ЭПИЛОГ
★ У СЕБЯ ДОМА: НЕНАДЁЖНЫЙ КОЛЛЕГА ★
Толстый, лысоватый мужчина c неровно подстриженной бородкой «эспаньолка» торопливо выскочил из бокового коридора и мелкими шажками засеменил к массивной чёрной двери, которая внушительно выделялась на фоне светло-коричневой стены. По привычке он начал было шарить по шероховатой псевдокоже в поисках знакомой кнопки, но тут же спохватился и неловко подёргал изогнутую рукоять. С неприятным скрипом та сделала полоборота, и дверь неожиданно легко распахнулась настежь. Чтобы удержать равновесие, пришлось облокотиться о стену, испачкав атласный рукав претенциозного лилового пиджака.
Хозяин кабинета вразвалочку сидел за своим громоздким столом и меланхолически покачивал головой, которая удобно опиралась на ладошку согнутой в локте левой руки. На его худом, скуластом лице не отражалось ничего, кроме всеобщего разочарования и отвращения ко всему на свете. Тяжёлый взгляд, брошенный исподлобья на посетителя, не обещал ни малейшей перемены к лучшему в этом мрачном настроении.
Гость вначале деликатно кашлянул в кулак, но обнаружив, что это не произвело ровным счётом никакого впечатления, нерешительно двинулся вперёд, на ходу усиленно роясь в карманах измятого костюма. Искомая вещь была найдена как раз в тот момент, когда ступни посетителя в давно не чищенных туфлях поравнялись с блестящими штиблетами человека, восседавшего во вращающемся кресле.
Тот откровенно зевнул, а затем вытянул правую руку, нетерпеливо пощёлкивая пальцами. В них тотчас была вложена небольшая треугольная пирамидка из гладкого металла. Её слегка повертели, несколько раз рассеянно подбросили и поймали, а затем небрежно швырнули на панель миниатюрного «аналитика».
Толстого мужчину эта пренебрежительная реакция очень обеспокоила. Нетвёрдым голосом он начал:
— Послушай, Никки, ты напрасно думаешь, что…
— Никомед! Точнее, достопочтенный господин Никомед! — резко бросили в ответ. — С этой минуты изволь обращаться ко мне только так и никак иначе! Уразумел, мой дорогой маниакальный сластолюбец? Ах нет, теперь уже уголовничек! С отличной перспективой недельной «болевой камеры»!
При этих словах гостя мгновенно прошиб обильный пот. Беззвучно шлёпая посеревшими губами, он хотел было как-то оправдаться, но сумел лишь прохрипеть что-то похожее на «х-хи…» Коревич зло усмехнулся:
— Да ты, милейший Петруччио, как я вижу, тоже не прочь похихикать? Боюсь, что не имеет смысла! В твоём-то положении… Впрочем, можешь одобрительно почмокать, когда будешь оценивать качество фотографий. Работал классный специалист, можешь поверить!
Оробевший мужчина неловко подхватил брошенную ему прямо в лицо толстую пачку объёмных стереослайдов. Просмотрев первые два, он с изумлением поднял глаза на презрительно щурившегося заместителя начальника разведки Сектора № 2:
— Не может быть! Каким образом?! Я же проверял номер отеля отличной электроникой! Нашей фирмы, между прочим!
— А ты полагаешь, что у частных детективов своих примочек не имеется? Поразительная наивность для дешифровальщика с твоим стажем! Впрочем, ты уже пал так низко, что о гордом понятии «квалификация» давным-давно позабыто.
— Ну, знаешь! Отрицать мои феноменальные способности!
— Твоих талантов, дружок, не хватило даже на изменение сценария собственных извращённых развлечений. Несложный грим и дилетантская легенда. Эдакие экскурсионные прогулки ещё не старого дедушки с юной внучкой. Кстати, которая она по счёту? Ах, уже восемнадцатая! Как бежит время… — разведчик помолчал немного, а затем грустно поинтересовался: — И чего, спрашивается, тебе неймётся? По ночам из виртуального секса не вылезаешь, фаллопротезирование сделал — теперь и с профессионалками вполне можешь забавляться! Нет, подавай ему только запретный плод да ещё с публичным поеданием!
— У каждого гения имеются свои слабости! — возразил слегка приободрившийся толстяк. — Вон Кристофер Эйми, композитор наш великий, занимается собиранием старинных музыкальных инструментов, а я…
— …а ты — интимных туалетов нимфеточек, — издевательски поддакнул Коревич. — А уж что касается пресловутой гениальности… Может, стоит напомнить, что твой алгоритм дешифровки звуковых сообщений после многократных проверок так и не получил одобрения официальных научных мэтров?
— Злобные происки! Гнусные инсинуации! Они же нагло завидуют! Ибо сами не способны! И только мне удалось осуществить субпространственный радиоперехват и взлом защищённых переговоров из так называемого «созвездия Швали» — не понимаю, чем эта дыра тебя заинтересовала?
— Если на время позабыть дебильный юмор господ межпланетников, то официально она называется «созвездие Золотой Шпоры», что больше соответствует истине. Ровная линия из пяти звёзд, а шестая, еле видимая даже в гигантские телескопы, — чуть на отлёте. Однако своим контрвопросом ты фактически признаёшься, что не анализируешь результаты собственных работ? Не очень-то верится!
— А, не до того — все интеллектуальные силы хобби отнимает… Хотя степень твоих интересов оценить сумел. Поэтому моим «информационным кристаллом» ты не слишком-то пренебрегай — альтернативы ведь не имеешь!
— Прекрасно! Наглость, помноженная на суперсамомнение, — это неплохая жизненная позиция, — подытожил Коревич спокойным тоном и встал из-за стола. — Однако в любом случае покрывать твои шалости у меня больше нет желания. Да и возможности тоже.
— А что я делал такого уж страшного, что? — притворно захныкал милейший Петруччио, выразительно размахивая короткими ручками. — Сплошное баловство, ничего больше! Отбирал у девчонок их нижнее бельё для своей эротической коллекции, и только! Ну и снимочки данного процесса щёлкал на память… За подобные развратные действия вроде бы не судят?
— Это если нет официального заявления или нежелательных последствий, — хладнокровно заметил Коревич и, подойдя вплотную к поникшему толстяку, рывком отнял у него компрометирующие слайды. — Однако на сей раз, дяденька, ты вляпался основательно! Видишь ли, после этого «баловства» твоя очередная жертва не на шутку перепугалась. Сначала стала заикаться, а после и вовсе потеряла голос. Насчёт его восстановления медики дают неблагоприятный прогноз. Какая трагедия для родителей, представляешь? А они у неё и горды, и уважаемы. Правда, небогаты…
— Какой кошмар! О, Всевышний, за что мне выпадают такие испытания? Послушай, Ник… Никомед, а нельзя ли откупиться? Я готов дать хорошего отступного! Скажем, треть моих энергосбережений, а?
— Похвально, что ты ещё способен на относительно благородные поступки! — ласково отозвался Коревич и слегка сжал правое запястье своего встрепенувшегося компаньона. — Ну что же, «аналитик» перед тобой, вот номер энергетического счёта на предъявителя… Перечисляй!
Эту операцию милейшему Петруччио пришлось выполнять одной левой рукой, ибо кисть другой так и осталась в аккуратном зажиме твёрдых пальцев Никомеда. Удостоверившись, что всё сделано правильно, тот одобрительно кивнул и, помедлив секунду, резко отступил назад. Почти одновременно с ним толстяк тоже отпрянул в сторону с жалобным вскриком:
— Ой! Я, кажется, обо что-то оцарапался! Надо же, какой неуклюжий…
— Не беспокойся, ты здесь ни при чём, — медленно проговорил Коревич. — Тебя уколол я.
Незадачливый дешифровальщик всё понял сразу, но от ужаса в первые мгновения не сумел даже ойкнуть — один невыносимый страх метался в его стремительно расширявшихся глазах. Затем рука неуверенно двинулась к заднему карману брюк, однако почти сразу же скользнула вверх и схватилась за сердце, скрученная внезапной судорогой.
— Разве можно прятать мини-лучемёт в таком неудобном месте? В тесном кресле вольготно не усядешься! — пожурил Никомед своего бывшего компаньона и снова вернулся за стол. — А насчёт боли не беспокойся, её не будет. Мой консультант подобрал быстрое и вполне гуманное средство. Сейчас перехватит дыхание — и всё… Это максимум, что я смог для тебя сделать.
Не обращая больше внимания на скорчившегося человечка, Коревич отключил свой «аналитик» от сети Управления и задействовал принесённый «информационный кристалл». Затем поудобнее устроился на сиденье и внимательно вслушался в резкий, энергичный голос, доносившийся из микротранслятора по каналу № 1:
— Валериану, сыну Антиоха, от «Крошки Энн» привет! К сожалению, не могу приветствовать ваш командирский талант, — (тут в голосе говорившего явственно промелькнула смешинка), — ибо на мой взгляд руководите операцией вы бездарно. Повторяю в последний раз: о десанте на планету говорить рано! Да, несмотря на то, что прошло уже пять лет. Наберитесь терпения — нами ещё не всё изучено. Лично мне как-то не очень хочется, чтобы вы превратились в тёплый трупик через часок-другой после высадки. Как говорит один здешний молодец, тут так просто не полетаешь и не постреляешь. А иногда и пешком не походишь. Нет, не под стол, а по окрестностям, — дерзкая смешинка промелькнула снова. — Кстати, советую взять на заметку, сколь приятно говорить гадости непосредственному начальству, находясь на недосягаемом расстоянии! Ага? Ладно, с лирикой покончено — теперь ловите конкретику…
Выслушав длинную серию из шестизначных цифр, Коревич неопределённо пожал плечами и включил второй канал. На этот раз говорил явно мужчина:
— Консулу № 12 от Легионера. Смею вам доложить, что верить здесь нельзя никому. Врут все поголовно на каждом шагу, строя при этом честные глазки или призывая в свидетели Всевышнего. Ко мне упорно ищут подходы, я же веду свою линию точно так, как и было оговорено. Думаю, что скоро придётся переходить к активным действиям, а не то судьба может подкинуть свою любимую шуточку под названием: «Пока семь раз отмерял, всё, что было можно, уже отрезали другие». Поэтому прошу санкционировать мою немедленную работу по прибывшим сюда высокопоставленным гостям. Вот мои некоторые наблюдения, полученные из личных контактов, а также из разговоров с коллегами…