всё так гладко прошло, — опять занервничал Роман, отступая к самой дальней стене. — Сейчас они ворвутся вслед за нами и…
— Не паникуй, чёрт тебя побери! — разозлился Командор, который стал у двери, держа палец на кнопке автоматического запора. — И не дёргай меня, а не то вот нажму случайно — и тогда тем, кто останется снаружи, действительно придётся драться в полную силу, ни с чем не считаясь…
Момент и в самом деле наступал критический — в коридоре оставались только Малинка и Мстислав. Он, к большому удивлению Романа, и не подумал пропустить девушку вперёд, а, пятясь, вошёл сам. Младшая же Королевна отодвигалась почти по сантиметру, выставив в стороны согнутые в локтях руки, её кулачки дрожали от напряжения. Вдруг она резко их разжала и выбросила ладони влево и вправо от себя, словно кого-то отталкивала. Раздался непонятный хруст и скрежет, стены здания содрогнулись, а затем Малинка влетела в камеру, опрокинувшись на спину. В ту же секунду Командор треснул по кнопке кулаком, и дверь немедленно встала на своё место. Почти тотчас на неё обрушились тяжёлые, беспорядочные удары.
— Всё-таки ты не можешь без эффектов… Королевочка, — не удержался от упрёка Мстислав, помогая Малинке подняться. — Ей-ей, позёрское умение у Сержа перенимать было вовсе не обязательно!
— Я и не собиралась театралить… — начала оправдываться девушка, как обычно, глядя только на Романа, но сразу же отвернулась с округлившимися глазами и, куснув себя за губу, перешла на нейтральный тон. — Просто я испугалась, что эти уроды бросятся вслед за мной, и будет еще хуже…
— Вот, кстати, и ответ, почему нас не тронули, — заметил Командор, с любопытством разглядывая через разорванную юбку оголённую ногу Ольды с женской полицейской кобурой на бедре (в таких сотрудницы спецназа носят боевые парализаторы). — Решили загнать в минимально ограниченное по размером пространство и там уже без помех прикончить. Немного только просчитались с дверочкой — всё ж таки не люди!
— Значит, нам здесь ничто не угрожает? — спросил Вадим, обводя взглядом незатейливое помещение с ровными рядами шкафов-холодильников. — Кроме простуды…
— Всего-то «плюс два» да и то ненадолго: сейчас я поставлю на нейтральный режим, и через полчасика потеплеет, — заверил Командор. Он подошёл к пульту управления, присмотрелся и уверенно начал вращать, перемещать и пощёлкивать. — Девочек как-нибудь укутаем, а сами перебьёмся. Что ещё? Вентиляция вполне надёжная… вот только придётся потерпеть без туалета. Окон здесь нет, дверная гляделка настолько узкая, что даже если и выбьют, кроме змеи никто не пролезет, а змей замечено не было… — (мадемуазель Ласкэ в объятиях Романа весьма заметно вздрогнула). — Наружную задвижку я, на всякий пожарный, заблокировал, саму дверь пробить невозможно и с разгона. Да и разгоняться можно только по касательной!
— А если перекос? Тогда мы и сами не откроем!
— Ну, знаешь! Это надо лупить десятитонным тараном! Фактически сейчас дверь представляет со стеной единое целое — заходит туда и сюда дюймов на десять, так что замки не нужны. Погнуть жёлоб? Теоретически… э-э… нет, не допускаю даже теоретический вариант. Считайте, что мы спаслись, а вот ваши кони…
— Лошадок как раз не тронут, — подала голос Младшая Королевна. — Оборотни почему-то ими не интересуются, а они в свою очередь не чуют оборотней…
— Почти ажур, — коротко подытожил Мстислав, потирая побелевшие щёки. — Половина второго, остаётся перебдеть часика четыре, всего-то. Предлагаю, чтобы побыстрее согреться, начать ходить по кругу. Увы, места тут немного…
Его идею насчёт размеренного движения поддержали не сразу — некоторое время витязи стояли, не шевелясь, всё ещё внутренне переживая события происшедшей схватки. Затем Малинка подошла к порядочно уже уставшему Роману, пристально поглядела ему в глаза и, ничего не сказав, решительно протянула вперёд обе руки. Тот с облегчением осторожненько переложил на них подозрительно неподвижную Ольду и поспешил отойти к отцу, слегка краснея под его насмешливым взглядом. Они оба стали наблюдать за Младшей Королевной, которая несла на вытянутых ладошках свою безмерно надоевшую «секретаршу» с таким видом, словно раздумывала, куда бы её уронить. Однако Ольда, очевидно, почувствовала разницу прикосновений — она открыла глаза, быстренько осмотрелась и, перекатившись, ловко спрыгнула на пол. Как ни в чём не бывало, она направилась прямёхонько к Роману, покачивая бедрами и посверкивая голыми коленками. Жизненная сила, если учитывать возраст, была у неё потрясающей. А у сына Командора, который измучился куда больше, чем ожидал, настроение оказалось прямо противоположным. Чуткая Малинка это поняла и, ухватив мадемуазель Ласкэ двумя пальчиками за шиворот, легко остановила. Та, как показалась Роману, попробовала было выскочить из платья, а когда это не удалось, перекрутнулась лицом к Младшей Королевне, пронзая её голубым испепеляющим взором. Начался необыкновенно красноречивый разговор без слов, сопровождавшийся появлением румянца у обеих дев, характерными поворотами голов, нервическими шевелениями локотков и пристукиваниями каблучков. Кроме того, было видно, что каждой невыносимо хочется надавать сопернице пощёчин и оттаскать за волосы. Но в который раз больше всего поражала абсолютно индифферентная реакция витязей, будто они и эти женщины существовали в каких-то параллельных мирах…
Тем временем в дверь продолжали бить с тупой, равномерной настойчивостью. К этому начали привыкать и почти не обращали внимания. Командору пришла в голову хорошая мысль: он быстренько стащил с сына куртку, скинул свою и поспешил обогреть рассерженную леди и накрыть разгневанное Их Высочество. Но и тут мирно не обошлось, ибо обе аристократки одновременно ухватились за кожанку Романа. Победа, разумеется, осталась за Малинкой: она легко выдрала драгоценную вещь из цепких рук Ольды, без промедления облачилась в неё и принялась гордо вышагивать, поглядывая на хозяина одежды почти примирительно. Потерпевшую поражение девицу пришлось с головы до пяток завалить кучей изысканных комплиментов по поводу и без повода; рассыпаться перед ней в восторгах от филигранного соответствия изумительных внешних данных и богатейшего внутреннего содержания; восхититься редчайшим сочетанием инстинктивной женской интуиции и расчётливого мужского ума… и ещё с десяток подобных банальностей… и ещё немного прочих… и ещё несколько других… Густав фон Хётцен вовсю демонстрировал навыки общения с прекрасным полом, и Роман про себя признался, что до таких вершин ему далеко. На неудовлетворённых девок следовало бы натравить как раз папашу, а самому путешествовать с увлекающейся сестрицей и охранять её от напастей. Видишь, что тут творится…